Так закончилось венчание будущего императора Александра Второго с Россией!
Когда меня спрашивают, не хочу ли сказать, повествуя о том случае, что Николай Михайлович Пржевальский являлся сыном наследника престола, впоследствии ставшего императором Александром Вторым, отвечаю: утверждать этого ни я, никто другой не может. Но судите сами, отчего вдруг было проявлено столько внимания к смоленскому отроку и при выдаче свидетельства о рождении, и по поводу его провинности в гимназии?
Впрочем, недаром же Николай Иванович Черняев столь убедительно писал о мистическом характере Русского Православного Самодержавия.
Женитьба Цесаревича
После возвращения из путешествия, чувства к Ольге Калиновской вскоре снова охватили цесаревича, ну а летнее приключение в Смоленске осталось яркой звездочкой на горизонте судьбы наследника престола, определенной не только традициями, но и буквами династического закона.
К тому же пришло время вступать в брак – и в этом наследники престола подчинялись закону. Долго холостяковать не полагалось. Александра Николаевича ознакомили со списком претенденток в невесты, тем более император решил отправить его в новое путешествие, теперь уже по Европе. Невест по-прежнему подбирали на Западе.
И вот путешествие началось. Цесаревич выехал из Петербурга в 1838 году и должен был возвратиться не ранее 1839 году.
Поездки тогда были не такими быстрыми, с частыми остановками. Год назад одна из таких остановок случилась в Кимборово. Теперь цесаревич Александр Николаевич остановился на очередной ночной отдых в Дармштадте. Случилось в марте 1839 года, причем остановка вновь, как и два года назад, оказалась внеплановой.
Вот тогда-то цесаревич и увидел дочь Дармштадтского герцога Людвига II принцессу Максимилиану – Вильгельмину-Августу-Софию-Марию, которой исполнилось всего лишь пятнадцать лет. Тогда для великих княгинь и принцесс это уже был возраст, в котором можно было вступать в брак или, по крайней мере, стать невестой. Александр Николаевич сообщил родителям о своей симпатии, и вскоре была назначена помолвка.
Но после возвращения в Петербург после европейской поездки, ровно как и после путешествия по России, цесаревич возобновил роман с Ольгой Калиновской. Еще сравнительно недавно цесаревич Константин Павлович отказался от наследования престола из-за любви к полячке. Теперь вот цесаревич Александр Николаевич заговорил о том же. Его сестра вспоминала: «Папа был очень недоволен слабостью Саши. Еще в марте он говорил о том, что согласен жениться на принцессе Дармштадтской, а теперь после четырех месяцев уже хотел порвать с нею. Это были тяжелые дни. Решили, что Ольга должна покинуть Двор».
Ольгу срочно выдали замуж. Роман прекратился. Невеста Вильгельмина-Августа-София-Мария была приглашена в Россию и после крещения в православную веру стала Марией Александровной.
В 1841 Александр Николаевич и Мария Александровна были обвенчаны. В браке своем Александр Николаевич лишь немногим уступил своему деду Павлу Петровичу. У него было восемь детей, а у деда, как помним, десять.
Родилось шесть мальчиков – Николай, Александр, Владимир, Алексей, Сергей и Павел и две девочки – Александра и Мария.
Смертность в те времена была высокой даже в семьях государей и высшей знати. В 1849 году умерла семи лет от роду дочь Александра, а 1865 году ушел из жизни цесаревич Николай. Его в двадцатидвухлетнем возрасте сразил внезапно развившийся туберкулез костей. Не было еще эффективных средств для борьбы с этим тяжелым заболеванием.
А впереди было время испытания. Отравление слугами темных сил отца – императора Николая Первого. Тяжелая обстановка на Крымском театре военных действий.
В феврале 1856 году Александр Николаевич вступил на престол русских царей, но коронация состоялась спустя полтора года, 26 августа 1856 года в Успенском соборе Москвы. Во время коронации произошло событие, которое многие истолковывали как дурное предзнаменование, во всяком случае для 30-летней императрицы. С ее головы неожиданно упала корона.
И что же, мало того что она была несчастлива в браке, не пощадил ее и туберкулез легких, который в конце концов свел в могилу. Болезнь началась после рождения восьмого ребенка. Умерла Мария Федоровна 22 мая 1880 года, менее чем за год до страшной смерти своего супруга.
До 1 марта 1801 года оставалось чуть более девяти месяцев. Тем не менее император Александр Второй решил жениться на своей давней возлюбленной. Не все эти события были позднее. А в 1855 году император только вступил на престол, и ему предстояло выдержать удар обезумевшей от озлобления против России Европы.
В 1855 году Севастополь сдан не был
Сейчас в Интернете много говорится об информационной войне Запада против России. Вот один из примеров наглой лжи о нашем Отечестве.
В 1853–1856 годах была Восточная война 1853–1856 годов. Никакой Крымской войны, само название которой надумано и относится к информационной войне, не было.
Была операция на Крымском театре военных действий в 1854–1855 годах.
В чем же дело? А вот в чем. В Восточной войне успехов, кроме как в Крыму у англичан, французов и их союзников турок, не было. На Балтике врага отбили, на Камчатке разгромили, на Дунае крепко побили. Правда, на Дунайском театре военных действий войска пришлось отвести.
Зато на Кавказе Муравьев взял Карс, что потрясло всю преступную камарилью Европы и особенно Турцию. А вот в Крыму предатель масон Меншиков обеспечил союзникам возможность высадки в Евпатории и даже умышленно оставил огромные запасы хлеба и другого продовольствия. А потом были организованные этим предателем нелепые маневры и отход к Севастополю, причем действия Меншикова удивляли самих вражеских генералов. И все закончилось Севастопольской обороной. Поистине Героической обороной!
Нам внушают, что мы в Крымской войне потеряли Севастополь. Мол, союзники – Турция, Англия и Франция с примкнувшей к ним Сардинией (совершенно напрасно, как выяснилось, спасенной нами в 1799 году) победили в Крымской войне. Но это же не война, а операция на Крымском ТВД в ходе Восточной войны. То есть только в одной операции успех, да и то не полный.
Но кто сказал, что пал Севастополь? Достаточно прочитать рапорт Потемкина от 1783 года о строительстве крепости Севастопольской, чтобы понять ложность заявления о падении города-крепости. Документ назывался «Севастопольское пристанище». Там говорилось, что укрепления в Севастополе будут построены так, что даже овладение неприятелем одной из сторон бухты не будет взятием города и противник не получит возможность господствовать в бухте, поскольку наши войска смогут прочно оборонять ее другую сторону. А в 1854 году бухта к тому же была перегорожена затопленными кораблями. После долговременной обороны наши войска по приказу командования спокойно, организованно оставили Южную (Корабельную) сторону и перешли на Северную. Южная сторона была превращена в сплошные развалины, уже не представлявшие никакой ценности – не надо забывать, что священными те места стали именно в силу памяти об их обороне. Сегодня да! Это город-мемориал Русской воинской славы – панорама Севастопольской обороны, диорама – Штурм Сапун-горы, уникальные музеи. А сколько памятников!!! И Нахимову, и Тотлебену, и Корнилову, и Казарскому «Потомству в пример», да всех и не перечислить. А вот памятника основателю Севастополя Генерал-фельдмаршалу Светлейшему Князю Григорию Александровичу Потемкину-Таврическому так до сих пор и нет. А ведь именно его трудами совершенно бескровно присоединен Крым к России и основан город Русской Славы.
Так что, если пользоваться военной терминологией и рассматривать события операции на Крымском ТВД в ходе Восточной войны 1853–1856 годов, Севастополь сдан не был, а была оставлена лишь часть города, после того как удержание ее потеряло смысл. На Северной стороне русские войска встали прочно и не отступили ни на шаг.
Война завершилась. Россию принудили к невыгодному для нее миру. Император Николай Первый в январе 1855 года категорически отказался уступать Западу на переговорах. Но Александр Второй, хоть и был сыном своего отца, оказался слабее его по духу и твердости. Он не смог даже использовать блестящие победы генерала Муравьева, ошеломившего союзников взятием Карса.
Славной одой героям войны стало стихотворение Аполлона Майкова, прочитанное им на приеме в Петербурге.
А.Н. Майков написал его спустя год после легендарной Севастопольской обороны 1854–1855 годов и посвятил выдающемуся защитнику города, храбрейшему русскому генералу Степану Александровичу Хрулеву. Поэт сумел в стихотворных строчках рассказать о величайшем подвиге Хрулева и подвигах русских воинов:
Как честных странников, как скромных богомольцев,
Которых жизнь среди святыни протекла,
Встречаем мы теперь бойцов-севастопольцев,
Готовностью на смерть очищенных от зла.
Их много разбрелось – безруких и безногих,
И люди русские в палате и в избе
Рассказы слушают воителей убогих,
Во всех рассказах их есть повесть о тебе…
…Раз, – говорят они, – мы отдали траншеи,
Уж враг у нас свои знамена водрузил
И пушки обратил на нашей батарее.
Из них же гром гремел, и небо дым затмил.
Полтавцы смятые, от злости чуть не плача,
Рассыпалися врозь, как стадо без вождей,
Казалось, решена была борьбы задача,
Казалось, верен был в руках врага трофей…
Здесь поэт воспроизвел критический момент одного из самых сильных штурмов Севастополя, предпринятого 18 июня 1855 года. Англо-французско-турецкие войска имели подавляющее численно превосходство – 173 тысячи человек против 75 тысяч защитников города. Накануне штурма 150 тяжелых мортир, сотни орудий других калибров обрушили на бастионы города ядра, бомбы и гранаты. Утром 18 июня огонь продолжался до самого приступа. Наибольшего успеха союзникам удалось добиться в районе Малахова кургана. Судьбу ключевого пункта обороны решали минуты. Вот как написал об этом поэт: