– Так мы настроим против себя весь мир, Вилли…
– Вот и хорошо, – кивнул Кайзер, – у нас будет больше славы и добычи. Если придётся воевать три года – так тому и быть, в этом я с Микадо полностью согласен.
Вильгельм Второй плеснул в бокалы «Шустовского», помочил кончик сигары, сделал затяжку и спросил:
– Почему ты заказал суперлинкоры японцам, а не моим, Ники?
– Твоим я собираюсь заказать ледоколы. Во время войны они для нас будет важнее любых линкоров. К тому-же японцам я плачу не деньгами, а передачей технологий. Микадо и Ёсихито отлично понимают, что строят эти корабли практически для себя.
– Что за технологии?
– Те самые, которые твой Вальтер Николаи пытается у меня украсть. – усмехнулся Николай, – Я поэтому тебе и не предложил – а вдруг у него получится. Теперь их можно украсть ещё и у Микадо.
– Ники, – Кайзер заметно покраснел, – ты должен понять, что этот загоризонтный корректировщик огня слишком важен для моего флота.
– Отлично это понимаю, Вилли. Не только для твоего, это сейчас самое важное для всех флотов, поэтому я этот секрет так и берегу. Пока успешно берегу, раз даже Николаи его украсть не может. А тебе мы поставим такие приборы накануне войны, в этом не сомневайся, в плане всё учтено. И не наказывай Николаи, по сравнению с остальными разведками, его ведомство ближе всех к цели подобралось.
– Извини.
– Пустое. Мы в Рейхе тоже работаем. Позволь дать тебе совет.
– Буду благодарен.
– Не делай ставку на дирижабли и отравляющие газы. Дирижабли – очень лёгкая цель, а хлор – не чудо-оружие, он стекает в низины и быстро разлагается. К тому же от него отлично защищает противогазная маска с примитивным фильтром, и в войсках такие появятся очень быстро. Применить всё это ты сможешь только один раз. Да и то, воинской славы ты этим не стяжаешь, скорее наоборот.
Вильгельм Второй покраснел ещё сильнее, глотком выпил коньяк, вскочил и нервно обошёл стол.
– Проклятье! У меня нет ни разведки, ни контрразведки.
– Сядь, Вилли. Выпей ещё. Успокойся. Всё у тебя есть. Об этом, кроме меня, пока никто не знает. И дирижабли, и хлор нам пригодятся в мирных целях, так что деньги на ветер ты не выбросил. Выпей, выпей, а то тебя того и гляди удар хватит.
– Да, уж, – произнёс Кайзер, послушно закинувшись «Шустовским», – я сам попросил тебя не портить отличный вечер философской заумью и получил шах и мат. В два хода. У меня нет ни разведки, ни контрразведки, ни вундерваффе.
– Не преувеличивай. Разведка и контрразведка у тебя есть, а вундерваффе – это очень опасная иллюзия. Всё, что создал один человек, сможет повторить другой. Причём, повторять гораздо проще, ведь уже точно известно – к чему нужно стремиться.
– Стремимся, – вздохнул Вильгельм, – Сименс говорит, что Тесла – гений, повторить мы его сможем ещё не скоро.
– Тесла – гений, как и Менделеев, – согласился Николай, – но ты себе даже не представляешь, сколько они стоят. На реализацию их задумок бюджет выделяет по пять процентов и всё равно не хватает. Я готов с тобой делиться, Вилли, но делиться честно. Технологии сканирующего радара, артиллерийского корректировщика и радиотелеграфа с переменной частотой связи за два корпуса для тяжёлых ледоколов. Эти ледоколы и тебе пригодятся. Это не чудо-оружие, но весомое, доступное только нам, стратегическое преимущество – возможность быстрого манёвра флотами.
– Только два месяца в году.
– Да, всего один раз в год. Но вы ведь решили воевать целых три года, ради мести, славы и добычи, так что удивить мы сможем трижды. В это стоит вложиться. Подумай. Посиди с Тирпицем и подумайте вместе, посчитайте. Если мы сплотим против себя коалицию из Британии, Франции, САСШ и Италии, то по весу залпа будем уступать почти вдвое. Важность быстрого манёвра большими силами в этом случае переоценить трудно.
В Варшаве проведал Олечку и зятя, Царя Польского и Принца Прусского Вильгельма-младшего. Ничего польского в Варшаве не осталось, Уличные вывески, газеты, делопроизводство (включая суды) и образование только на немецком. За общение по-польски штрафуют, а по-русски нет. И газеты на русском не запретили, а они пользовались большой популярностью – и центральные издания и местные. Поляки, назло германцам, переходили на русский язык. Массово.
Сами. Без единой копейки от бюджета, на свои кровные. И так же массово переселялись в Россию. Бешеной популярностью газеты пользовались из-за публикуемых там вакансий. Поляки охотно ехали заселять даже Заполярье и Камчатку, не говоря уже про остальное. Как подданные Рейха, в России они имели полные и равные права, не то, что в родной Польше, где даже за ругательство «Пся крев» можно было схлопотать дубинкой полицейского, а то и немалый штраф.
Пока Николай странствовал на восток, сестрёнка родила первенца. Опять Вильгельма, с фантазией у Гогенцоллернов явно туговато. Второго точно Фридрихом назовут. Малыша крестили по православному обряду, крёстными будущего Вильгельма Четвёртого стали Сандро и Ксения.
В Варшаве гостила Маман, хотя, скорее, подкарауливала. Вдовствующая Императрица запросила отставки с поста министра Социального развития. Процесс налажен, план намечен, больше ничего интересного не происходит – только рутина, с которой отлично справится Зубатов, авторитета ему теперь хватает. А я его благословлю.
Маман теперь звезда масштаба Гагарина, звезда близкая, родная и неподкупная. Подлости от неё Николай не ждал. Теперь, даже на автономной орбите, эта звезда будет светить для нас. Договорились, с условием, что охрану драгоценной для Российской Империи персоны звезды будет по-прежнему осуществлять ведомство фон Плеве. А в остальном – пусть летает, заслужила.
Даже интересно, что она придумает в свободном полёте. Всё, что требовалось от неё в России, Святая Мария уже сделала – укротила феминизм и сделала пролетариат классом непримиримых монархистов. Каждый рабочий теперь точно знал, что печётся об их судьбах только Государь, а буржуи мечтают избрать парламент, чтобы всех штрафовать по беспределу, как в Америке. Слава тебе, Святая Мария, что у нас не так. У нас и профсоюзы, и больничные страховки, и вечернее образование, да и зарплаты побольше. И с Америки, и с неметчины понаехавших полно, а вот туда, к ним, никому не хочется.
Не хочешь работать – иди в армию. Не всех туда берут, но шанс есть. Три года беспорочной службы, и вот тебе шанс выбиться в благородия, поступить в офицерское училище. Не всем дано, но если у тебя шестеро детей – шансы стать отцом дворянина значительно возрастают.
Первый генерал из крестьян уже есть – Пахом Игнатьевич Ворожцов, заслуживший в Трудовой армии фельдфебельские нашивки и медаль «За трудовую доблесть», он сделал головокружительную карьеру под крылом Гриппенберга, получил по Георгию в Китайской и Южно-Африканских кампаниях, кучу других орденов, включая и Восходящее солнце третьей степени. Сейчас, тридцати девятилетний генерал-майор Ворожцов служит Военным министром в доминионе Южно-Африканская Республика, а должность эта для полного генерала. Для Его Высокопревосходительства. А уж как богат, Пахом Игнатьевич… В родном селе за свой счёт содержит школу, техническую гимназию и даже театр синематографа. Свезло им с односельчанином, но шанс-то ведь у всех есть.
Сельские общины давно возглавили грамотные мужики, отслужившие в Трудовой армии. Изба-читальня в селе открывалась только по прошению грамотного старосты, который принимал на себя обязанность доводить для сельчан новости, помеченные в газетах, как обязательные для уведомления подданных. Маленький стилизованный Имперский орёл над текстом. Знайте, люди русские! И генералом каждый из вас стать может, и земли у нас навалом. А ещё нам нужны рабочие… Требуются, требуются, требуются… Далеко город Норильск, но там и платят по пятьдесят рублей в месяц, как благородию в каком-нибудь Курске. Внутренняя миграция внешней не уступала. Бабы пока рожали, ну и слава тебе Господи. Главное сейчас для нас – это не нарушить текущий процесс размножения. Мало нас пока, слишком мало…
Варшава – Санкт-Петербург. Вторая дочь. Счастливая жена, дождавшаяся возвращения своего Будды. Соскучившиеся дети, совсем уже взрослый Святослав, его Изюмов перестал пороть розгами два года назад. Очень сообразительный юноша, достоин своей бабки. Если та кобра, то Славка уродился мангустом. Сато Исуми рекомендовал его настоящим самураем, а соврать Изюмов не мог. Не умел, не имел такой способности. Когда было за что – Славку он порол беспощадно, а сейчас так же порет Шурика. Совершенно незаменимый педагог.
Будучи генерал-адъютантом, Савелий Николаевич Изюмов двор не жаловал, жену себе привёз из Японии, а всё своё время посвящал педагогике. Настоящий самурай должен совершенствоваться всю жизнь. И он точно внушил эту мысль Славке. Уверен, недостойного Сато самураем бы никогда не признал. Молодец, Слава, для военного училища ты пока молод, но хорошего инструктора уже заслужил. Лично генерал-майора и генерал-адъютанта, начальника отдела Специальных операций ГРУ ГШ, Григория Зубова. Единственного в истории офицера, который получил Георгиев двух степеней за одну операцию. Четвёртой степени – за, сходу смятую заставу китайцев у Тиньхао, а третьей за Запретный город. Вторую степень он получил бы за превращение в прах Букингемского дворца, но Господь миловал, прибрал бабку. Избежали злодейства.
Гриша и сам очень не дурак, и в штабе отдела Специальных операций таких не держит. Они и определят нужное Славику образование, ведь Наследник-Цесаревич должен получить военное. Лётчик, так лётчик. К Первой точно не успеет, а ко Второй мировой уже командиром полка будет. Не гарантия выживания, все мы смертны, причём внезапно, но хоть что-то.
С нескрываемой радостью избавился от обязанностей Регента (которые, по мнению директора Имперской Службы Охраны, запрещали ему летать), Сандро, Великий Князь Царьградский. Вытерпел! Не вызвал фон Плеве на дуэль.
За обедом, Сандро убеждал в перспективности авиации для военных целей. Не только в качестве разведчиков, он лично рассчитал примерную стоимость четырёхмоторного бомбардировщика-биплана (типа «Илья Муромец») и вознамерился открыть в подопытном Царь-Граде производство полного цикла, – от проката алюминия, до освящения орудия убийства лично Вселенским Патриархом.