Рейндж, едва сдерживая широкую усмешку, положил трубку. Можно не сомневаться, что сегодня Ирина Николаевна будет очень, очень строга с ним. Но ничего… Он захватил с собой пакет с «сувенирами» и бутылку коллекционного вина: доктор славная женщина, и при том у нее очень приятная наружность.
Набросив на плечи куртку и захватив с собой пепельницу, он вышел на балкон.
Вокруг царила первобытная тишина.
Издалека, из-за Истры и заснеженных лесов и далей, вставало солнце, смахиваюшее на бледно-желтую янтарную гемму.
Несколько минут Мокрушин стоял недвижимо, ощущая себя частью этого ландшафта, всего этого мира. Ему почему-то расхотелось курить. Он вернулся в номер, думая о том, что зима в этом году обещает быть необыкновенно суровой.
Предыдущая
Стр. 50 из 50