В 1270-е гг. Ногаева Орда, центр которой располагался в междуречье Дуная и Днестра, начинает доминировать над центрально- и южноевропейским регионом. И именно с активной позицией Ногая связано дальнейшее вовлечение Галицко-Волынской Руси в систему зависимости от Орды.
Около 1277 г. ордынский полководец прислал к южнорусским князьям Льву Даниловичу Галицкому, Мстиславу Даниловичу Луцкому, Владимиру Васильковичу Владимиро-Волынскому послов Тегичага, Кутлубугу, Ешимута. Ногай придавал русским князьям отряд во главе с князем Мамшеем для похода на Литву. Татарский отряд разорил земли у Новгорудка, русские рати — около Городно[899].
Показательно, что и русские князья не гнушались помощью Ногая. К примеру, в конце 1279 г. бездетным умер польский король Болеслав V Стыдливый. Лев Данилович Галицкий заявил претензии на часть польской территории. По словам летописи, «еха к Ногаеви окаянному проклятому помочи собе прося у него на ляхы». Ногай дал отряд во главе с тремя князьями Кончаком, Козейем, Куботаном. По словам летописца, князь Лев был «радъ поиде с Татары», тогда как присоединившиеся к нему его брат Мстислав Данилович (с сыном Данилом) и двоюродный брат Владимир Василькович «поидоша неволею Татарьского»[900]. Разорив земли у Сандомира, русско-ордынский отряд двинулся к Кропивнице с дальнейшей целью развить наступление на Краков. Однако рассредоточенные силы Льва подверглись атакам поляков. В результате «…убиша бо ляхове от полку его многы бояр и слуги добрее, и татар часть убиша. И тако возвратися Лев назад с великим бесчестьем»[901].
В Волынской Кормчей книге сохранилось свидетельство о посещении ставки Ногая в 1286 г. князем Владимиром Васильковичем Волынским. «В лето (1286) списан бысть сеі монаканон боголюбивым князем владимирским сином Васильковим, внуком Романовым и боголюбивою княгинею его Ольгою Романовною. Аминь, рекше конец. Богу нашему слава во веки. Аминь. Пишущим же нам сии книгы. Поеха господин наш к Ногаеви, а госпожа наша остала у Володимири»[902]. С. Панышко рассмотрел вероятные причины и последствия поездки князя к Ногаю[903]. По его мнению, данное путешествие было связано с вопросами наследования княжества: Владимир намеревался передать свои владения Юрию Даниловичу, на что надеялся получить соизволение могучего ордынского правителя.
Однако существует вероятность и иной причины. Около 1286 г. в Орде сменился хан[904]. Этот факт требовал возобновления инвеститур. В этом случае мы можем предполагать, что поездки в ставку Ногая совершили и другие князья Галицко-Волынской земли, а в ставку нового хана, возможно, ездили представители иных княжеств как южной, так и Северо-Восточной Руси.
С середины 1280-х гг., в прямой зависимости со сменой хана, активизировалась западная политика центрального правительства Орды. Зимой 1286–1287 гг. татарские войска, во главе с новым ханом Тула-Бугой, совершили поход на Венгрию через Карпаты. Присоединился к военной акции и Ногай. Галицко-Волынская летопись отмечает, что Орда пришла «в силе тяжце во бещисленном множестве» и «воевавшима землю Угорскую». По данным Бейбарса, татары «разлили повсюду опустошение, грабили что хотели, избивали кого хотели…»[905]. Однако на обратном пути Ногай и Тула-Буга разделились. Первый пошел «на Брашев» и благополучно добрался до своих кочевий. Последний же пошел «через горы» и заблудился в Карпатах «и ходи по тридцать дней». В результате в его войсках возник голод и «начаша люди измирати, и умре их бещисленное множьство». Туле-Бука же «выиде пешь со своею женою, об одной кобыле, посрамлен от Бога». Ордынский хан заподозрил, что Ногай специально направил его в горы, с целью ослабить его войска. И с этого времени «…в него (Тула-Буку — Ю.С.) закралась вражда и вселилась злоба…»[906].
Однако, несмотря на недоверие к Ногаю, Тула-Бука совершил совместный с ним поход на Польшу следующей зимой 1287–1288 гг. Причем летописец специально отметил, что «бяше же меже има (Ногаем и Тула-Букой — Ю.С.) нелюбовье велико». Причем и туда и обратно ордынские войска двигались порознь «зане быша межи има нелюбье велико». В походе участвовали и русские князья: Лев Галицкий, Мстислав Луцкий, Владимир Владимиро-Волынский и Юрий Львович. Галицко-Волынский летописец отметил также, что «тое же зимы и в ляхох бысть мор векик. Изомре их бещисленое множество». А хан Тула-Бука с войсками «стояша на Лвове земле две недели, кормячесь, не воююче… И учиниша землю пусту всю». Далее летописец отмечает, что после ухода ордынцев Лев посчитал людские потери и недосчитался около тринадцати тысяч человек[907].
Таким образом, за время многочисленных ордынских внешнеполитических акций в 1270–1280-е гг. князья Галицко-Волынской Руси обязаны были участвовать со своими дружинами в походах татар, а также предоставлять ханским войскам базу для ведения боевых действий, что неоднократно приводило к разорению подвластных им территорий. Нередко они сами являлись инициаторами призвания ордынцев для решения своих внешнеполитических проблем. Фиксируется поездка в ставку Ногая князя Владимира Васильковича, что может свидетельствовать о поездках в ставки ордынских ханов и других князей Галицко-Волынской земли.
Кроме того, Галицко-Волынская летопись фиксирует заверение завещания князя Владимиро-Волынского во время похода татар и русских князей на Польшу. В частности, князь Владимир, по данным летописи, заявляет своему брату Мстиславу: «Брате, видишь мою немощь, оже не могу, а не у мене детий. А даю тобе, брату своему землю свою всю и городы по своемь животе. А се ти даю при царихъ и при его рядьцахъ»[908]. То есть, здесь подчеркивается, что ордынские ханы рассматривались как высшая властная инстанция, и их участие в утверждении завещания давало ему особый статус и авторитетность.
Таким образом, к концу XIII столетия русские княжества оказались вовлеченными в систему ордынской государственности. Русские земли обязаны были выплачивать ордынскую дань — «выход», русские князья получали право владеть своими землями из рук хана в виде ярлыка (причем, для его получения требовалась личная явка ко двору), русские войска активно использовались во внешнеполитических акциях Орды.
Показательно, что одним из завершающих событий XIII в. явился перенос русской митрополичьей кафедры из Киева во Владимир-на-Клязьме. Митрополит Максим покинул город «не терпя татарского насилиа»[909].
Всего за 1260–1300-е гг., таким образом, зафиксировано 44 поездки к ордынскому двору, осуществленных 21 князем и двумя княгинями.
Мария Ярославна (дочь Ярослава Святославича Муромского) жена Бориса Васильковича Ростовского сопровождала супруга в его последней поездке в Орду в 1277 г. А в 1295 г. «князь велики Андрѣи Александрович иде в Орду и со княгинею»[910]. Супругой князя Андрея была Василиса — дочь ростовского князя Дмитрия Борисовича[911].
По одному разу в степи побывали Александр Дмитриевич Переяславский (умер в Орде), Владимир Василькович; Иван Дмитриевич Переяславский (за ярлыком на княжение), Роман Михайлович Брянский и Роман Ольгович Рязанский (казнен в Орде).
Дважды побывал в ставке хана Ярослав Ярославич Тверской и Владимирский.
Трижды поездку в Орду совершили Василий Ярославич (Квашня) Костромской и Владимирский, Дмитрий Александрович Переяславский (предположительно — четырежды) и Владимирский, Михаил Глебович Белозерский, Олег Воргольский и Рыльский.
Четыре раза зафиксированы поездки Дмитрия Борисовича Ростовского.
Пять раз в Орду ездил Федор Ростиславич Ярославский и Смоленский.
В общей сложности пять раз в степи побывал Глеб Василькович Белозерский. Для рассматриваемого периода он там был трижды.
Зафиксировано шесть поездок Константина Борисович Углицкого и Ростовского.
Больше всех поездок совершил Андрей Александрович Городецкий и Владимирский — он был в ставке хана восемь раз.
По времени длительнее всего — четыре с половиной года — пребывал в Орде князь Глеб Василькович Белозерский.
Особо для рассматриваемого периода необходимо выделить участие русских князей в военных акциях Орды. Наиболее широко представлено такое присутствие галицкими и волынскими князьями: пять раз зафиксировано участие Льва Даниловича Галицкого, Мстислава Даниловича Луцкого и Владимиро-Волынского; четырежды Владимира Васильковича Волынского, трижды в совместных походах участвовал Юрий Львович Галицкий; по одному разу участвовали Василько Романович Волынский, Роман Данилович Новгрудский, Даниил Мстиславич Луцкий, Олег Романович Черниговский и брянский, Роман Михайлович Брянский и Глеб Ростиславич Смоленский.
Кроме того, отмечено участие в походе на Северный Кавказ князей Андрея Александровича Городецкого, Глеба Васильковича Белозерского и Ростовского, Константина Борисовича Углицкого, Михаила Глебовича Белозерского, Федора Ростиславича Ярославского и Смоленского[912]. Михаил Глебович Белозерский, Федор Ростиславич Ярославский и Смоленский участвовали и походе на Балканы.
Для времени 1230–1300 гг. учтено 109 князей (91 для XIII столетия и 18, живших и действовавших в XIII и XIV веках)