[1059], но сами пока не спешат к новому властителю Орды.
Как известно, летом 1382 г. Токтамыш совершает большой поход на Русь, в результате которого пала Москва, были разорены Московское и Рязанское княжества.
Ещё во время похода к Токтамышу прибыли князья Василий и Семён Нижегородско-Суздальские, сыновья Дмитрия Константиновича. Кроме того, по данным летописей князь Олег Иванович Рязанский «обведе царя около всее своеи земли и указа ему броды на Оцѣ»[1060], то есть, судя по контексту, лично предстал перед ордынским ханом. Впрочем, вполне вероятно, что указать путь хану могли послы князя Олега.
Практически сразу же после отхода войск Токтамыша из-под Москвы к нему в ставку устремились Михаил Александрович Тверской (5 сентября[1061]) и Борис Константинович Городецкий[1062]. Василий Дмитриевич Нижегородский был оставлен при хане ещё в ходе возвращения из похода на русские княжества[1063].
Весной 1383 г. «…князь велики Дмитреи Ивановичь отпусти въ Орду къ царю Токтамышу сына своего старѣишаго Василїа»[1064].
Тогда же в степь один за другим отправились Иван Борисович («ко отцу своему князю Борису Константиновичу»[1065]) и Семен Дмитриевич[1066] (по Никоновской летописи: «князь великий Дмитрий Константинович Суздальский и Нижнего Новгорода посла во Орду к Тохтамышу царю сына своего… понеже сам в старости прихожаше и в немощи»[1067]).
Уже в ставке хана было получено известие о смерти великого князя Нижегородско-Суздальского Дмитрия Константиновича (умер пятого июля). Токтамыш выдал ярлык на княжество Борису Константиновичу «и того же лета на осень отпусти его в его отчину». Князь со своим сыном Иваном и племянником Семеном Дмитриевичем, пробыв в ставке хана около года, прибыл в княжество восьмого ноября 1383 г.[1068]
Дмитрий Константинович, таким образом, за годы своей жизни (около 60 лет) совершил две поездки в степь и провел при дворе ордынского хана полтора года, что составило 2,5 % от лет его жизни и около 8,3 % от его княжения на уделе (18 лет). Весьма любопытен показатель пребывания при ордынском дворе Дмитрия Константиновича в статусе великого Владимирского князя. За примерно полтора года княжения шесть месяцев, то есть, треть, он провел в ставке хана.
В конце 1383 года, 6 декабря, от Токтамыша вернулся Михаил Александрович Тверской[1069]. Проведя более года в ставке хана, он не смог добиться ярлыка на Владимирское княжество, которое было сохранено за Москвой.
Показательным явился тот факт, что после похода на Москву в 1382 г. Токтамыш, вероятно осознавая неустойчивость своего господства на Руси, задержал на долгое время в своей ставке в качестве почетных заложников сыновей всех русских великих князей: Василия Дмитриевича Московского[1070], Александра Михайловича Тверского[1071], Василия Дмитриевича Нижегородско-Суздальского[1072], Родослава Ольговича Рязанского[1073]. Впервые в истории русско-ордынских отношений великий хан пошел на такой шаг: русские князья и княжичи были именно задержаны, причем как заложники, а не как подданные (что наблюдалось и ранее). Показательно здесь, что практически все они совершали попытки бегства из ставки хана.
В начале 1389 года в Орду отправился великий князь Нижегородско-Суздальский Борис Константинович, «а в то время царь Тохтамыш пошел на Темир-Аксака». По мнению А.Н. Насонова поездка его была вызвана тем, что его племянники Василий и Семен с помощью московской рати вынудили Бориса уступить им Нижний Новгород в обмен на Городец[1074]. Князь Борис догнал хана «и иде с ним в дорогу 30 дний; и потом царь Тохтамыш пощади его и отпусти его от места нарицаемого Ерук-тана (Улуг-таг — плоскогорье на территории современного центрального Казахстана — Ю.С.)». Хан приказал Борису дожидаться его возвращения в Сарае. «А сам, шед, воева землю Темир-Аксакову и град его далний повоева, а самого не возможе доити, и возвратися в свой улус»[1075]. Возвращение князя Бориса Константиновича источники фиксируют в 1391 г. Таким образом, князь Борис провел при ордынском дворе около двух лет (2 года или 2 года и 3 месяца).
К этому времени ситуация на великом княжении несколько изменилась. 19 мая 1389 г. скончался князь Дмитрий Иванович. Московское княжество и титул великого князя Владимирского он завещал своему старшему сыну Василию — беспрецедентный факт в истории русско-ордынских взаимоотношений (до сих пор претенденты на великокняжеский стол отправлялись в ставку хана, и он назначал нового главу княжества). Три месяца спустя, в августе 1389 года посол Токтамыша Шихмат торжественно возвел Василия на престол великого княжества Владимирского[1076]. Токтамыш, тем самым, официально утвердил новое положение дел.
Сам Дмитрий Иванович за свою жизнь (38 лет) трижды ездил в ставку хана. При этом в статусе великого князя только один раз — в 1371 г. к Мамаю. При ордынском дворе он провел полтора года, то есть, чуть больше 3,9 % от лет жизни, 5,2 % от лет удельного княжения, и примерно столько же — 5,4 % — от времени княжения великого.
Контраст с жизнью и деятельностью его отца разительный: только доля пребывания во время великого княжения понизилась почти в 3 раза, а от продолжительности жизни и длительности удельного княжения она снизилась в 1,5 раза.
Однако связано это было, в первую очередь, с ослаблением центральной ордынской власти, с появлением на дорогах Орды грабительских отрядов. Князья в такой ситуации предпочитали не сами ездить в ставку хана, а отправлять туда уполномоченных послов или же дожидаться таковых из Орды.
Этот вывод подтверждает уже деятельность Василия I, сына Дмитрия Донского. Проведя около трёх с половиной лет в заложниках, он ещё трижды едет в Орду: в 1390 г., 1392 г. и в 1412 г. Доля его пребывания в ставке вырастает до 9 % от лет жизни (53 года) и до 14 % от лет княжения (34 года).
В статусе великого князя Василий Дмитриевич отправляется в ставку хана в 1390 г. Во всяком случае, о том, что летом указанного года князь «утече за Яикъ, и прииде в свою отчину на Москву» сообщает Воскресенская летопись. Вслед за князем Василием «изъ орды приде посолъ Уланъ царевичь, и посади князя Василиа на великое княжение»[1077]. То есть, князь Василий, несмотря на признание его прав на Владимир и возведение в князья послом Шихоматом, тем не менее, был вынужден совершить личную поездку в ставку хана Токтамыша для подтверждения прав на владимирский стол. Такую поездку князь осуществил летом 1390 г., спустя год после смерти отца. Его поездка укладывается в период между 15 марта (на средокрестной неделе 8–15 марта 1390 г. князь встречал митрополита Киприана[1078]) и до осени 1390 г. (время отправления посольства к Витовту о сватовстве к его дочери Софье[1079]). Сам Токтамыш в это время двинулся в поход на владения Тимура. В частности, князь Борис Константинович Городецкий от Улуг-тага был вынужден вернуться в Сарай и ждать там возвращения хана. Князю Василию ждать Токтамыша не было необходимости: ему ярлык на княжение привез посол Улан.
Следующая поездка состоялась 16 июля 1392 года[1080], когда «сложи князь великий Василий Дмитриевич крестное целование к великому князю Борису Константиновичу… и поиде во Орду ко царю Тохтамышу…»[1081]. Московский князь «нача просити великого княжения Нижнего Новгорода под великим князем Борисом Константиновичем к своему великому княжению к Москве…»[1082]. «И умзди князей царевых… такоже и царь их Тохтамыш взя многое злато и серебро и великие дары»[1083]. Хан упразднил великое княжество Нижегородско-Суздальское, его территория оказалась присоединена к великому княжеству Владимирскому и Московскому. Данное решение Тохтамыша может является косвенным подтверждением участия московского князя в войне с Тимуром, и не участия в ней князя Бориса.
Подробный анализ различных летописных версий рассказа о присоединении к московским владениям Нижегородско-Суздальского княжества провёл С.А. Фетищев. По его данным, в Троицкой летописи сообщалось о поездке Василия I в Орду (с 16 июля по 20 октября 1392), получении им ярлыка на Нижний Новгород и о посажении там наместником Д.А. Всеволжского. В Рогожском летописце и Симеоновской летописи основной текст Троицкой летописи оказался заменён рассказом, обличающим деяния Василия I, купившего «неправдою», «на погибель христианскую» Нижний Новгород. В этом же рассказе осуждается боярин Василий Румянец, предавший своего князя. В этих летописях сохранился фрагмент, восходящий, вероятно, к Троицкой летописи, резко контрастирующий с обличительными мотивами тверского редактора и прославляющего Московского князя. В нём говорится, что Василий посажен «Богом и царём». В летописях, восходящих к Новгородско-Софийскому своду содержатся две краткие записи о двух поездках Василия I в Орду и захвате Нижнего Новгорода, во второй — о приглашении Василия Токтамышем и о вторичном пожаловании ему Нижнего Новгорода, а также Мурома, Мещёры и Тарусы