Диплом американского инженера
Работа над усовершенствованием прицела близилась к завершению, и Александр всё чаще стал задумываться о своём будущем. Где он будет работать? Он садится в поезд до Вашингтона. Там, в штабе командующего Военной авиацией генерал-майора Патрика, у него много друзей, с кем можно посоветоваться. Состоялась беседа и с генералом. Создателя замечательного бомбардировочного прицела Патрик приветствовал как важного поставщика нового оборудования и обещал всяческое содействие его дальнейшей карьере.
Уже вернувшись в Нью-Йорк, Александр получает благодарственное письмо от генерала Патрика и чек на десять тысяч долларов. В то время это была очень большая сумма. Другим важным результатом поездки в Вашингтон был совет его друга в штабе Военной авиации. Он настоятельно рекомендовал Александру подать документы в какой-нибудь университет с заявлением о зачёте сданных в России предметов, признании российского диплома Морского корпуса и выдаче американского диплома.
Теперь Александр решает, что стоит этим заняться, и подаёт заявление с копиями всех документов в университет Нью-Йорка о получении диплома по инженерной специальности. В качестве приложения – копии патентов и свидетельств на изобретения, а также благодарственного письма генерала Патрика.
Самым дорогим новогодним подарком в наступающем 1924 году был для Александра и его мамы Веры диплом американского инженера, выданный ему Университетом штата Нью-Йорк.
Но был ещё один очень важный для Александра документ. Его военные друзья, не без генерала Митчелла, подготовили и подписали у военного министра США Джона Викса письмо министру труда Джеймсу Девису с обоснованным ходатайством о получении эмигрантом из России Александром Северским американского гражданства. Служба эмиграции и натурализации тогда подчинялась министерству труда. В письме говорилось, что Северский более пяти лет работал на военное министерство. Он предоставил военному министерству технические решения самого высокого уровня, изобрёл бомбовый прицел, представляющий исключительный интерес. Поэтому желательно, чтобы мистер Северский стал полноценным гражданином США, который, следовательно, будет обязан выполнять все законы страны.
Это письмо возымело действие. В офисе службы натурализации Александру выдали перечень документов, которые он должен приложить к своему заявлению о предоставлении американского гражданства. Сбор этих документов займёт у него целый год, потому что они с мамой Верой решают совершить путешествие в Европу.
Цель поездки – подать заявки на получение патентов в ряде европейских стран. Когда в Париже цвели каштаны, Александр и Вера снова увидели многочисленных представителей семейства Прокофьевых-Северских, обосновавшихся там. Вера, наконец, могла обнять сына Георгия, а Александр – отца, брата и сводную сестру.
В Париже русских было очень много. Среди них друзья и знакомые Александра. Все как-то устроились, но шикарный «американец» вызывал у них восторг и тихую зависть. Александр это чувствовал.
Его отец Николай сильно постарел, но продолжал выступать в ночном клубе «Кавказский шато». Он жил с женой и дочерью отдельно от семьи сына. Варвара Григорьевна ещё старалась держать фасон, а их дочь Ника предстала перед Александром восемнадцатилетней красавицей. Брату Георгию пришлось поработать таксистом, потом он начал выступать вечерами вместе с отцом в ночном клубе. Его жена Елизавета довольствовалась случайными заработками. Детей у них не было.
В целом впечатление о жизни его родных в Париже было не очень радостным. Да и его дела с патентами грозили затянуться на долгие месяцы. Запустив процесс оформления, Александр с мамой возвращаются в Нью-Йорк.
В свой тридцатый день рождения Александр получает множество поздравлений. Но особо приятное и тёплое поздравление от отца и брата из Парижа. Отца избрали вице-председателем Союза русских лётчиков во Франции и в правление Лиги монархистов. Они с братом Георгием выступают на концертах и вечерах перед русскоязычной публикой.
Осенью Александр снова с мамой плывёт в Европу. Дела с патентованием его изобретений двигались слишком медленно. Брату Георгию не удалось реализовать их планы, а нанять юристов-патентоведов Александру было не по карману. Теперь он хотел оформить в Англии секретный патент на свой бомбовый прицел. В Лондоне он предварительно переговорил с помощником министра авиации. Там состоялись трёхсторонние переговоры. Третьим был американец Джон Доран из лондонского офиса компании «Сперри гироскоп». Договориться о продаже лицензии на производство прицелов Северского в Англии не удалось. Англичане хотели купить лицензию в будущем, а пока их интересовал только готовый и работоспособный образец прицела, изготовленный компанией «Сперри гироскоп».
Александр уже собрался в обратную дорогу домой, когда Вера неожиданно сообщила, что хочет остаться в Париже с Георгием. Со своей невесткой Елизаветой она нашла общий язык и получила согласие жить с ними вместе. В свою квартиру на 42-й стрит в Бруклине Александр возвратился один.
Прошедшим летом прицел Северского С-1 прошёл полномасштабные испытания на бомбардировщике NBS-1. В отчёте строевых лётчиков как главное достоинство отмечалась его высокая точность. Но в числе недостатков перечислены громоздкость, большой вес, сложность и ненадёжность. Масла в огонь подлил Элмер Сперри. Перед Рождеством он присылает командующему Военной авиацией, генералу Патрику, телеграмму с уведомлением, что стоимость одного прицела С-1 при выпуске партии из пятидесяти штук составит 12,5 тысячи долларов. Генерал Патрик приказал искать альтернативу.
Вспомнили, что у Северского имеется давнишний конкурент. Эмигрант из Швейцарии Георгес Эстопей разрабатывал в Инженерном центре военных свой вариант бомбардировочного прицела D-1, опытный образец которого изготовила «Сперри гироскоп». Он был легче, меньше, проще и стоил всего 600 долларов. Но не обеспечивал такой точности, как у С-1.
Дело кончилось двумя контрактами. Инженеру Эстопею на работу по повышению точности его прицела, а Северскому – по упрощению С-1. На ближайшие два года Александр был обеспечен работой по созданию улучшенного прицела С-2.
Свадьба
Это новое и сильное чувство заполнило его всего сладостной теплотой. Александр всё время думал о ней, и прекрасный образ этой девушки появлялся перед ним. Он влюбился в американку. Она на восемь лет моложе, очень красивая, с искрящимися лукавыми глазами и ямочкой на подбородке, элегантная и богатая. Ей двадцать два года, она стройна и почти одного роста с ним. Её имя Эвелин Оллифант.
Она прекрасно танцевала, и для одноногого именитого русского ухажёра это было особенно важно. Эвелин уже довелось общаться с русскими. Не так давно она брала уроки у знаменитого балетмейстера Михаила Фокина и потом какое-то время выступала в шоу на Бродвее.
Их познакомил в ночном клубе друг Александра, атташе в посольстве США на Кубе, лейтенант Филлип Мелвиль. Александр приглашает Эвелин на танец и успевает шепнуть ей, чтобы она без колебаний оставила его, если он покажется ей неуклюжим из-за протеза ноги. Она оценила и изящество его танца, и его скромность.
Она родилась в Новом Орлеане, где у её отца, врача Самуэля Оллифанта была успешная практика по дерматологии, а у матери Эвелин Кеннеди – множество богатых родственников. Девочку назвали именем её матери. Семья переехала из Нового Орлеана в Нью-Йорк, когда ныне покойному отцу предложили место профессора в госпитале.
Их роман развивался бурно и стремительно. По настоянию родных невесты венчание состоялось 23 июня 1925 года в Методистской церкви города Билокси на самом юге штата Миссисипи на живописном берегу Мексиканского залива. Рядом с церковью находится усадьба очень богатой бабушки невесты. Дом и сад были празднично украшены по поводу свадьбы внучки. У семейства Кеннеди в городе Билокси была своя гостиница, в которой комфортно разместились гости, приехавшие на свадьбу.
На церемонии венчания невесту представлял её дядя. Со стороны жениха были только друзья. Свадьба была многолюдной и весёлой. Молодых поздравляли лётчики, конструкторы самолётов, врачи и бизнесмены, друзья невесты и жениха.
В свадебное путешествие молодые отправились в Европу. В Париже Александр знакомит с женой всю свою родню. Его мать Вера была счастлива обнять Эвелин. Она себя уже неважно чувствовала и теперь была спокойна за своего старшего сына – он сделал прекрасный выбор.
Супруги Александр и Эвелин Северские
Когда Северские вернулись в Нью-Йорк, они поселились в небольшом двухэтажном доме № 104 на улочке Саквиль Род в Гарден Сити на Лонг-Айленде. Это был тихий спальный район. Дом жилой площадью 170 м2 с двумя туалетами стоял на зелёном участке с деревьями и кустами. На патио в садовых креслах можно было отдохнуть от городской суеты и поговорить о делах. Отсюда Александру было недалеко до здания компании «Сперри гироскоп», где он продолжал работать над своим прицелом. Свою квартиру на 42-й стрит в Бруклине он теперь использовал только как офис своей компании «Северский Аэро Корпорейшн».
В их новом доме супруги часто принимают гостей, тут царит радость и любовь. Все гости знают их дом, третий слева от угла Стюарт авеню. Но авиация – это главная тема бесед, споров и новостей.
В декабре 1925 года, когда было очень холодно, в Париже скончалась Вера. Александр получил согласие брата похоронить мать в Нью-Йорке. Эвелин согласилась отдать место на кладбище Woodlawn в Бронксе, принадлежащее её семье. Там Веру и похоронили.
Но у Александра теперь была другая мама – любимая тёща. Она заботилась о зяте не меньше, чем о своей дочери, и предложила ему партнёрство в инвестировании средств в акции преуспевающих компаний.
Теперь они вместе решали, какие акции покупать, а какие продавать, и давали команду своим брокерам. Это было безмятежное время, когда до экономического кризиса было далеко. И никто даже не думал, что такое возможно. Александр предпочитал покупать акции авиационных компаний, состояние дел в которых он хорошо знал. Его фаворитом была компания «Кёртисс».
С 1926 года в США стали выдавать новые сертификаты пилотов. Согласно новой классификации они делились на три категории: пилот частного самолёта, пилот промышленности и транспортный пилот. Последний сертификат был самым высоким. Транспортный пилот имел право управлять любыми самолётами. Александр подаёт заявление на получение сертификата транспортного пилота, приложив документы о налёте сотен часов на самолётах разных типов. Только в первой половине 1927 года он находился в воздухе в среднем по пятнадцать часов в месяц.
С таким налётом и опытом, как у Александра, сертификат транспортного пилота ему был обеспечен. Но оказалось, что их выдают только гражданам США. А заявление Александра с соответствующими бумагами уже два года лежит без движения в Службе натурализации. Пришлось обращаться к нужным людям, те напомнили чиновникам о письме военного министра, и дело Северского рассмотрели в «особом» порядке.
Русский американец
Это знаменательное событие в семье Северских произошло в ноябре 1927 года. Александр проходит собеседование, торжественно вместе с сотнями таких же соискателей в огромном зале принимает присягу Соединённым Штатам Америки и становится гражданином этой страны. Через некоторое время он получает красиво оформленный Сертификат о натурализации.
В нём красивой вязью написано: «Генеральный прокурор Нью-Йорка нашёл, что Александр П. де Северский, проживающий в США и имеющий намерение жить в США в соответствии с законами натурализации, имеет право быть признанным гражданином США, и эта персона признана гражданином Соединённых Штатов Америки».
Нагрудный знак майора Северского
Теперь уже он может получить свой Сертификат пилота высшей категории и с полным основанием быть допущенным ко всем военным секретам. Александр более тесно сотрудничает с военными и более глубоко вникает в проблемы боевой авиации. Через год ему присваивается звание майора ВВС в запасе. По рангу оно соответствовало воинскому званию капитана российского флота, в котором он появился в США в 1918 году. Александр гордится званием майора и непременно указывает его в своих публикациях и выступлениях.
Тем временем постоянная работа над менее громоздким бомбардировочным прицелом С-2 завершилась разработкой механизма, который автор назвал «Автомат сноса». Он позволил ещё больше повысить точность прицела и упростить работу с ним. Северский ожидает подписания контракта, предусматривающего единовременную выплату десяти тысяч долларов и дополнительных вознаграждений за каждый купленный прицел. Но уходящий в отставку генерал Патрик отказался его подписывать.
Оказалось, что ветер дул от конкурента. Георгес Эстопей запустил свой улучшенный бомбардировочный прицел D-4 в серийное производство на заводе компании «Сперри гироскоп».
Новый командующий Авиационного корпуса армии генерал-майор Джеймс Фехет приказал в начале 1928 года провести ревизию всех имеющихся бомбардировочных прицелов. Оказалось, что прицел Северского остаётся самым точным. После личной встречи в Вашингтоне с майором Северским командующий даёт добро на полную оплату разработки его прицела С-3.
С 1 июля 1928 года начинается новый этап напряжённой работы. Александр ежедневно из своего дома отправляется или в офис на 42-й стрит в Бруклине, где он часами сидит за чертёжной доской, или на завод Сперри посоветоваться с инженерами. Полтора года ушло на создание экспериментального С-3, а затем ещё полтора года на отработку и организацию серийного выпуска С-4 компанией «Сперри гироскоп». Бомбардировочные прицелы Северского с начала 1930 года будут устанавливаться на все бомбардировщики США. Цена одного прицела при выпуске партии в 25 штук будет около десяти тысяч долларов. Помимо большого вознаграждения за разработку прицела Северский получает отчисления от каждого выпущенного С-4.
Русский американец Северский становится богатым человеком. Он уже может себе позволить купить собственный пилотажный самолёт и выступает на нём в целом ряде известных на всю страну авиационных праздниках. Александр Северский становится членом сплочённого общества знаменитых авиаторов. Организаторы многотысячных зрелищных мероприятий с участием пилотажных самолётов платят лётчикам большие гонорары. Призы за победу в авиационных гонках составляют тысячи долларов. В соревнованиях на точность приземления, организованных Аэроклубом Лонг-Айленда, Александр занимает первое место.
В 1930 году он приобретает одну из лучших пилотажных машин того времени – самолёт компании «Brunner-Winkle» модель «Bird» за четыре тысячи долларов. Машину сконструировал русский эмигрант Михаил Леонтьевич Григорашвили. Здесь в США он для краткости становится Майклом Грегором. С Александром Северским он был знаком ещё по Санкт-Петербургу. Их плодотворное сотрудничество по созданию новых самолётов ещё впереди.
Но Эвелин тоже хочет научиться летать. Александр приветствует это желание и сам учит любимую жену. Она оказалась очень способной, летать не боялась и быстро продвигалась в освоении нужных навыков. Когда она взлетала самостоятельно в первый раз одна, у Александра перехватило дыхание. Но её красивая и уверенная манера пилотирования быстро успокоила влюблённого супруга. В конце июля 1930 года Эвелин получает заветный сертификат пилота США.
Эвелин, обладательница сертификата пилота
Дальше больше, Эвелин увлеклась авиационным спортом. Она устанавливает несколько женских рекордов США. Ей очень хотелось быть не менее знаменитой лётчицей, чем её муж. Она включается в общественную работу и участвует в организации клуба американских лётчиц с выразительным названием «99». Её близкими подругами становятся знаменитые лётчицы США Рес Николс и Амалия Эрхардт. Она также с удовольствием летает на «Птичке», которую купил муж, и рекомендует её другим членам их аэроклуба. После того как по её рекомендации были приобретены несколько машин, президент компании Уильям Винкль начал выплачивать ей 10 % комиссионных за каждый проданный самолёт. Дружба с ним для Северских окажется очень полезной.
А Александр так отточил своё лётное мастерство, что начал пробовать грациозно выполнять фигуры высшего пилотажа в такте вальса. Полюбоваться на танцующего в воздухе лётчика Северского приезжали тысячи зрителей.
Предложение авиаконструктора Игоря Сикорского проводить демонстрационные полёты и продавать доработанный вариант его двухмоторной летающей лодки-амфибии S-38 было принято Александром с энтузиазмом. Он подписывает контракт 27 января 1930 года. Для морского лётчика такое близкое общение с гидросамолётом новейшей конструкции было праздником и большой удачей. У него уже давно зародилась мечта реализовать свой опыт в собственной конструкции гидросамолёта. Он даже набрасывал эскизы вариантов облика, но пока этим всё и кончалось.
На амфибии Сикорского были установлены два радиальных мотора воздушного охлаждения по 400 л.с. каждый. Размах её верхнего крыла достигал 22 м, а взлётный вес был около пяти тонн. В её просторной пилотской кабине оба лётчика сидели рядом, а в салоне за ними размещались десять пассажиров. Александр и Эвелин вместе с двумя механиками демонстрируют амфибию во Флориде и на Кубе. За три месяца работы Северских на летающую лодку-амфибию S-38 поступило более ста заказов.
Когда Сикорский построил небольшую одномоторную летающую лодку-амфибию S-39, он опять приглашает Северского испытать её модифицированный вариант и демонстрировать его потенциальным покупателям. В мае 1930 года на S-39 с ним летают Чарльз Линдберг и другие знаменитые лётчики. Александр видит все достоинства и недостатки летающих лодок Сикорского. Теперь он знает, какой гидросамолёт он должен создать. Это будет одномоторная амфибия.
Самолётостроительная компания
Александр и Эвелин пытаются бороться за возможность создавать новую авиационную технику. У Александра уже есть имя в авиационных кругах, есть опыт и задел по новым разработкам. Он уже зарекомендовал себя как авиационный конструктор, генерирующий очень продуктивные идеи и технические решения. Ему нужна новая компания, где бы он мог реализовать свой талант.
Новый 1931 год они встречали с реальной надеждой создания компании. Эта надежда определялась верой в конструкторский и организаторский талант Александра Северского, верой в то, что он сможет разработать такой самолёт, который будут покупать в больших количествах. Поэтому и название компании должно быть связано с его именем, и президентом компании должен быть он, Александр Северский.
Казалось, они всё продумали. Сначала регистрация компании, потом выпуск десяти тысяч акций и их продажа на бирже. На полученные деньги нанимается персонал, арендуется заводское помещение, покупается оборудование, инструменты и материалы.
Новая самолётостроительная компания «Seversky Aircraft Corporation» была зарегистрирована 17 февраля 1931 года. Но дальше всё пошло не по плану. Акции компании Северского никто не покупал. Экономический кризис отбил охоту вкладывать деньги в авиационную промышленность. К концу года стоимость акций авиационных компаний на бирже Нью-Йорка составляла только 5 % от их предкризисной стоимости. Положение казалось безвыходным. Не быть Северскому авиаконструктором и не строить свои самолёты!
Но тут, как всегда в трудные периоды своей жизни, у Александра произошёл невероятный выброс энергии. Он стал лихорадочно искать богатого банкира, который бы поверил, что вернёт с прибылью свои деньги, если вложит их в компанию Северского. Он поднял на ноги всех своих друзей, пустил в ход всё своё красноречие. Не обошлось и без связей семьи Кеннеди. И такой человек нашёлся.
Добрым волшебником, подарившим Александру новую компанию, явился мультимиллионер Поль Мур. Это был тёртый калач и потомственный бизнесмен. Его отец Уильям, который скончался восемь лет назад, оставил сыну огромное наследство и связи на Уолл-стрит. Поль Мур переваривал огромное количество новой для него информации в незнакомой сфере авиационного производства. Его анализ ситуации показал, что для успешной конкуренции компания должна строить новые самолёты и для этого иметь солидную производственную базу. Для её организации нужны большие капиталовложения. Следовательно, компания должна быть акционерной с привлечением средств инвесторов, которые рискнут в надежде на прибыль.
Бизнес-план Поля Мура был единственно реальным, поскольку он согласился вложить свои деньги в акции компании. Александр и Эвелин отчётливо понимали, что в новой компании они не будут владеть контрольным пакетом акций, поскольку их взнос невелик и равен стоимости патентов Северского. Фактически Поль Мур и немногие акционеры, которых он уговорил, нанимают Александра на работу в новой компании с условием, что он будет проектировать, строить и испытывать такие новые самолёты, которые будут хорошо продаваться. Александр хотел такую работу и был уверен, что сможет разработать выдающиеся самолёты. Он принимает условия Поля Мура.
Теперь Александру предстояло набрать команду опытных и энергичных авиационных конструкторов и технологов. Он даёт объявление в русских газетах о приёме на работу. Первым, кто явился и был принят на работу конструктором, оказался Александр Пишванов. Русский эмигрант, опытный авиационный инженер и бывший военный лётчик Российской армии сразу приглянулся Александру. В их судьбе было много общего. Пишванов участвовал в воздушных боях на стороне «белых» во время Гражданской войны, а затем служил пилотом-инструктором в ВВС Англии. Он эмигрировал в США в 1926 году. Теперь он показался Александру очень скромным, вежливым и много знающим инженером. Последнее время он работал в конструкторском бюро Сикорского, пока тот не перебрался из Нью-Йорка в Коннектикут.
Александр Северский сидел в своём офисе, в который он превратил квартиру на 42-й стрит в Бруклине, когда туда зашёл немного сутулый коренастый брюнет с кавказской внешностью. Так произошла встреча двух российских гениев, объединённая энергия и эрудиция которых позволит создать лучший в мире тяжелый истребитель.
Перед Александром Северским стоял Александр Картвели и улыбался. Оба предварительно навели справки друг о друге. Из послужного списка, присланного Картвели, Северский узнал, что он тоже родился в Тбилиси, получил высшее авиационное образование и работал в самолётостроительных компаниях во Франции и в последние годы проектировал и строил в США свой несостоявшийся одномоторный дальний самолёт. Он тоже летал, но прекратил после травм, полученных при аварии самолёта. В их судьбе оказалось много общего, и они понравились друг другу.
Картвели рассказывает, что эту фамилию он получил недавно, вместе с гражданством США, а до этого он был Картвелишвили. Практические навыки конструктора он приобрёл, участвуя во Франции в проектировании одноместных цельнометаллических самолётов для установления мирового рекорда скорости. Потом на основе этих разработок был проект скоростного пассажирского самолёта. Но ему хотелось создать какой-то выдающийся самолёт, от которого все ахнут. Вечерами он рисует облики гигантского пассажирского самолёта для беспосадочного рейса Париж – Нью-Йорк. Увлекает этой идеей своих коллег инженеров Тибо и Шангара. Вместе они разрабатывают эскизный проект. Получился цельнометаллический моноплан весом пятьдесят тонн. Ему потребовалось семь моторов.
В Париже в 1927 году Картвелишвили знакомит американского миллионера Чарльза Левина со своим проектом и показывает ему демонстрационную модель лайнера. Тот обещает финансировать постройку самолёта и приглашает на работу в США всю французскую команду.
В конце октября океанский лайнер «Aquitania» пришвартовывается в гавани Нью-Йорка, и два авиаконструктора Картвелишвили и Тибо ступают на землю Нового Света. Шангар приплыл позже. Но бизнесмен Левин предлагает сначала построить небольшой одномоторный прототип лайнера с дальностью восемь с половиной тысяч километров. Через полтора года трёхместный подкосный высокоплан начал пробежки, но взлететь не мог из-за маломощного двигателя. Левин отказывается от дальнейшего финансирования проекта, и конструкторы оказываются без работы.
Основать собственную фирму в США по проектированию трансокеанских самолётов не удалось. Пришлось устроиться рядовым инженером в американский филиал «Фоккера».
Теперь у Северского Александр Картвели в свои тридцать пять лет получает должность главного инженера компании. Северскому – тридцать семь, и он президент, главный конструктор и лётчик-испытатель. К нему пришло на работу много русских авиационных производственников.
Среди конструкторов выделяется Михаил Леонтьевич Грегор. В Санкт-Петербурге он был Григорашвили. Он на шесть лет старше Александра Северского и косвенно помог его отцу стать лётчиком – он модифицировал и продал ему французский самолёт. Здесь в Нью-Йорке Северский купил и эксплуатирует разработанный Грегором самолёт «Bird».
Миша кончил столичную гимназию в 1906 году и поступил в Институт инженеров путей сообщения (ИИПС). Там он увлёкся авиаций и стал организатором студенческого воздухоплавательного кружка и редактором журнала «Аэромобиль». Известные энтузиасты воздухоплавания России были его учителями. Вместе они в 1908 году организовали Императорский Всероссийский аэроклуб. Там студент Григорашвили знакомится со многими пионерами российской авиации.
В самолётостроительных мастерских Щетинина вместе с другими в 1910 году строит самолёт «Россия-Б», ставший первым отечественным серийным монопланом. Лебедев был его первым лётным инструктором. Для совершенствования навыков пилотирования аэроклуб направляет Мишу во Францию в лётную школу Пишофа, где в июле 1911 года он получает пилотский диплом № 577 и становится одним из первых российских лётчиков и инструктором аэроклуба. Он много летает, но не теряет связь с институтом и воздухоплавательным кружком, принимает активное участие в организации там аэродинамической лаборатории. Он первым в 1913 году в Институте инженеров путей сообщения защищает дипломный проект на авиационную тему. В аэродинамической лаборатории института Миша проводит исследование оптимальных параметров воздушных винтов собственной конструкции, и они окажутся лучше новейших зарубежных образцов. Он сотрудничает с авиаконструктором Пороховщиковым и испытывает в воздухе его самолёт оригинальной конструкции.
Когда грянула война, Григорашвили работает инженером на самолётостроительном заводе Щетинина. Через год переходит на петроградскую мебельную фабрику Мельцера, который согласился выпускать его деревянные воздушные винты. Ещё через два года по массовому выпуску воздушных винтов системы «Г» Мельцер стал ведущим производителем в стране, и российская авиация не испытывала их дефицита.
После октября 1917 года Миша Григорашвили ещё некоторое время пытается сотрудничать с большевиками, но вынужден бежать в Тифлис. А когда они захватили власть и там, эмигрирует в США. Здесь он сменил несколько авиационных заводов, конструкторских бюро и свою фамилию на более удобопроизносимую – Грегор. В компании «Кёртисс-Райт» в Лонг-Айленде он приобрёл большой опыт разработки современных боевых самолётов. Михаил получает американское гражданство и в 1928 году становится главным конструктором и одним из учредителей самолётостроительной компании «Бед Эркрафт». Его многоцелевые коммерческие самолёты пользуются большим успехом. Но экономический кризис уничтожает и его компанию. И вот в 1932 году Михаил Грегор соглашается занять должность заместителя главного конструктора в компании «Северский Эйркрафт».
Теперь конструктором у Северского работает его бывший высокий начальник, который во время войны руководил воздухоплавательным отделением Морского Генерального штаба, Александр Тучков. Он же казначей его патентной компании «Северский Аэро Корпорейшн». Экспериментальными работами у Северского занимается Александр Пишванов. У него же работают российские лётчики Сергей Чемешов и Павел Самойло. Список русских в компании Северского был впечатляющим. Тут и Александр Павловский, Юрий Мейрер, Александр Лавров, Валериан Гарцев, Сергей Чимисов и Корвин-Круковский.
В лице окружающих их американцев «русские» работники компании находят искренних и заботливых сослуживцев. Александр Северский потом напишет: «Американцам всегда нравилось помогать тем, кто пытается вернуть себя в нормальное состояние, и русские эмигранты, несомненно, стремились к этому. А что касается разговоров об их большевистском правительстве, то, как и любые другие американцы, я стараюсь быть тактичным, поскольку я чувствую, что это их личная тема».
Конечно, самый опытный из них – Миша Грегор. Эта четвёрка – Северский, Грегор, Пишванов и Картвели – начинает проектировать свой первый самолёт в новой компании.
Амфибия «Северский»
Фактически эскизный проект самого первого своего аэроплана Александр Северский разрабатывает ещё до организации новой компании. Морской лётчик, конечно же, хотел создать гидросамолёт на поплавках, но универсальный – амфибию. Пару лет назад он получил патент на роликовые лыжи для самолётов. Теперь та же идея, только применительно к поплавку – колёса на его нижней поверхности.
К 1931 году, когда общий вид появился на листе ватмана, самолётостроение ещё делало робкие шаги к дюралевым машинам. Были отдельные энтузиасты авиационного сплава, среди которых выделялся знаменитый немецкий авиаконструктор Хуго Юнкерс.
Александр Северский идёт дальше Юнкерса. Он использует гофрированную обшивку крыла в качестве подкрепляющего поперечного набора для растягиваемой и сжимаемой гладкой обшивки, образующей силовой контур. То, что это должен быть низкоплан, автор не сомневается. Но он задумал заливать всё топливо не в округлые баки в крыле, которые отстоят от верхнего и нижнего силовых наборов и ограничены по объёму, а прямо в отгороженные отсеки. Но для этого надо отсеки сделать герметичными на бензин, а это гораздо труднее, чем на воздух или воду.
Общий вид амфибии Александра Северского
Полуэллипсная форма крыла в плане даёт минимальное сопротивление. Его размах не превысит десяти метров, и оно будет состоять из большого, почти прямоугольного центроплана и маленьких эллипсовидных консолей с элеронами. Радиальный двигатель воздушного охлаждения с двухлопастным воздушным винтом должен иметь мощность порядка 400 л.с. Капот НАКА, закрывающий его, также уменьшает вредное сопротивление. В остальном аэродинамическая схема – классическая.
А вот с поплавками Александр придумал ряд новшеств. Полуутопленные основные колёса он расположил снизу поплавков перед срезом редана, где им и положено быть по отношению к центру тяжести амфибии. При движении по воде и в полёте колёса убираются заподлицо и выпускаются при посадке на грунт.
Изобретение же Александра Северского состоит в том, что сами поплавки перед посадкой и при взлёте с грунтовой полосы поворачиваются в вертикальной плоскости вокруг нижних шарниров стоек шасси, закреплённых на крыле и закрытых обтекателями. При складывании подкосов поплавки поворачиваются хвостовой частью вверх, давая возможность самолёту опираться на своё заднее колесо. При этом крыло находится под большим полезным углом атаки, который облегчает взлёт или тормозит на посадке. Для облегчения маневрирования на воде Александр придумал расщепляющиеся рули на поплавках.
Самолёт-амфибия, который теперь они разрабатывают вчетвером, будет перевозить двух пассажиров, почту и грузы в отдалённые районы побережья. Пассажиры разместятся в задней кабине, и по бокам фюзеляжа для них предусмотрены окна. Пилот – в передней кабине. Северский сам конструирует фонарь и небольшие окна внизу по бокам. Он также разрабатывает регулируемое кресло пилота. Вес конструкции ненамного превысит полторы тонны. Возможен вариант сухопутного самолёта с неубирающимся шасси. Трёхместный самолёт обозначили SEV-3.
Главный конструктор компании, помимо разработки компоновки и общего вида самолёта, выпускает чертежи поплавков с установкой на них убирающихся колёс и всех поверхностей управления. Грегор и Пишванов выпускают чертежи фюзеляжа. Чертежи крыла – ответственность Картвели. Зарплата конструкторов в 1931 году составила очень скромную цифру, меньше 900 долларов. Но уже в следующем году благодаря денежному вливанию Поля Мура появляется возможность развернуться по-настоящему. Офис компании переезжает из квартиры президента в Бруклине в престижный район Манхэттена на Лексингтон авеню у 49-й стрит. Александр и Эвелин переезжают в квартиру поблизости в прекрасном доме на 53-й стрит.
Над рабочими чертежами трудились долго. Новшества надо было сначала проверить на натурных опытных образцах узлов. Но у молодой самолётостроительной компании нет своей производственной базы. Ею стал завод, выпускавший дюралевые поплавки для гидросамолётов. Он располагался на окраине Нью-Йорка в городке College Point на берегу залива Flushing Bay напротив теперешнего аэропорта La Guardia. Владелец завода Earl Dodge Osborn мечтал строить самолёты и свою компанию, основанную им в 1925 году, назвал «EDO Aircraft Corporation». Но ему заказывали только дюралевые поплавки для чужих гидросамолётов. Он с удовольствием согласился предоставить в аренду Северскому помещения, оборудование и инструменты, тем более что его самолёт был на поплавках.
Амфибия «Северский» SEV-3 на бетоне возле воды
Вся команда конструкторов и технологов Северского перебирается на завод. Здесь все становятся производственниками. Только к лету 1933 года, когда машину, покрашенную в ослепительный бронзовый цвет, с поплавками на колёсах, выкатили из цеха, для конструкторов наступило облегчение.
Но мастерам работы прибавилось. Надо было проверить работоспособность всех выдуманных механизмов и герметичность топливных отсеков. Как будут складываться подкосы поплавков? Как будут убираться колёса в поплавки перед разбегом на воде? Потекут ли топливные отсеки центроплана? Эти вопросы никому не давали покоя.
Наконец, «четыре мушкетёра» решают, что лететь можно. И этот день наступил, было 18 июня 1933 года. Александр Северский решил взлетать с воды, он ей доверяет больше. Мотор тянул нормально, поплавки встали на редан, и вода отпустила его первый самолёт вместе с ним.
Как он благодарен Грегору, Пишванову и Картвели, сколько изобретательности и умения они вложили в эту машину! И то, что она летит, и всё работает исправно, это результат их опыта и их воли. Конечно, он придумал сложный многоцелевой самолёт. Он и морской, и сухопутный. Таких поворачивающихся поплавков никто не делал, да и бензин внутрь крыла заливал только Юнкерс.
Все эти мысли крутились в голове Александра Северского, когда он уверенно набирал высоту, чтобы проверить устойчивость и управляемость этого сочетания фюзеляжа и двух больших поплавков. Его первый самолёт вел себя послушно, быстро реагировал на отклонения штурвала и педалей. Александр внимательно прислушивался, пытаясь на фоне рокота двигателя уловить вибрацию корпуса самолёта. Но её не было. Как ни странно для первого вылета, но придраться было не к чему. Вот и заход на посадку. Сегодня в заливе вода на редкость спокойная. А вот откроются ли замки полётного положения стержней подкосов поплавков? … Открылись! Можно садиться.
Когда он, прибавляя газ и отклоняя руль направления в нужную сторону, медленно плыл к своему спуску на берегу, то думал: «Как же не похожа эта машина на то, на чем я летал в России».
Через несколько дней Эвелин выступает по радио Нью-Йорка в передаче «Утренний разговор». Она рассказывает о первом полёте мужа на его новом самолёте: «Я видела, что самолёт взлетел, как из пушки, на огромной скорости. Как лётчица, я понимала – он прекрасно управляется. По-видимому, восторгаясь машиной, мой муж бросал её из одной фигуры в другую, и всё говорило о том, что мой муж был счастлив. Самолёт был очень быстрый и манёвренный. Я тоже была счастлива. Но вот начался самый опасный этап любого испытательного полёта – посадка. Звук мотора затих, и самолёт спускается по изящной спирали. Затем он летит прямо в нескольких футах над водой и красиво приводняется. Вздох облегчения и радостные возгласы вырвались у всех, кто был рядом. Испытательный полёт полностью удался».
Амфибия «Северский» SEV-3 в воздухе
Три месяца лётных испытаний амфибии позволили глубоко изучить её свойства и устранить выявленные недостатки. Но для успешной продажи нового самолёта нужна мощная реклама. Лучшего места, чем Национальный авиационный праздник на аэродроме Рузвельта, намеченный на 7–8 октября, найти трудно. Это будет самое грандиозное авиационное шоу в истории Нью-Йорка. Уже 65 пилотов записались на участие в трансконтинентальных гонках, которые открывают авиационный праздник. Жена Президента Рузвельта, Элеонора – почётный председатель праздника. В нём принимают участие многие известные пилоты из-за рубежа, например самый результативный из ныне живущих ас Первой мировой войны майор Эрнст Удет.
Александр Северский над Нью-Йорком
Александр Северский подаёт заявку на попытку установления нового мирового рекорда скорости для самолётов-амфибий. Под аплодисменты многотысячных зрителей он три раза на максимальной скорости пролетает мерную дистанцию в три километра. На своём обтекаемом моноплане с поплавками Александр Северский 9 октября 1933 года фиксирует мировой рекорд скорости для самолётов-амфибий. Он пока небольшой и равен 290 км/ч. Но все газеты публикуют репортажи с фотографиями летящей красавицы амфибии SEV-3 и даже упомянули о второй попытке установления рекорда, потому что в первой отказал опломбированный высотомер, установленный на самолёте инспектором ФАИ.
Но вот беда, никто пассажирскую трёхместную амфибию Северского не заказывает, и его компания на грани банкротства. Поль Мур не хочет давать денег, ибо товар, созданный Северским, оказался невостребованным. Александр тоже скис и с ноября стал получать зарплату инженера-консультанта в отделении Крайслер Моторс.
Конструктор и лётчик Северский после рекордного полёта
Но счастливая судьба Александра ещё раз уберегла его от очередного падения. Военный атташе посольства Колумбии в Вашингтоне присутствовал на Авиационном празднике, очаровался самолётом Северского и послал своему начальству подробный отчёт с приложением всех публикаций американских газет и авиационных журналов.
Переговоры с представителями Авиации Флота Колумбии заняли всю зиму. Колумбийские моряки хотели иметь вооружённый разведчик, и SEV-3 казался им очень подходящим. Александр ещё раз демонстрировал им амфибию на земле, на воде и в воздухе. Договорились о поставке трёх машин в варианте «Military» SEV-3М и запчастей к ним за 92 тысячи долларов. Какое счастье, самолётостроительная компания Северского спасена!
Но только тут дружная четвёрка конструкторов осознала, что их компания не в состоянии построить три полностью идентичные машины с взаимозаменяемыми деталями и агрегатами, как того требуют колумбийские моряки. Ведь они собрали свою первую и единственную амфибию в углу арендованного цеха на заводе Ирла Осборна буквально «на коленке», подгоняя обводы и все стыки вручную «на глазок». Теперь, когда колумбийцы заказали три машины и взаимозаменяемые детали к ним, такая кустарная технология не пройдёт. Нужны стапели, разделочные стенды и дорогостоящий точный инструмент. И нужны квалифицированные производственники. Всего этого у недавно родившейся компании нет. А сроки поставки заказанных самолётов поджимают.
Посоветовавшись с товарищами, Александр решает нанять для постройки трёх планеров SEV-3M компанию, которая может квалифицированно и быстро выполнить такой заказ. Выбор пал на «Киркхем инжиниринг и мануфекчуринг». Её завод располагался в западной части аэропорта Фармингдейла в Лонг-Айленде и выпускал агрегаты самолётов «Фейрчалд» и «Грумман». Переговоры с Киркхемом шли трудно. Он меньше чем за 75 тысяч долларов заказ не принимал. Пришлось согласиться, и 16 мая 1934 года Северский подписывает контракт. А через девять дней посольство Колумбии переводит на расчётный счёт его компании аванс в сумме 46 тысяч долларов, больше половины из которых Северский отдаёт Киркхему в качестве аванса, предусмотренного их контрактом.
Дальше с Киркхемом начались взаимные упрёки. Он жалуется, что Северский не выполняет контракт и не присылает весь комплект чертежей и спецификаций, а Северский сетует, что подготовка производства затягивается. Киркхем плачется, что аванса Северского не хватило на зарплату работникам и закупку материалов и инструмента. Он требует дополнительных денег. Дело кончится разрывом с Киркхемом. Амфибии для Колумбии построит компания Северского, но только в следующем году.
Сухопутный вариант
Ещё весной этого, 1934, года сразу после подписания контракта на три амфибии для Колумбии, Александр едет в Вашингтон пробивать заказ на его амфибии для Авиационного корпуса армии США. У него в портфеле подборка восторженных отзывов экспертов о его ультрасовременном цельнометаллическом моноплане и рекорд скорости для амфибий. Его доклад слушает подкомитет по военным делам Палаты представителей. Конгрессмены удивлены, что военные даже не попытались испытать такой хороший самолёт. В штабе Авиационного корпуса Северский получает приглашение доставить его самолёт на испытательную базу Райт Филд в штате Огайо.
Он добился своего! Появилась надежда на большой заказ. Надо только достойно продемонстрировать машину военным. В Дейтон они летят в амфибии вдвоём с Эвелин. Останавливаются в гостинице в Дейтоне. Как повезло! Испытывать новый самолёт Северского будет лейтенант Джон Уитли, с которым Александр провёл здесь долгие часы в воздухе в тесном бомбардировщике, испытывая свой прицел С-1.
Общительность и шарм супружеской четы Северских располагали к ним старших офицеров авиабазы. Никто не отказывался от воскресных обедов, которые устраивали Северские в ресторане гостиницы в Дейтоне, где они жили. В числе восторженных гостей Северских был и подполковник Генри Арнольд, командир эскадрильи бомбардировщиков. Но через два года, будучи уже бригадным генералом и заместителем командующего Авиационным корпусом армии, он на совещании Управления заказов, которое он курировал, заявит, что пока он здесь, Северский больше не получит ни одного заказа.
Отчёт Райт Филд о лётных испытаниях SEV-3 оказался хвалебным. Но Армия США никогда не заказывала гидросамолёты, а предложить свою амфибию Флоту США Александр не рискнул. Он принимает решение лететь домой в Нью-Йорк и переделать самолёт в сухопутный вариант, заменить поплавки колёсным шасси.
Начало переделки амфибии SEV-3 в экспериментальный самолёт для армии SEV-3XAR совпало с получением аванса за три амфибии для Колумбии, так что деньги на доработку были. Пришлось двигатель переместить вперёд для центровки самолёта при снятых поплавках.
Поступает предложение представить сухопутный вариант самолёта Северского на отборочные испытания претендентов на лучший учебно-тренировочный самолёт для Авиационного корпуса в Райт Филд. Испытания начнутся в августе.
В то время пилотов учили летать главным образом на тихоходных бипланах. Александр и его конструкторы с энтузиазмом срочно переделывают заднюю кабину для инструктора. Изменения конструкции самолёта коснулись в основном кабин и фонаря. В обеих кабинах установили посты управления и необходимые приборы. Для хорошего обзора при заходе на посадку курсанту, да и инструктору, надо сидеть повыше. Эта машина должна стать летающей партой. В передней кабине створка фонаря сдвигается назад, а в задней – вперёд.
При таких делах немногочисленные конструкторы Северского не могут одновременно выпускать чертежи для серийной амфибии по заказу Колумбии, вызывая справедливые нарекания президента компании «Киркхем инжениринг». Но зато теперь их сухопутный SEV-3XAR – двухместный учебно-тренировочный самолёт с двойным управлением. Такая машина должна сейчас пользоваться большим спросом. Моноплан из дюраля с просторными кабинами и хорошим обзором будет идеальным самолётом для военных лётных школ. Однако нашлись авиационные генералы, которые заявляли, что на моноплане курсанты убьются. Но прогноз Северского оправдался. Двухместная цельнометаллическая машина понравилась инструкторам. Кроме обучения, она может выполнять многие боевые задачи: разведку, связь, перевозку раненого.
Из сборочного цеха завода компании EDO, где Северский арендует угол, уже выкатывают сухопутный вариант SEV-3XAR с огромными «штанами», на которые похожи обтекатели стоек неубирающегося шасси. Для того диапазона скоростей, на который была рассчитана эта машина, такое конструкторское решение было вполне оправданным. Наблюдается явная преемственность шасси с амфибией. Рычажная подвеска основных колёс внутри обтекателей такая же, как и внутри поплавков.
Александр у своего сухопутного SEV-3XAR
И на этом самолёте конструкторы Северского тоже отрабатывали свой стиль и свои новшества. Лётные испытания вариантов машины компании давали им огромный материал для технического творчества. Каждое возвращение из полёта Александра ожидалось с нетерпением. Он обязательно привезёт новые идеи.
Машина Северского в Райт Филде признана лучшей. Её принимает на вооружение Авиационный корпус армии США, и она получает государственное обозначение ВТ-8. Наконец-то лёд тронулся, компания «Северский эйркрафт» 2 января 1935 года подписывает с представителем правительства контракт на поставку тридцати самолётов ВТ-8 и пяти комплектов запасных частей на невиданную сумму в 755 тысяч долларов.
Теперь Северский выкупает у Киркхама стапели, полуфабрикаты и инструменты, подготовленные для производства амфибий по заказу Колумбии. Перевозит всё это в помещение соседней фабрики, которое он арендовал, нанимает квалифицированных мастеров и начинает своими силами собирать амфибии SEV-3M для Колумбии.
Воздушные гонки
Как же найти серьёзных покупателей на свои машины? Эта мысль не давала покоя майору Северскому. Лучшей рекламы самолёту, чем участие в воздушных гонках, не найти. В Соединённых Штатах их начали проводить с января 1910 года, когда в Лос-Анджелесе состоялись первые соревнования летательных аппаратов. С тех пор ежегодно воздушные гонки собирают тысячные толпы болельщиков на старте и финише каждого этапа. Они являются главными смотринами новых образцов самолётов, подробно освещаются в прессе и рецензируются в авиационных журналах. Правда, теперь они стали приобретать всё больше чисто спортивный характер. Сформировалась каста профессиональных пилотов-гонщиков, мастерство и опыт которых не оставляют шансов обычным лётчикам-испытателям самолётостроительных компаний. Да и самолёты стали проектировать специально для этих гонок, ориентируясь на утверждённые правила их проведения. Многие главные конструкторы свои новые самолёты испытывали в процессе гонок.
У Северского не было подходящего для гонок мощного двигателя. Но сейчас он появился. Девятицилиндровый радиальный Райт R-1820 начали выпускать только несколько лет тому назад, и теперь он уже был достаточно доведён и надёжен. Но он весит больше чем полтонны, зато развивает 750 л.с. Осваивать новый двигатель можно на единственном имеющемся лётном самолёте компании – сухопутном SEV-3XAR. Но Александр больше доверяет воде. При внезапном отказе двигателя в любой момент над водой он чувствует себя более комфортно. Да и в рекламе сейчас больше нуждается их амфибия, на ней можно обновить рекорд скорости. На самолёт устанавливают новый двигатель, и его снова ставят на поплавки. Получилась отличная машина. Александр испытывает её в воздухе с двухлопастным воздушным винтом изменяемого шага компании «Гамильтон-Стандарт». Скорость значительно возросла без ущерба для пилотажных характеристик амфибии.
Северский и его амфибия, участница воздушных гонок
Оказалось, что новый мощный двигатель вполне надёжный и не создаёт опасных ситуаций. С ним теперь можно установить новый рекорд скорости для амфибий.
Но скоро общеамериканские авиационные гонки по замкнутому маршруту на приз «Томпсон Трофи» 1935 года, и надо непременно принять в них участие. Северского не смущало то обстоятельство, что его гидросамолёт со своими огромными поплавками должен соревноваться в скорости с лёгкими гоночными машинами, у которых маленькие колёса шасси. На гонки «Томпсон Трофи» допускаются самолёты любого типа. Вся надежда была на мощный мотор.
Обычно замкнутый четырёхугольник обозначался пилонами высотой 15 метров по углам. Гоночные самолёты должны облетать их на малой высоте с наружной стороны. Протяжённость замкнутого четырёхугольника составляет 24 км. Его предстоит облететь много раз. Выстроенные на лётном поле в шеренгу с интервалом 30 метров, участники взлетают с 10-секундным интервалом. Борьба за скорость между участниками на замкнутом маршруте напоминает современные автогонки Формулы-1 и требует от пилотов смелости и мастерства. Полёт на малой высоте, крыло к крылу и с большой скоростью делают гонки «Томпсон Трофи» очень опасными. Почти каждый год гибель пилота омрачала эти соревнования.
Для участия амфибии Северского в этих соревнованиях надо было найти профессионального гонщика. Вскоре такой нашёлся. Это был здоровяк Ли Майлес с лошадиным лицом. Он участвовал в прошлогодних гонках «Томпсон Трофи» на своём лёгком самолётике, но сошёл на 12-м круге. Зато в том же году выиграл первые гонки «Грив Трофи» для маленьких самолётов. Он согласился лететь на амфибии и начал её осваивать.
На календаре было 2 сентября 1935 года, когда под стартовым номером 20 амфибия Северского неуклюже заняла своё место в шеренге участников гонок. Но вот стартёр опустил свой флажок, и мощный мотор быстро потащил её вперёд. Единственный самолёт на колёсных поплавках вскоре уже догонял в воздухе своих конкурентов. Ли Майлес очень надеялся на мотор амфибии. Только он вместе с воздушным винтом мог создать такую тягу, которая значительно перекроет сопротивление и самолёта, и его больших поплавков.
Внизу на огромных трибунах и на окрестных полях окраины города Кливленда тысячи пар глаз неотрывно следили за их полётом. Вот первый пилон, и они входят в замкнутый маршрут. Впереди Роско Тёрнер. Его гоночный облегчённый низкоплан с девятицилиндровым радиальным «Хорнетом» мощностью почти 800 л.с. и утопленным фонарём кабины практически не оставляет шансов остальным участникам. За ним несётся на гоночном белом подкосном высокоплане Гарольд Нойманн. У него ещё более мощный мотор, но он явно не может обогнать лидера Тёрнера. Третьим летит красный гоночный среднеплан «Бонзо», специально спроектированный для этих гонок. В его носу рядный двигатель мощностью 485 л.с. Все лидеры прекрасно знакомы Ли Майлесу, и он вспоминает, что полётный вес их самолётов больше, чем у его амфибии. У него ещё есть шанс выиграть. Вот следующий пилон и поворот. Майлес кладёт машину в глубокий вираж и как можно ближе прижимается к пилону. Ух! Ещё один пилон проскочил.
Они уже заканчивали восьмой круг и подлетали к лётному полю с главными трибунами зрителей, когда Майлес заметил, что с машиной лидера что-то не ладно. Явно заглох мотор. Тёрнер кинул машину вверх, стремясь по инерции набрать максимальную высоту, чтобы выпрыгнуть с парашютом. Но впереди были трибуны, куда мог упасть самолёт, и он передумал. Посадка без двигателя на лётное поле была успешной и сопровождалась аплодисментами зрителей.
Теперь гонку возглавил Гарольд Нойманн и сохранил эту позицию до конца. Его средняя скорость чуть превысила 220 км/ч. За первое место он получил денежную награду в 6750 долларов.
Амфибия Северского прилетела пятой со средней скоростью 194 км/ч, и Ли Майлес получил 375 долларов. Но это была громкая и предметная реклама нового самолёта конструктора Северского. Призовое место в таких гонках вполне почётно. О машине пишут все газеты, о ней говорят по радио и публикуют статьи в авиационных журналах.
Вот теперь самое время ещё раз заявить о себе. Амфибия в прекрасном техническом состоянии, новый мощный двигатель обкатался. Надо попытаться установить новый рекорд скорости. Это будет отличная реклама для его компании. Заявка подана, 15 сентября 1935 года спортивные комиссары на месте. Место пилота на самолёте-амфибии занимает майор Северский и пролетает мерную дистанцию в разных направлениях со средней скоростью 371 км/ч. Этот мировой рекорд скорости продержится почти полвека.
Серийный ВТ-8
Уже больше года пролетело, как машина Северского выиграла конкурс на лучший учебно-тренировочный самолёт ВТ-8 Авиакорпуса армии США. И прошло девять месяцев, как был подписан контракт на поставку тридцати этих машин. Военные обоснованно надеялись, что к концу этого года все заказанные машины будут поставлены. Но пока не наблюдается даже признаков начала выполнения этого заказа.
С большим скрипом и запозданием идёт поштучная сборка трёх амфибий для Колумбии. Президент компании и его малочисленное конструкторское бюро были заняты разработкой установки вооружения на амфибии для Колумбии, установкой мощного двигателя на свой сухопутный самолёт и переделкой его опять в амфибию для установления рекорда. В голове у майора Северского уже несколько месяцев только облик истребителя. Вся эпопея с экспериментальным истребителем, постройка трёх амфибий для Колумбии и подготовка своей амфибии к гонкам и рекорду в 1935 году отняла много сил и не позволила приступить к выпуску учебного ВТ-8.
Конечно, такой престижный заказ, как ВТ-8, сразу поднял статус маленькой компании Северского до уровня знаменитых поставщиков Авиационного корпуса США. Но она никак не могла сравниться с «Кёртиссом», «Боингом», «Воутом» и «Мартином».
У Северского было всего несколько квалифицированных конструкторов, арендованное помещение для сборки самолётов и нанятые на полставки рабочие. А тут ещё существенная потеря – в компании осталось только «три мушкетёра». Многоопытный Михаил Леонтьевич Грегор уходит от Северского и организует там же, в Лонг-Айленде, собственную компанию «Грегор эйркрафт». Он проектирует лёгкий биплан GR-1 для начального обучения с четырёхцилиндровым рядным мотором воздушного охлаждения. Самолёт весит при взлёте менее 700 кг. На аэродроме Рузвельта он арендует Ангар Б, строит и испытывает там этот хорошо летающий самолёт. Потом его пригласят в Канаду проектировать истребитель. Теперь вся конструкторская работа легла на плечи Александра Картвели. Он отвечает за модернизацию самолётов компании.
Северский после установления нового мирового рекорда на амфибии понимает, что дальше тянуть с учебным ВТ-8 уже нельзя. Надо организовывать его серийное производство. Но где? Сейчас, в 1935 году, имеется ещё много прекрасных заводских помещений, брошенных во время недавнего экономического смерча. Их можно арендовать или купить недорого. Но сейчас ему нужны знающие и квалифицированные помощники. Он тратит много времени в поиске и привлечении стоящих людей, организует обучение нанятых рабочих.
В средней части Лонг-Айленда, ближе к его южному берегу, расположился городок Фармингдейл. Там по краю местного аэродрома было несколько авиазаводов разных компаний. Специально для производства самолёта ВТ-8 «Северский эйркрафт» арендует сборочный цех у компании «Америкен Авиэйшен» и переезжает туда ещё до Рождества.
Экспортные амфибии для Колумбии
Новый, 1936 год Александр и Эвелин радостно встречают с многочисленными друзьями, как это умеют делать в Нью-Йорке. Им есть чему радоваться. Прошло шестнадцать лет, как Александр П. де Северский ступил на землю Америки. Теперь он известный в стране авиаконструктор, президент самолётостроительной компании, носящей его имя. Он в расцвете сил и летает на созданных им самолётах над Нью-Йорком. Супруги Северские теперь могут с уверенностью сказать себе, что жизнь удалась, и новый год несёт им новый успех и новые радости. Правда, эта телеграмма о новом конкурсе истребителей в наступающем году немного подпортила новогоднее настроение. Но Александру не привыкать бороться за место под солнцем. Он ещё повоюет за свой истребитель и одержит победу.
В самом начале нового года Северский нанимает около четырёхсот новых работников и более десятка высококвалифицированных производственных администраторов. На фасаде сборочного цеха, выходящем на лётное поле, теперь крупными буквами написано: «Seversky Aircraft Corp».
Наконец-то удалось передать заказчику из Колумбии три вооружённые амфибии SEV-3M. Взлётный вес каждой более двух тонн, дальность полёта – почти полторы тысячи километров. Майор Северский сам облётывал каждую из них.
Выпуск чертежей серийного ВТ-8 не занял много времени. Согласно требованиям военных к учебно-тренировочным самолётам мощность их двигателя не должна превышать 400 л.с. Картвели нашел мотор точно такой мощности.
Серийный учебно-тренировочный «Северский» ВТ-8
Высокий длинный фонарь кабин курсанта и инструктора теперь обеспечивал хороший обзор. Поэтому на серийных машинах исчезли боковые окна на фюзеляже, как в передней кабине, так и в задней. Убрали мачту радиоантенны. Обтекатели стоек шасси подрезали, обеспечив хороший подход к колёсам. Все размеры стыковых узлов серийных машин заданы с допусками, обеспечивающими взаимозаменяемость агрегатов в эксплуатации.
Организация поточного производства тридцати машин заняла ещё какое-то время. Тем более что все были заняты сначала постройкой двухместного экспериментального истребителя, а потом его переделкой в одноместный с убирающимся шасси. Впереди были решающие сравнительные лётные испытания у военных в Райт Филде, где решалась судьба большого заказа на новый истребитель.
Но всё-таки удалось создать современную сборочную линию для учебного самолёта ВТ-8. Расчленив его планер технологическими разъёмами на отдельные агрегаты, расширили фронт работ. На окончательную сборку в светлый, просторный цех поступали уже почти готовые агрегаты самолёта и покупные изделия.
Заводские лётные испытания каждой собранной машины – обязанность президента компании по совместительству. Нанять лётчика-испытателя пока ещё накладно. Правда, Александру часто помогает супруга Эвелин, которая в испытательных полётах занимает место в задней кабине. Они не могли не наслаждаться полётом на этих машинах. Обтекаемые и быстрые ВТ-8 так не походили на их предшественника – биплан ВТ-7 компании «Консолидейтед». Самолёт ВТ-8 Северского, который они передавали лётчикам США, по всем лётным характеристикам намного превосходил те учебно-тренировочные машины, которые они эксплуатировали.
Сборочная линия самолётов ВТ-8
Но для одарённого от природы чувством предвидения Александра скорейшее выполнение заказа учебных самолётов ВТ-8 не было задачей № 1. Неважно, что им же установленные сроки поставки этих учебных машин срываются. Ведь приобретение новейшего оборудования для выпуска цельнометаллического самолёта очень дорого. Эти гидравлические прессы, гибочные машины и пневматические штампы стоят больших денег. И научить на них работать молодёжь требует времени. А огромное число случаев возврата деталей и агрегатов из сборочного цеха из-за производственного брака? Это не только материальные потери, но и срыв графика выпуска.
Весна 1936 года выдалась поздней. Но когда взлётно-посадочная полоса Испытательного центра Райт Филд полностью очистилась от снега, над ней появился необычно компактный и обтекаемый самолёт. Его громкий мотор оповестил военных лётчиков, что у них появился первый серийный учебно-тренировочный самолёт «Северский» ВТ-8.
Александр Северский умел расставлять приоритеты и распределять небольшие силы своего коллектива. Вот и в этом году он всех бросил на одноместный истребитель и выиграл большой заказ. Сумма контракта составила более полутора миллионов долларов. На собрании акционеров принимается решение выпустить ещё 840 тысяч акций компании номинальной стоимостью в один доллар. Когда 16 июля 1936 года они начали продаваться на бирже Нью-Йорка по цене четыре доллара за акцию, то торги пришлось закрыть, поскольку спрос превысил предложение. На вырученные деньги компания может себе позволить купить те производственные помещения, которые она до сих пор арендовала. Дополнительно купили ещё один рядом стоящий завод с большим современным ангаром из стекла и бетона и большой участок земли лётного поля аэродрома Фармингдейла. После этого аэродром стал называться «Аэропорт Северского».
Южнее этого места, почти на берегу Южного Устричного залива, в городке Амитвилл, купили третью фабрику и на её территории оборудовали сборочную и испытательную базу для гидросамолётов со спуском на воду. Здесь испытывали, дорабатывали и модифицировали амфибии.
Для производства истребителя Р-35 начали закупать материалы, новое оборудование, станки и инструмент. Выделили специальные фонды на разработку, постройку и лётные испытания экспериментальных и демонстрационных самолётов. Совет директоров компании значительно увеличивает зарплату президенту и его ведущим конструкторам. Зарплата Северского увеличилась в шесть раз. Теперь Александр соглашается продать свою компанию «Северский Аэро Корпорейшен» и все права на свои патенты компании «Северский Эйркрафт» за 15 тысяч её акций, что в денежном эквиваленте составляло 75 тысяч долларов. Внутренний «адмирал» компании и помощник президента Александр Тучков, казначей «Северский Аэро Корпорейшен», становится ответственным за экспорт компании «Северский Эйркрафт».
Супруги Северские испытывают ВТ-8
Александр и Эвелин Северские стали богатыми людьми. Их доля в общем количестве акций компании «Северский Эйркрафт» составляла более 25 %. Они переезжают из квартиры в центре Манхэттена в особняк на северном побережье Лонг-Айленда возле городка Нордпорт. Купленное поместье с большим домом и зелёным участком располагалось на живописной косе Ашарокен Бич. Всего в пятнадцати милях к югу от него находится их завод в Фармингдейле.
Здесь супруги чувствуют себя поистине счастливыми. Саша уже может не стесняться соседей и наслаждаться своим вокальным талантом во всю мощь. Здесь он ловит рыбу и плавает в заливе. Они с Эвелин заядлые танцоры в ночном клубе, а зимой едут на горный курорт покататься на лыжах. Их часто видят на трибунах футбольных матчей, автомобильных гонок и на других светских мероприятиях. Их имена мелькают в репортажах местных газет. В своём роскошном особняке Северские принимают важных гостей. Здесь бывает мэр Нью-Йорка Фиорелло Ла Гуардиа, который служил в авиации во время Первой мировой войны.
Теперь Александра как президента компании, которая поставляет самолёты Армии США, приглашают выступать на радио. «Что 1937 год предвещает авиации?» – одна из тем его выступлений. Он передаёт слушателям своё растущее беспокойство фашистской консолидацией итальянцев и немцев в Испании.
Гражданин США Александр Северский теперь уже руководит значимой самолётостроительной компанией, машины которой принимает на вооружение его страна.