Через неделю старейшины избрали меня жрецом нашего племени луноросов и нарекли именем Датко – «ниспосланный небесами».
Во славу и благоденствие луноросов и в назидание потомству писано мною самолично чертами и резами на липовых дощечках в год Встревоженной Рыси на убытии девятой Луны».
У древних славян капищами назывались места приношения жертв богам и божествам, отправления служб. «Капь» – означает изображение бога, идола, статую. Святилища под открытым небом нередко были круглыми, состоящими из двух концентрических валов, на которых разводились костры. Во внутреннем кругу ставились идолы, обычно деревянные; здесь горел жертвенник и здесь «жрали бесам», то есть приносили жертвы богам. Это именовалось капищем. Внешний круг предназначался для потребления жертвенной пищи и назывался требищем. Треба – это языческое приношение и само ритуальное съедение жертвенной пищи волхвами и всеми присутствующими на богослужении.
Коровья смертьЧёрная лечейка
Ехал с мельницы мужик поздней вечерней порою. Плетётся обочь дороги старуха и просит:
– Подвези, милок, до деревни.
– А ты кто, бабушка?
– Лечейка, родимый, коров лечу.
– Да где ж ты лечила?
– Была в деревне Истоминой, да вот беда – все коровы там переколели.
Мужику бы погнать её, а он глуповат был – посадил на воз и двинулся дальше. Приблизившись к околице, оборачивается к старухе:
– Тебя к которому дому доставить? – А на возу уже и нет никого, только вдали чёрная собака промелькнула.
Поехал мужик к себе домой, а наутро узнал, что за ночь в деревне пало уже три коровы, а остальные захворали. Не лечейку он привёз, а саму Коровью Смерть!
Злое существо, несущее погибель всему крестьянскому стаду, живёт в народном воображении и доныне. Является оно в образе безобразной, злобной старухи, у которой, вдобавок ко всей её уродливости, руки с граблями. По старинному поверью, она никогда сама в село не приходит, а непременно завозится или заносится прохожим-проезжим человеком или местной ведьмой.
Чтобы узнать ведьму, которая занесла Коровью Смерть, сначала добывают трением живой огонь: на большой камень кладут кусок сухого дерева, и двое начинают тереть по дереву канатом, пока оно не загорится. Всех женщин заставляют прыгать через камень, и та, что откажется прыгать через живой огонь, и есть ведьма.
Пытаясь оберечься от беды, деревенские женщины совершают по осени древний таинственный обряд опахивания деревни.
Накануне с вечера обегает все дворы старуха-«повещалка», созывающая баб на заранее обусловленное дело. Те, кто был согласен идти за нею, умывали руки, вытирая их полотенцем, принесённым повещалкою. Мужики (от мала до велика) должны были во время свершения обряда сидеть по избам и не выходить, чтобы избежать беды великой.
Наконец наступал заветный час – полночь. Баба-повещалка в надетой поверх шубы рубахе выходила к околице и била-колотила в сковороду. На шум собирались одна за другою женщины – с ухватами, кочергами, помелами, косами, серпами, а то и просто с увесистыми дубинами в руках. Скотина давно вся была заперта крепко-накрепко по хлевам, собаки – на привязи. К околице притаскивалась соха, в которую и запрягали повещалку. Зажигались пучки лучины, и начиналось шествие вокруг деревни. Она троекратно опахивалась межевою бороздою. Для устрашения чудища, способного, по словам сведущих в подобных делах людей, проглатывать коров целыми десятками сразу, в это время производился страшный шум: кто чем и во что горазд, причём произносились различные заклинания и пелись особые, приуроченные к случаю песни.
Если при опахивании попадалось навстречу какое-нибудь животное – или, храни бог, человек, – на него накидывались всей толпой, всячески терзали и старались прогнать подальше. Поверье гласило, что облик того встречного существа принимала сама Коровья Смерть.
В этом обряде опахивания деревни сохранились отголоски глубочайшей древности – матриархата, – а также неискоренимая вера в то, что женщинам подвластны потусторонние силы.
Кощей БессмертныйПро Кощея, Ивана-царевича и Марью Моревну
Жил на свете Иван-царевич, и было у него три сестры. Однажды поехал он на охоту, вернулся – дома никого нет. Слуги рассказали, что налетели Сокол, Орёл и Ворон да унесли царевен к себе в жёны. Пошёл Иван-царевич их искать, зашёл в царство, которым правила Марья Моревна, прекрасная королевна. Увидал её Иван-царевич – и полюбил. Он ей тоже полюбился. Поженились они. Марья Моревна дала ему ключи от всех палат, а один, самый большой, спрятала и говорит:
– Только от подвала ключ я тебе не дам, иначе беда будет.
Прошло сколько-то времени, Иван-царевич не может ни спать, ни есть, так ему хочется в тот подвал заглянуть. Выждал, когда Марья Моревна гулять в сад вышла, выкрал у неё ключ и отомкнул двери в подвал. Глядит – а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича:
– Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не пил, не ел – совсем в горле пересохло.
Царевич подал ему целое ведро воды, тому мало. И второе выпил, да третьего запросил. А после этого тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.
– Спасибо, Иван-царевич! – говорит Кощей Бессмертный. – Не видать тебе теперь Марьи Моревны как своих ушей. – И страшным вихрем вылетел в окно, подхватил с земли Марью Моревну и унёс её в своё каменное царство. А Иван-царевич снарядился в путь: жену возвращать.
Долго шёл, но добрался-таки до каменных гор, отыскал Марью Моревну, усадил на коня и повёз домой. Налетел на них Кощей Бессмертный, изрубил Ивана в мелкие куски, сложил в смолёную бочку, скрепил железными обручами, бросил бочку в море и улетел в свой замок, а Марью Моревну с собой унёс.
В это время Сокол, который за себя старшую сестру Ивана-царевича взял, говорит ей:
– Беда с твоим братом! – И полетел на выручку. Орёл с Вороном тоже прознали беду, с ним полетели. Спасли его, сбрызнули мёртвой и живой водой, Иван-царевич очнулся и говорит:
– Как же долго я спал. А вы кто такие?
– Мы твои братья. Мы у тебя сестёр унесли – нам тебе и отслужить.
Полетели Сокол, Орёл и Ворон к Бабе-яге, у которой был табун волшебных коней, да и угнали одного – того, что быстрее ветра. Привели его к Ивану-царевичу. Поблагодарил он братьев – и снова поехал в каменные горы. Добрался до Марьи Моревны, посадил её на своего коня – тот полетел быстрее ветра. А Кощей Бессмертный домой воротился, обнаружил пропажу и ринулся в погоню. Гнался, гнался за Иваном, да задохся в полёте, упал в сине море и утонул.
В старославянских памятниках слово «кощь» («кошть») попадается исключительно в значении: сухой, тощий, худой телом – и, очевидно, стоит в родстве со словом «кость»; глагол же «окостенеть» употребляется в смысле: застыть, оцепенеть, сделаться твёрдым, как кость или камень, от сильного холода. Возможно, название «Кощей» принималось сначала как эпитет, а потом и как собственное имя демона – иссушителя дождевой влаги, представителя тёмных туч, окованных стужею. До сих пор именем Кощея называют старых скряг, иссохших от скупости и дрожащих над затаённым сокровищем.
Лебединые девыБогатырь Поток и Авдотья Лебедь Белая
Жил во граде Киеве богатырь Поток Михайла Иванович. Как-то увидал он в тихих заводях белую лебёдушку: через перо птица вся золотая, а головка у ней красным золотом увита, скатным жемчугом усажена.
Вынимает Поток тугой лук, калёну стрелу, хочет подстрелить лебёдушку. И вдруг взмолилась она голосом человеческим:
– Не стреляй в меня, лебедь белую, я тебе ещё пригожусь!
Вышла она на крутой бережок, обернулась красавицей Авдотьей Лиховидьевной.
Схватил богатырь девицу за белы руки, целует в уста сахарные, просит стать его женою. Согласилась Авдотья, но взяла с богатыря клятву страшную: если кто из супругов умрёт – другому за ним живому в могилу идти.
В тот же день обвенчались молодые и на пиру славном погуляли. Но недолго длилось их счастье: вскоре занедужила Авдотья Лиховидьевна и отдала Богу душу. Привезли покойницу на санях к церкви соборной, отпели, а тем временем вырыли могилу великую и глубокую. Поставили там гроб с мёртвым телом, а вслед за тем, клятву исполняя, опустился в могилу и Поток Михайла Иванович со своим богатырским конём. Закрыли могилу досками дубовыми, засыпали песками жёлтыми, над холмом водрузили деревянный крест. А из могилы была протянута верёвка к колоколу соборному, дабы мог богатырь пред кончиною весть подать.
И стоял богатырь со своим конём в могиле до самой полуночи, и нашёл на него страх великий, и зажёг он свечей воску ярого, над женою молитву творя. А как настала пора полунощная, собрались в могиле гады змеиные, а потом приполз и большой Змей – жжёт и палит Потока пламенем огненным. Но богатырь не испугался чудища: вынимал он саблю острую, убивал Змея лютого, ссекал ему голову. Капнула кровь змеиная на тело Авдотьи – и случилось чудо великое: покойница вдруг ожила.
Пробудилась она из мёртвых, тогда ударил Поток в соборный колокол, закричал из могилы зычным голосом.
Собрался тут православный народ, разрыли могилу наскоро, опустили лестницы долгие – вынимали Потока с добрым конём и его молодую жену, Авдотью Лиховидьевну, Лебедь Белую.
В народных сказаниях лебединые девы – существа особой красоты, обольстительности и вещей силы. По первоначальному своему значению они суть олицетворения весенних, дождевых облаков; вместе с низведением преданий о небесных источниках на землю лебединые девы становятся дочерьми Океан-моря и обитательницами земных вод (морей, рек, озёр и криниц). Таким образом, они роднятся с русалками.
Лебединым девам придаётся вещий характер и мудрость; они исполняют трудные, сверхъестественные задачи и заставляют подчиняться себе самую природу.