Солнце и Месяц были представлены в родственной связи – или как сестра и брат, или как супруги.
Олицетворяя Солнце в женском образе, русское поверье говорит, что в декабре, при повороте на лето, оно наряжается в праздничный сарафан и кокошник и едет в тёплые страны, а на Иванов день (24 июня/7 июля) Солнце выплывает из своего чертога навстречу своему супругу Месяцу, пляшет и рассыпает по небу огненные лучи: этот день полного развития творческих сил летней природы представляется как бы днём брачного союза между Солнцем и Месяцем.
По народному поверью, Солнце и Месяц с первых морозных дней (с началом зимы, убивающей земное плодородие и, так сказать, расторгающей их брачный союз) расходятся в разные стороны и с той поры не встречаются друг с другом до самой весны; Солнце не знает, где живёт и что делает Месяц, а он ничего не ведает про Солнце. Весною же они встречаются и долго рассказывают друг другу о своём житье-бытье, где были, что видели и что делали. При этой встрече случается, что у них доходит до ссоры, которая всегда заканчивается землетрясением. Народные сказания называют Месяц гордым, задорным и обвиняют его как зачинщика ссоры. Встречи между Солнцем и Месяцем бывают поэтому и добрые, и худые; первые обозначаются ясными, светлыми днями, а последние – туманными и пасмурными. Когда неверный супруг начал ухаживать за румяной Денницею, богиня Солнце выхватила меч и рассекла лик Месяца пополам…
По славянским преданиям, от божественной четы Солнца и Месяца родились звёзды. Эти родственные отношения не были твёрдо установлены; они менялись вместе с теми поэтическими воззрениями, под влиянием которых возникали в уме человека. Названия, придаваемые Месяцу и звёздам, так же колебались между мужским и женским родом, как и названия Солнца.
Как Месяц представляется мужем богини Солнце, так Луна, согласно с женскою формою этого слова, есть Солнцева супруга – жена Дажьбога. «Солнце – князь, Луна – княгиня» – такова народная поговорка, уподобляющая светила новобрачным супругам.
Солнце постоянно совершает свои обороты: озаряя землю днём, оставляет её ночью во мраке; согревая весною и летом, покидает её, отдавая во власть холоду в осенние и зимние месяцы. «Где же бывает оно ночью? – спрашивал себя древний человек. – Куда скрываются его животворные лучи в зимнюю половину года?» Фантазия людская творит для него священное жилище, где божество это устраивается после дневных трудов и где скрывает свою благодатную силу зимою. По общеславянским преданиям, благотворное светило дня, красное Солнце, обитает на востоке – в стране вечного лета и плодородия, откуда разносятся весною семена по всей земле; там высится его золотой дворец, оттуда выезжает оно поутру на своей светозарной колеснице, запряжённой белыми огнедышащими лошадьми, и совершает свой обычный путь по небесному своду.
Сербы представляют Солнце молодым и красивым юнаком; по их сказаниям, царь Солнце восседает на златотканом пурпурном престоле, а подле него стоят две девы – Заря Утренняя и Заря Вечерняя, семь судей (планеты) и семь вестников, летающих по свету в образах «хвостатых звёзд»; тут же и лысый дядя его – старый Месяц.
В наших сказках царь Солнце владеет двенадцатью царствами (указание на двенадцать месяцев в году или на двенадцать знаков зодиака); сам он живёт в солнце, а сыновья его в звёздах; всем им прислуживают Солнцевы девы, умывают их, убирают и поют им песни. Солнцевы девы умывают Солнце и расчёсывают его золотые кудри (лучи), то есть, разгоняя тучи и проливая дождь, они прочищают лик дневного светила, дают ему ясность. Тот же смысл заключается и в предании, что они метут двор Месяца, то есть разметают вихрем потемняющие его облака. Обладая бессмертным напитком (живою водою дождя), солнцевы девы сами представляются вечно прекрасными и никогда не стареющими.
Существует предание: когда Солнце готово выйти из своих чертогов, чтобы совершить дневную прогулку по белу свету, вся нечистая сила собирается и выжидает его появления, надеясь захватить божество небесного огня и умертвить его. Но при одном приближении Солнца нечисть разбегается, чувствуя своё бессилие.
СтрибогНа Свистун-горе
Однажды ночью налетел на деревню бурный ветер с восточной стороны, крыши с домов снёс, хлеба желтеющие побил, мельницу порушил ветряную.
Утром подсчитали мужики убыток, почесали затылки, покряхтели… Делать нечего – надо урон восполнять. Засучили рукава – и за работу. А один – шорник Вавила, он по части упряжи большой был мастак, – до того обиделся на ветер, что решил найти на него управу. И нигде иначе, как у верховного владыки всех ветров.
В тот же день выковал Вавила у кузнеца башмаки железные, вырезал клюку дубовую – от зверей отбиваться, положил в котомку нехитрую снедь и пустился в путь-дорогу. Старик-мельник (все они, мельники, говорят, колдуны!) подсказал ему, где искать Стрибога: за горами, за долами, на Свистун-горе.
Целый год шёл Вавила – уж и башмаки железные поизносил! – пока не взошёл на Свистун-гору. Видит, сидит на камне седой крылатый старец-исполин, дует в рог золочёный, а над головой старца орёл парит. Вот он, Стрибог!
Поклонился Вавила в ноги Стрибогу, о своей беде поведал.
Выслушал бог, брови нахмурил и трижды протрубил в рог. Тотчас предстал пред ним крылатый великан в зелёных одеждах и с гуслями в руках.
– А ну-ка повтори свою жалобу на ветра Восточного! – приказал Стрибог Вавиле.
Тот всё повторил слово в слово.
– Что скажешь? Чем оправдаешься? – грозно поглядел Верховный бог на бесчинника. – Разве я учил тебя деревни разорять? Ответствуй, буян!
– Вина моя невелика, о Стрибоже, – молвил тот. – Рассуди сам. В других деревнях меня и в песнях славят, и Ветром-Ветрилою, и Ветром Ветровичем величают, кашку и блины выставляют мне на крыши, бросают с мельницы горстями муку, дабы я крылья мельничные вздымал. А в их деревне, – он указал перстом на Вавилу, – и плюют встречь меня, и злые наговоры по мне пускают, портят людей и скотину, а народ клянёт меня, безвинного, на чём свет стоит: дескать, это я нанёс ветром хворь-поветрие. Рыбаки там на воде свистят по ветер и накликают бурю. Долго терпел я всяческие обиды, но наконец терпенье моё лопнуло, когда разорили юнцы муравейник, палками его разметали по ветру, а вечером принялись старый веник жечь да искрами на ветру любоваться. А ведь этакое бесчинство старыми людьми от веку заповедано. И я не вынес обиды… Прости меня, Стрибог!
Помолчал, поразмыслил крылатый старец-исполин да и говорит:
– Слышал, человече? Ступай назад, перескажи ответ Восточного ветра своим неразумным собратьям. Впрочем, нет: ноги в долгом пути собьёшь, вон, башмаки-то железные уж продырявил. Сей же час обидчик вашей деревни отнесёт тебя в родные края. Надеюсь, впредь вы с ним поладите. Прощай!
…На восходе солнечном косари в Ярилиной долине увидали диво дивное: мужик по небу летит! Пригляделись – да ведь это шорник Вавила к ним спускается, словно бы на невидимом ковре-самолёте!
Стал Вавила на траву, поклонился в пояс кому-то незримому, а потом рассказал мужикам о своём хождении к Свистун-горе и о справедливом Стрибоге.
С той поры в деревне все крыши целы, хлеба ветром не сбиваемы, а мельница мелет исправно. И такой почёт ветрам, как здесь, вряд ли где ещё оказывается!
ТриглаваТри невесты
Однажды крестьянскому парню привиделся дивный сон: будто оказался он в подводном царстве. Перед ним среди чудесных растений сиял, как солнце, дворец. Рыбы и удивительные морские существа проплывали сквозь его окна и двери, а ещё увидел молодец красавицу. Так она полюбилась пареньку, что обещал ей вечную любовь и посулил прислать из родной деревни сватов.
На другую ночь сон повторился, только на сей раз чудо-дворец плыл по воздуху, словно невесомый. Разноцветные птицы выпархивали из его окон, а ещё увидал парень в тереме чудо-девицу красоты неописуемой – и пообещал на ней жениться.
Третьей ночью – уже наяву, возвращаясь в родную деревню с рыбалки, – молодец увидал в лесу дворец, весь из самоцветных каменьев. В окне сияло лицо столь прекрасной девы, что парень забыл двух первых невест и вновь заговорил о сватовстве.
Когда дева нежданно-негаданно вышла на крыльцо из своих покоев, легкомысленный молодец едва не утратил дара речи: красавица оказалась трёхглавою, и он узнал лица каждой из своих невест.
– Подтверждаешь ли своё обещание, ветреный жених? – спросили головы хором.
– Да, да, подтверждаю! – ответствовал насмерть перепуганный парень. – Подтверждаю – и завтра пришлю сватов. Только какой вам от меня прок: летать я, бескрылый, всё равно не научусь, да и под водой жить не могу. Придётся мне поселиться с одной из вас в лесу.
Тут три невесты улыбнулись – и всё вдруг пропало. Парень снова очутился на знакомой охотничьей тропе. Но с той поры стал ему внятен язык и птиц, и зверей, и рыб. Он прослыл великим мудрецом, прожил долгую счастливую жизнь, не забывая приносить дары загадочной богине Триглаве.
Триглава, или Тригла, – богиня земли у древних славян. Храмов её не ставили в городах и селениях, а только посреди чистого поля: ведь не место владычице земли среди человеческих жилищ! Как видно из её имени, богиня сия трёхглава, и три эти главы означают три начала, из которых состоит земной шар: земля, то есть почва, вода и воздух. А ещё они обозначали горы, долины и леса.
Также слово «Триглава» имело несколько иное значение, соответствуя понятию Тримурти в ведической религии и Троице – в христианской. Божества были как бы триединым существом: например, Перун сначала олицетворялся как бог грома и молний, ветра и воды, а потом сохранил за собою только славу громовержца, предоставив владычество над ветрами Стрибогу, а над водяным миром – Морскому Царю и водяным.
Соответствуют друг другу, по первоначальным представлениям о плодородной силе, Хорс, Ярило и Купало; Дажьбог, Святовид и Солнце.