Хоронили они и пусту голову
Со темя костьми, со ребрушки
И ту белу руку с золотым перстнем.
Про гостя Терентиша
В стольном Нове-городе,
Было в улице во Юрьевской,
В слободе было Терентьевской,
А и жил-был богатой гость,
А по именю Терентиша.
У него двор на целой версте,
А кругом двора железной тын,
На тынинке по маковке,
А и есть по земчуженке;
Ворота были вальящетыя,
Вереи хрустальныя,
Подворотина — рыбий зуб.
Середи двора гридня стоит,
Покрыта седых бобров,
Потолок черных соболей,
А и матица-то валженая,
Была печка муравленая,
Середа была кирпичная,
А на се́реди кроватка стоит,
Да кровать слоновых костей,
На кровати перина лежит,
На перине зголовье лежит,
На зголовье — молодая жена
Авдотья Ивановна.
Она с вечера трудна-больна,
Со полуночи недужна вся:
Расходился недуг в голове,
Разыгрался утин в хребте,
Пустился недуг к сердцу,
А пониже ея пупечка,
Да повыше коленечка,
Между ног, килди-милди.
Говорила молода жена
Авдотья Ивановна:
"А и гой еси, богатой гость,
И по именю Терентиша,
Возьми мои золотые ключи,
Отмыкай окован сундук,
Вынимай денег сто рублев,
Ты поди дохтуров добывай,
Во́лхи-то спрашивати".
А втапоры Терентиша
Он жены своей слушался,
И жену-то во любви держал.
Он взял золоты ее ключи,
Отмыкал окован сундук,
Вынимал денег сто рублев
И пошел дохтуров добывать.
Он будет, Терентиша,
У честна креста Здвиженья,
У жива моста калинова,
Встречу Терентишу веселыя скоморохи.
Скоморохи — люди вежливый,
Скоморохи очестливыя,
Об ручку Терентью челом:
"Ты здравствую, богатой гость,
И по именю Терентиша!
Доселева те слыхом не слыхать,
И доселева видом не видать,
А и ноне ты, Терентиша,
А и бродишь по чисту́ полю́.
Что корова заблудящая,
Что ворона залетящая".
А и на то-то он не сердится,
Говорит им Терентиша:
"Ай вы гой, скоморохи-молодцы!
Что не сам я, Терентей, зашел,
И не конь-то богатого завез,
Завела нужда-бедность...
У меня есть молодая жена
Авдотья Ивановна,
Она с вечера трудна-больна,
Со полуночи недужна вся:
Расходился недуг в голове,
Разыгрался утин в хребте,
Пустился недуг к сердцу,
Пониже ее пупечка,
Что повыше коленечка,
Между ног, килди-милди.
А кто бы-де недугам пособил.
Кто недуги бы прочь отгонил
От моей молодой жены,
От Авдотьи Ивановны,
Тому дам денег сто рублев
Без едыныя денежки".
Веселыя молодцы догадалися,
Друг на друга оглянулися,
А сами усмехнулися:
"Ай ты гой еси, Терентиша,
Ты нам что за труды заплатишь?" —
"Вот вам даю сто рублев!"
Повели его, Терентиша,
По славному Нову-городу,
Завели его, Терентиша,
Во тот во темной ряд,
А купили шелковой мех,
Дали два гроша мешок;
Пошли они во червленой ряд,
Да купили червленой вяз,
А и дубину ременчетую —
Половина свинцу налита,
Дали за нее десять алтын.
Посадили Терентиша
Во тот шелковой мех,
Мехоноша за плеча взял.
Пошли они, скоморохи,
Ко Терентьеву ко двору.
Молода жена опасливая
В окошечко выглянула:
"Ай вы гой еси, веселыя молодцы,
Вы к чему на двор идете,
Что хозяина в доме нет?"
Говорят веселыя молодцы:
А и гой еси, молодая жена,
Авдотья Ивановна,
А и мы тебе челобитье несем
От гостя богатого
И по имени Терентиша!"
И она спохватилася за то:
"Ай вы гой еси, веселыя молодцы,
Где его видели,
А где про его слышали?"
Отвечают веселыя молодцы:
"Мы его слышали,
Сами доподлинно видели
У честна креста Здвиженья,
У жива моста калинова,
Голова по собе его лежит,
И вороны в жопу клюют".
Говорила молодая жена
Авдотья Ивановна:
"Веселыя скоморохи!
Вы подите во светлую гридню,
Садитесь на лавочки,
Поиграйте во гусельцы
И пропойте-ка песенку
Про гостя богатого,
Про старого ... сына,
И по именю Терентиша,
Во дому бы его век не видать!"
Веселыя скоморохи
Садилися на лавочки,
Заиграли во гусельцы,
Запели они песенку:
"Слушай, шелковой мех,
Мехоноша за плечами,
А слушай, Терентей-гость,
Что про тебя говорят,
Говорит молодая жена
Авдотья Ивановна
Про стара мужа Терентиша,
Про старого ... сына:
"Во дому бы тебя век не видать!"
Шевелись, шелковой мех,
Мехоноша за плечами,
Вставай-ка, Терентиша,
Лечить молодую жену!
Бери червленой вяз,
Ты дубину ременчетую,
Походи-ка, Терентиша,
По своей светлой гридни
И по се́реди кирпищетой
Ко занавесу белому,
Ко кровати слоновых костей,
Ко перине ко пуховыя,
А лечи-ка ты, Терентиша,
А лечи-ка ты молоду жену
Авдотью Ивановну!"
Вставал же Терентиша,
Ухватил червленой вяз,
А дубину ременчетую —
Половина свинцу налита.
Походил он, Терентиша,
По своей светлой гридне
За занавесу белую,
Ко кровати слоновых костей.
Он стал молоду жену лечить.
Авдотью Ивановну:
Шлык с головы у нея сшиб.
Посмотрит Терентиша
На кровать слоновых костей,
На перину на пуховую, —
А недуг-от пошевеливается
Под одеялом соболиныем.
Он-то, Терентиша,
Недуга-то вон погнал,
Что дубиною ременчетою,
А недуг-от непутем в окошко скочил,
Чуть головы не сломил,
На карачках ползает,
Едва от окна отполз.
Он оставил, недужиша,
Кафтан хруше́той камки,
Камзол баберековой,
А и денег пятьсот рублев.
Втапоры Терентиша
Дал еще веселым
Другое сто рублев
За правду великую.
Из монастыря Боголюбова старец Игренищо
Из монастыря да из Боголюбова
Идет старец Игренища,
Игренища-Кологренища,
А и ходит он по монастырю,
Просил честныя милостыни,
А чем бы старцу душа спасти,
Душа спасти, душа спасти, ее в рай спусти.
Пришел-то старец под окошечко
К человеку к тому богатому,
Просил честную он милостыню,
Просил редечки горькия,
Просил он капусты белыя,
А третьи — свеклы красныя.
А тот удалой господин добре
Сослал редечки горькия
И той капусты он белыя,
А и той свеклы красныя
А с тою ли девушкой поваренною.
Сошла та девка со двора она
И за те за вороты за широкия,
Посмотрит старец Игренища-Кологренища
Во все четыре он во стороны,
Не увидел старец он Игренища
Во всех четырех во сторонушках
Никаких людей не шатаются, не матаются,
И не рад-то старец Игренища
А и тое ли редечки горькия,
А и той капусты белыя,
А третьи — свеклы красныя,
А и рад-то девушке-чернавушке.
Ухватил он девушку-чернавушку,
Ухватил он, посадил в мешок,
Со тою-то редькою горькою,
И со той капустой белою,
И со той со свеклой со красною.
Пошел он старец по мона́стырю,
И увидели его ребята десятильниковы,
И бросалися ребята они ко старцу,
Хватали они шилья сапожные,
А и тыкали у старца во шелковый мешок:
Горька редька рыхнула,
Белая капуста крикнула,
Из красной свеклы росол пошел.
А и тута ребята десятильниковы,
Они тута со старцем заздорили.
А и молится старец Игренища,
А Игренища-Кологренища:
"А и гой вы еси, ребята десятильниковы!
К чему старца меня обидите?
А меня вам обидеть — не корысть получить.
Будьте-тка вы ко мне в Боголюбов монастырь.
А и я молодцов вас пожалую:
А и первому дам я пухов колпак,
А и век-то носить, да не износить;
А другому дам камчат кафтан,
Он весь-то во тетивочку повыстеган;
А третьему дам сапожки зелен сафьян
Со теми подковами немецкими".
А и тут ему ребята свободу дают,
И ушел он, старец Игренища,
А Игренища-Кологренища
Во убогия он свои во келейки.
А по утру раненько-ранешонько
Не изробели ребята десятильниковы,
Промежу обедни, заутрени
Пришли они, ребята десятильниковы,
Ходят они по мона́стырю,
А и спрашивают старца Игренища,
Игренища-Кологренища.
А увидел сам старец Игренища,
Он тем-то ребятам поклоняется,
А слово сказал им ласковое:
"Вы-то, ребята разумныя,
Пойдем-ка ко мне, в келью идите".
Всем рассказал им подробно все:
А четверть пройдет — другой приди,
А всем рассказал, по часам рассказал.
Монастырски часы были верныя,
А который побыстрее их, ребят,
Наперед пошел ко тому старцу ко Игренищу.
Первому дал он пухов колпак:
А брал булаву в полтретья пуда,
Бил молодца по буйной голове —
Вот молодцу пухов колпак,
Век носить, да не износить,
Поминать старца Игренища.
И по тем часам монастырскием
А и четверть прошла — другой пришел.
А втапоры старец Игренища
Другому дает кафтан камчатной:
Взял он плетку шелковую,
Разболок его, детину, донага,
Полтараста ударов ему в спину влепил.
А и тех-то часов монастырскиех
Верно та их четверть прошла,
И третей молодец во монастырь пошел
Ко тому старцу ко Игренищу,
Допрошался старца Игренища.
И завидел его старец Игренища,
Игренища-Кологренища,
А скоро удобрил и в келью взял,
Берет он полено березовое,