Несите-тко мой тугий лук разрывчатый".
Идут туда три богатыря могучиих
И несут тугий лук разрывчатый,
Подносят к Добрынюшку Микитинцу.
Молодой Добрынюшка Микитинец
Принимает этот лук одной рукой,
Одной рукой, рукой правою;
Стал Добрынюшка он стрелочки накладывать,
Стал Добрынюшка тетивочки натягивать,
Стал тугий лук разрывчатый покрякивать,
Шелковыя тетивочки полопывать.
Он порозорвал этот лук и весь повыломал,
И королю говорил не с упадкою,
И говорил Добрыня таковы слова:
"Дрянное лученышко пометное:
Не с чего богатырю святорусскому повыстрелить!"
Этот король Бутеян Бутеянович
Послал дружинушку хоробрую на погреба глубокие,
Десять сильных богатырей,
Принести самолучший тугий лук,
Что было с чего богатырю святорусскому повыстрелить.
Идут десять могучиих богатырей на погреба глубокие,
На носилочках несут королевский лук,
Подошли к молоду Добрынюшку Микитинцу.
Молодой Добрынюшка Микитинец
Принимает этот лук одной рукой,
Одной рукой, ручкой правою;
Стал Добрынюшка он стрелочки накладывать,
Стал Добрынюшка тетивочки натягивать,
Стал королевский тугий лук покрякивать,
Шелковыя тетивочки полопывать.
Он порозорвал этот лук и весь повыломал,
И королю говорил не с упадкою,
И говорил Добрыня таковы слова:
"Дрянное лученышко пометное:
Не с чего богатырю святорусскому повыстрелить!
Ай же мой братец крестовый,
Молодой Иванушка Дубрович!
Поди-тко скоренько на широк двор
К моему коню ко богатырскому,
Подойди ко правому ко стремечку к булатному,
Отстегни-ка мой тугий лук разрывчатый
От правого от стремечка булатного,
Завозное лученышко, дорожное".
Шел Иванушка на широкий двор.
Подошел к доброму коню богатырскому,
И ко правому ко стремечку к булатному,
Отстегнул он тугий лук разрывчатый.
Положил его под правую под пазушку,
Пошел он во палату белокаменну.
У молода Добрынюшка Микитинца
В тот тугий лук разрывчатый в тупой конец
Введены были гуселышка яровчаты.
Как зыграл Иванушка Дубрович в гуселышка яровчаты,
Все тут игроки приумолкнули,
Все скоморохи приослухались:
Эдакой игры на свете не слыхано,
На белоем не видано.
Приносил-то тугий лук разрывчатый,
Подавал Добрынюшке Микитинцу.
Молодой Добрынюшка Микитинец
Брал свой тугий лук разрывчатый,
И скорешенько становился на резвы ноги,
И становился супротив ножа булатного,
И наложил он стрелочку каленую,
Натянул тетивочку шелковеньку,
И спустил он тетивочку шелковеньку
Во этую во стрелочку каленую;
Прокатилась эта стрелочка каленая по острею по ножовому
На две стороны весом равна,
Пролетела прямо в колечико серебряно.
И сделал он три выстрела,
И не сделал ни великой, ни малой ошибочки:
И во все три выстрела
Пропустил он стрелочку каленую
По тому острею по ножовому в колечико серебряно.
Стал стрелять король Бутеян Бутеянович
В тое колечико серебряно
И по тому острею по ножовому:
Первый раз стрелил, — через перестрелил,
Дру́гой раз стрелил, — недострелил,
А третий раз стрелил, — и попасть не мог.
Королю это дело не слюбилося,
Не слюбилося это дело, не в люби идет.
Говорит король таковы слова:
"Ай же вы, богатыри святорусские!
Кто из вас горазд бороться об одной ручке?
Подите-ка на мой широкий двор
С моими могучими богатырями поборотися".
Говорил ему Васильюшка Казимирович:
"Ай же король Бутеян Бутеянович!
Я не знал твоей утехи королевския
И не знал твоей ухватки богатырския, —
А у нас все борцы дома оставлены;
Столько есть надеюшка на спаса и пресвятую богородицу,
Bo-третьих, на младого Добрынюшку Микитинца".
Молодой Добрынюшка Микитинец,
Пошел он на широкий двор
С татарыми погаными боротися;
А король Бутеян-то Бутеянович,
Да Васильюшка Казимиров с Иванушком Дубровичем
Пошли на балконы королевские
Смотреть на борьбу богатырскую.
Вышел Добрыня на широкий двор,
Посмотрел как на татаровей поганыих,
Стоят татаровья престрашные,
Престрашные татаровья, преужасные:
Во плечах у них так велика сажень,
Между глазами велика пядень,
На плечах головушки как пивной котел.
У Добрыни сердечушко ужахнулось,
Стал Добрыня он по двору похаживать,
Стал он ручушек к сердечушку пошибывать,
Говорил Добрыня громким голосом,
Громким голосом он, во всю голову:
"Ай же братьица мои крестовые, дружинушка хоробрая!
Не бывать-то нам на святой Руси,
Не видать-то нам свету белого:
Побьют-то нас татаровья поганые!"
Пошли к Добрынюшке татаровья,
Стал Добрынюшка татаровей отпихивать,
Стал он татаровей оттолыкивать:
По двое их, по трое стало по двору кататися,
Пошло к Добрынюшке целыми десятками,
Добрынюшка видит, — есть дело немалое,
Схватил он татарина за ноги.
Стал он татарином помахивать,
Стал он татаровей поколачивать:
Как отворились-то ворота на широк двор,
Пошло оттуда силушки черным-черно,
Черным-черно, как черна ворона.
Воскричил тут Добрыня громким голосом,
Громким голосом кричал он, во всю голову:
"Ай же братьица мои крестовые!
Поспевайте ко мне, братьица, на выручку!"
Молодой Иванушка Дубрович,
Он скорешенько бежал на широкий двор:
Во тоя в великой во горячности
Схватил он в руки железну ось,
Стал он железной осью помахивати,
И стал он татаровей поколачивать.
Вышли они на темну орду,
Силушки стали бить, как трава косить,
Бились молодцы целы суточки
И не едаючись они, не пиваючись.
Прошло-то поры-времечки двадцать четыре часику,
Силушки ведь в них не уменьшилось,
Сердце богатырские не утихнуло,
А в орды силы стало мало ставиться.
Говорил король Бутеян Бутеянович:
"Ай же ты, богатырь святорусскиий,
Молодой Васильюшка Казимирович!
Уйми своих богатырей святорусскиих.
Оставь мне-ка силы на посемена
И возьми-ка дани-выходы за двенадцать лет:
Двенадцать лебедей, двенадцать креченей,
И возьми-тко еще грамоту повинную.
А буду платить дани князю Владимиру испокон до веку".
Молодой Васильюшка Казимирович,
Скорешенько он шел на широкий двор,
Садился на коня на богатырского,
Проехал он по этой по темной орды,
Наехал богатыря святорусского
Молода Добрынюшка Микитинца,
Налагал он храпы крепкие
На его на плечики могучия,
И говорил Васильюшка Казимирович:
"Остановись-ка, Добрынюшка Микитинец!
Ужо́ ведь ты позавтракал:
Оставь мне-ка пообедати!"
Молодой Добрынюшка Микитинец
Послушает Васильюшка Казимирова,
Остановил свою силушку могучую,
Покинул татарина в сторону.
Тут Васильюшка Казимирович
Подъехал к Иванушку Дубровичу,
Наложил он храпы крепкие
На его на плечики могучия,
Становил Иванушка Дубровича,
И говорил Васильюшка Казимирович:
"Ты, Иванушка, позавтракал:
Оставь-ка мне пообедати,
Укроти свою силушку великую,
Установи свое сердце богатырское,
Оставь поганому силы на посемена!"
Иванушка Дубрович Васильюшка послушает,
Бросил он ось железную в сторону.
И идут они к королю в палату белокаменну,
И берут они дани-выходы за двенадцать лет:
Двенадцать лебедей, двенадцать креченей,
И взяли грамоту повинную,
Что платить князю-то Владимиру
Дани-выходы отныне и до веку.
Говорил король таковы слова:
"Садитесь-ка со мною за единый стол,
Станем мы есть ествушки сахарныя,
Испивать мы питьицев медвяныих".
Говорил ему Васильюшка Казимирович:
"Ты глупый король, Бутеян Бутеянович!
Не учествовал молодцев приедучись,
А не ужаловать ти молодцев поедучись!"
Взяли они дани под пазушки,
Выходили молодцы на широк двор,
И садились на добрых коней богатырскиих,
И поехали по славному раздольицу чисту полю.
Они едут-то на матушку святую Русь,
Брали они верный план во ясны очи:
В день едут по красному по солнышку,
В ночь едут по светлому по месяцу.
Времечко-то идет день за день:
День за день, как трава растет,
Год за год, как вода текет, —
Прошло то поры-времечка по три году.
И приехали к дорожкам ко крестовыим,
Ко славному сыру дубу ко Невину,
Ко славному ко каменю ко Латырю.
Тут молодцы они разъехались:
Васильюшка Казимиров поехал ко Царю-граду,
Иванушка Дубрович к Иеросалиму,
А Добрынюшка Микитинец к стольну Киеву.
И молодой Добрынюшка Микитинец
Со дальния пути со дороженьки
Похотел он раздернуть шатер беленький полотняный
И лечи он спать да прохлаждатися.
Он насыпал пшены лишь белояровой
Добру коню богатырскому,
Лег в шатер беленький полотняный,
Лег спать, да не поспел уснуть;
А на тую пору-времечко
На этот сырой дуб прилетит голубь со голубушкой,
И голубь со голубушкой стали они прогуркивать:
"Молодой Добрынюшка Микитинец!
Спишь ты да прохлаждаешься,
Над собой невзгодушки не ведаешь:
Твоя-то молода жена Настасья Микулична
Замуж; идет за славного богатыря,
За того Олешеньку Поповича".
Молодой Добрынюшка Микитинец,
Он скорешенько скочил тут на резвы ноги,
От добра коня от богатырского
Стряхнуль тут пшену белоярову,
Сдернул свой шатер беленький полотняный,
Он скорешенько седлал добра коня,
Садился тут Добрыня на добра коня, —
Ехал по чисту полю по раздольицу широкому,
Ехал на добром коне нежалухою,
Не жалел он добра коня богатырского: