е спавши, вы будете побежоны, а если не будете спать, то он с вами ничего не сделает, не осилеет он вас двоих. И вы его живого не пускайте".
Они пустили своих ко́ней и нача́ли играть в мячик, чтоб не заснуть. Немного поиграли в мячик, вдруг является Змей шестиглавый: "Да, старый черт, я собственно слыхал, что русь-кость пахла в избе. А она мне ответила, что по Руси летала и русь-кость нанюхалась, так тебе везде сдается. Все равно вы от меня не уйдете!"
Братья схватили свои шашки, и явилися мигом ихние лошади.
Иван срубил две головы Змею и Роман две, а у Змея уже две нарастает головы опять. Они еще по голове срубили, а у Змея еще выросли три. То одна лошадь поднялась на дыбы и Змею на плечи взвалилась, а другая по боку ударила копытами, и Змей свалился, и лошади прити́сли Змея ногами. (Вот лошади!) Они остатки дорубили головы, и на куски его порубили, и наклали костер дров, и бросили его в огонь. Сами сели на лошадей и уехали.
Ехали они мало-немного. Где остановятся, сами делают шатер себе с холста, лошадей пускают на божью волю. Утром про-чинаются и лошади к им являются. Седлают лошадей и в путь-дорогу выезжают.
Вот едут дорогой — стоит столб и две дороги лежат. Написано на таблице: "Кто поедет правой стороной, тот будет сыт и богат, а левой стороной — неизвестно, что будет".
Они стали, и прочитали, и говорят сами с собою: "Какие ж мы есть богатыри, что мы двоем ездим вместе, — придется нам разделиться. Одному ехать в правую, другому в левую, и сделать такой договор, что если вот такого числа не сойдемся где-нибудь, то должон воротиться на это место, на котором мы разъехавши, и ехать тем следом, куда он поехал. Ну, и вот как мы теперь? Кто же из нас поедет по правую, кто по левую?"
Роман говорит: "А давай кинем же́ребий, то обиждаться не будем друг на друга". — "А какие жеребия мы кинем здесь?" — "А вот стоит куст ореховый. Слезем с коней, выломим себе вичку и станем мериться: чья рука будет наверху, то ехать в правую сторону".
Роман выскакивает, ломает вичку, подносит Ивану, и стали мериться. Иванова рука оказалась наверху. "Вот тебе, брат Иван, ехать в правую сторону, а я поеду в левую. Проездим месяц, то если я не буду, то ты ворочайся, ищи меня, а если тебя не будет — я вернуся на это место и поеду искать тебя".
Ну, а теперь мы бросим Романа, а возьмемся за Ивана.
Вот Иван мало-немного проехал по правой стороне. Стоит избушка на куриной ножке и к лесу дверями, а к дороге стенами. И он подошел к избушке. Как ни подойдет — избушка верти́тся, все попадает стенкой, и он крикнул: "Избушка, стань к лесу стенами, а ко мне дверями".
Избушка стала к ему дверями. Он открывает двери, — там сидит мужичок, сам маленький — до потолка, голова в пивной котел, и говорит ему: "Ну, спасибо, Иван солдатский сын, что ты заехал ко мне. Есть у меня для тебя попити, поести, но жалко, что для лошади нету корма. А второй раз будешь ехать, я приготую для лошади твоей".
Иван солдатский сын поблагодарил старику́ за то, что он его угостил.
"Ну вот, я даю тебе подарок, Иван солдатский сын. Знаю, что вы с бедного состояния, у вас неоткуда чего взять, то вот тебе мой старый кошелек — на́. Понадобятся тебе деньги, то ты тряхни кошельком, — сколько надо, столько ты и возьмешь. (Вот кошелечек-то!) И в другой раз заезжай, не забывай меня".
Иван поблагодарил старику́ и поехал дальше.
Приезжает Иван в город (так, как в Петроград), где жил государь. Заезжает в гостиницу. Снимает номер в гостинице (денег хватит у его!) и нанимает сарай для лошади. Проживает он день в гостинице этой, ну и второй, может быть, и третий (там неизвестно уже). Утром просыпается — что-то жалобные флаги вывешены. И он спрашивает у хозяина: "Хозяин, что у вас такое: вывешены траурные флаги?" — "Молчи, молодой человек, это у нас несчастье здесь в городе". — "А что такое?" — "Да царю Змей прислал шестиглавый письмо, чтоб государь прислал свою дочку на поедание Змею, а если государь не пошлет, то он все царство сожжет. Так это и траурные флаги вывешены. А у царя дочка одна".
Иван выслухал его разговор и говорит ему: "Ты, хозяин, засыпь моему коню порцию овса и подай мне порцию еды". — "Сейчас, молодой человек, сей минутой сделается".
Иван покушал и говорит хозяину: "Хозяин, я уеду на охоту". — "Ну, поезжай".
Он отправился на охоту.
Приезжает к морю. А там государева дочь была в беседку прикована цепями. Он ей говорит: "Здравствуй, прекрасная царевна!" Она думала, что это Змей такой красивый: "Еще ты называешь меня прекрасной царевной, а приехал меня пое́сти!" — "Нет, — говорит, — "я не Змей". Скинул шапку, перекрестился: "Я приехал избавить тебя. Избавлю али нет, а все-таки попробую".
Сорвал ей цепи и бросил в море.
Вдруг выходит Змей из моря и говорит ему: "Да, государь милостивый: я требовал одну, а он — прислал трое. Будет выпить и закусить". — "Может, закусишь, а может, подавишься!"
Змей засмеялся: "Такого противника у меня нету и близко, а есть в некотором царстве, в другом государстве два солдатских сына, так они еще молоды — им только по девять лет. Так их сюда ворон костей не занесет". — "Ворон костей не заносит, а сам добрый молодец приходит". Он спрашивает: "Ты Иван солдатский сын аль Роман? Так это ты моего дядю ушлёпал?" — "Да, — говорит, — я". — "Это тая, проклята́я, вам лошадей дала! Ну, ладно, я все-таки с тобой справлюся". — "А посмотрим", — он отвечает, духом не падает. "Ну, Иван, что ж — будем биться аль мириться?" Иван отвечает: "Не приехал мириться, а приехал побиться! Кому достанется государская дочь: мне али тебе?" — "Давай", — говорит.
Иван как рубнул — три головы слетело со Змея. А Змей как ударил — Иван по колен в землю вшел. Иван срубил еще две головы. Змей его вбил в землю по пояс.
Иван и говорит ему: "О, Змей! Мы бьемся, деремся. Цари и короли бьются, и то одышку делают, а мы с тобой не отдохнем, за какую-то королевну бьемся".
У Змея еще две головы вырастают. "Ну, давай отдохнём". (Змей надеется, что у его голов прибавится, а Иван надеется, что из земли выберется.)
Иван выбрался с земли, и стал на крепкой почве, и говорит: "Мы уже отдыхну́ли".
И опять мечом ткнул его. Остается у Змея одна голова. (Головы не успели вырасти.) Змей его ударил, но глубоко в землю не вбил. Змей ему и говорит: "Последняя голова осталась. Хоть ты молод, да умен. (Змей видит, что обдул Иван.) Теперь вижу, что я погиб". — Змей уже сознается.
Иван махнул мечом и остатки срубил. Головы кладет под камень, а языки на камень и берет у царевны зарученное кольцо и отправляет ее домой, и она его зовёт на пару стаканов чаю. Он ответил: "Я через месяц приеду, а сейчас мне некогда". Он и еще ей сказал: "Я через месяц приеду и буду жениться на тебе". Она его обняла, поцеловала и сказала: "Проведи меня хоть до городу". А он ответил ей: "Не большая ты есть фрейлина, — можешь дойти одна, а мне надо поспеть в другое место".
Она заплакала и пошла, а он сел на своего коня и отправился.
А в тое время водовоз брал воду, всё видал, как он бился со Змеем и куда клал головы и языки.
Он подходит к царевне и говорит ей: "Скажи, что я тебя спас". И она ему говорит: "Как же я могу говорить, что ты меня спас?" — "Как хочешь. Не скажешь, так вот черпаком убью, и в море брошу, и скажу, что Змей съел".
Она думает: "Вот беда: одного сбыла, на другого наско́чила".
"Ладно, скажу, что ты меня освободил и Змея шестиглавого убил". — "Сядь на коленках, и поклянись, и ком земли съешь, тогда поверю, что ты это скажешь".
Она это сделала. Он ее под мышку взял и тащит домой.
Когда привел, она и рассказывает, что вот такой-то убил Змея.
Тут ему нашивочки нашили и почет дали, и сказал государь: "Зятем будешь моим".
Иван приезжает в свою гостиницу домой и говорит хозяину: "Ты, хозяин, дай мне две порции поести сразу и дай коню моему порцию овса. Я на трое суток закрываю свою комнату и буду писать письма домой. Чтоб никто не приходил ко мне трое суток, так что я выходить не буду. А лошадь, смотри, корми как следует, кажный день".
А сам пообедал и лёг спать на́ трое суток.
На третьи сутки прочинается. Опять по церквам звоны пошли, и траурные вывешены флаги, и он у хозяина спрашивает: "Хозяин, это что такое?" — "Молчи, молодой человек. Тот раз шестиглавый Змей требовал царскую дочку, а теперь девятиглавый. В тот раз водовоз Змея шестиглавого убил, так надеется, что, может быть, и этого убьет". — "А дочка, что ж, одна у государя?" — "Одна, одна дочка". — "Дай-ка мне две порции поести скорей и засыпь коню две порции овса!" — "Сейчас, молодой человек". — "Ну-ну-ну, поскорей!"
Поел. "Ну, я отправлюсь на охоту".
Ну, вот и отправился.
Когда он поспешил, то первый раз народ его не видал, а второй раз, когда он ехал в тую гору, в тую беседку, шел народ оттудова. Народ упал весь на землю, все сказали: "Поехал Змей!" (Он шибко ехал, и его признали за Змея.)
Когда приехал он туда, она прикована была обратным путём. Она и говорит ему: "Вот, милый друг, не повел ты меня до городу, то пришлось мне дать клятву водовозу. Ему уже нашивки нашили". — "А тебе не все равно? Либо был мужик. Ну, вот и жених будет, из бедного станет богатый. Все равно, хочешь за мной, хочешь за им".
Но, так как рассказывать дальше некогда было ей, — что явился Змей и говорит: "Да, государь милостивый, прислал выпить и закусить. Я ждал одну, а он прислал трех". А Иван говорит: "Может быть, и выпивкой подавишься!" Змей усмехнулся: "Это, — говорит, — ты убил брата моего, а меня не убьешь!" — "Посмотрим!"
Иван своего коня не привязал к беседке, а только подвязал поводок.
Когда Иван ударил Змея — три головы срубил. А Змей Ивана выше колен в землю вбил. Он второй раз махнул — тоже три головы срубил. Остается у Змея три головы, а две нарастают. То лошадь кинулася на Змея и сбила с ног, а в тое время Иван выскочил из земли, но с ухваткой, срубил две головы. Змей ему и говорит: "Счастлив ты через лошадь. Я погибну, а у меня брат приедет на лошади, двенадцатиглавый"