Свояки и сказали, что мы проиграли. И они выкидают ему двести рублей, и тесть сто рублей выкидает — он обещал: "И я покладу, если проиграют".
Тесть и спрашивает у его: "Ты, наверно, Иван Петрович, не раз ей жбана́ давал, что умная такая стала?" Он и говорит: "Нет, не бил, не учил, — она сама научилась".
И сказал, как он петуха убил, как он быка убил, как дорогой жеребца убил и как заставил ее санки ве́зти. То тесть сказал, что все это не беда, это я все тебе верну. Она хоть будет человеком, что ты сумел ей владеть.
Ну, вот, остался он жить-поживать, добро наживать, ребят копить и научил ее на поле ходить.
Барин-драчун
В одной деревне (деревушка была большая) жил помещик. И он мужиков драл розгами и бил по уху их. Но ему было мало этого, и он надумался: "Погодите, еще вас побью!"
Сделал трактир большой, такой дом в деревне, и объявил, что я даю вина бесплатно, кто ко мне только ни зайдет.
Кто ни идет, все читает: "Хороший барин! Видишь, кажному можно зайти сюда да и выпить". Кто грамотный, кто неграмотный — все заходят сюда. Барину стоила сотка — одна копейка, а мужикам стоило выпивать — семь копеек. "На что же нам семь копеек тратить? Лучше выпьем тут так, дарма".
Заходят мужики-дураки в трактир. Барин спрашивает: "Что, зашли выпить?" — "Да, выпить". Вот подает кажному по сотке и спрашивает у их: "Ну, что, хорошо?" — "Хорошо, барин". — "А!!! Бесплатно хорошо!"
И вот барин начинает плеткой их драть. Теи уже не рады семи копеек. Только пусти, барин.
Там поодиночке стали — ходить выпивать. Приходят. "Что, зашли в трактир выпивать?" — "Да, барин, не мешает выпить". — "Так у меня вино бесплатно, только загадка большая". — "Какая?" — "А вот какая загадка — как выпьешь, сам узнаешь". — "Ну, давай". (А у барина уже плеть наготовлена давно.)
Барин подает по сотке вина. Они выпивают. "Ну, какое вино?"- "Хорошее, барин". — "А!!! Хорошо бесплатное!" Ну плетью драть. "Дармового не пей и людям скажи: "Дармового выпивал вина, да на плечах плетку имел".
Ну, кто пил да сказывал, что горькое, и того бил, что не пей горькое дармовое. Так что в этот трактир стали люди отклоняться, не стали ходить. Услыхал цыган эту историю. "А дай-ка я пойду к барину!"
Цыган залетает в трактир: "Здравствуй, барин!" — "Здравствуй, цы́ган! Что, зашел выпить?" — "Да, барин, если милость есть, так дай".
Барин ему наливает сотку вина с-под крана. Подает цыгану. Цыган выпивает. "Ну, как, цыган, хорошо?" — "О, барин, не разобрал!"
Он наливает ему вторую. "Разбери-ка, цыган". Он вторую выпивает. "Барин, дай-ка закусить!" — "Дак у меня закуски нету", — барин отвечает. "Ну, как ты, барин, так живешь, что закуски не имеешь? Надо выпить — закусить". — "Я у тебя спрашиваю: без закуски хорошо вино али нет?" — "Да вот бы закусил, разобрал бы, какое у вас вино". — "Ну, так на, выпей третью!" Он и третью выпивает. "Ну, как, цыган, хорошо али нет?" Цыган отвечает: "Ой, барин, без закуски не разберешь". — "Так на, четвертую выпивай!" Цыган и четвертую выпивает. Барин его опять спрашивает: "Ну, как?" — "О, барин, это еще ноль. Наливай пятую". Барин и пятую наливает. "А что, барин, закуски нету?" — спрашивает цыган опять. "Нету, цыган. Ну, так что, хорошо мое вино?" — "Не сказать — хорошее, не сказать — худое, а без закуски плохо пить. А дай-ка, барин, еще одну сотку — шестую, тогда расскажу тебе правду всю". Барин подает шестую ему. Он выпивает шестую. "Барин, а закусить нету?" — "Да я тебе сказал, что нету!" — "Так придется, барин, мне закусывать чем? Ножик взять да у барина кусок мяса отрезать да закусить".
Барин: "Да как же?" — "Раз трактир держишь, надо закуску иметь!" Он ему наливает еще одну, седьмую. Цыган седьмую выпивает: "Давай же закуску, барин!" — "Да нету".
Барину тут деться некуда уже. "Ну, цыган, я сейчас тебе закуску дам". Вынимает плетку, идет к цыгану. А цыган: "Ого! Барин, мы на погонялке век живем. Когда колья меняем — все выпиваем. А твоя закуска-то ноль. Держи-ка сам эту закуску. У меня, барин, погонялка длиннее твоей плетки, и моя плетка сильней твоей будет. Я похожу по тебе, да будет рубец на спине".
Барин не смеет ударить цыгана. "Я, барин, за одним махом убил семьсот побия́хом. А тебе убивать нечего". Барин и думает: "Семьсот побия́х убил одним взмахом".
Барин и говорит: "Ты, может, еще хочешь выпить?" — "А давай!" Цыган выпивает еще. Выпил и сказывает: "Ты, барин, хороший. Мужиков поил и плеткой бил. Ты, барин, сколько людей побил?" — "Восемь". — "А чего же ты меня не побьешь?" — "Так ты не говоришь ни горько, ни сладко". — "Так тебе интересно — горько аль сладко? Так давай же померяемся".
А барин говорит: "Мериться нам нечего". — "Ну, так смотри, мужиков не бей, а если будешь бить, дак мы налетим и тебя собьем".
Барин и отказался вина дарма давать, и сказал барин: "Правда, люди сказывают, что цыгане — полевые дворяне, с их взять нечего".
Про цыгана и про попа
Приходит цыган к батюшке: "Здравствуй, батюшка! Батюшка, не отказал бы в моей просьбе, дал бы мне хоть рублевку денег". Батюшка и говорит ему: "Ты молодой просить теперь. Видишь, рабочее время, ты б поработал, тебя б накормили, напоили и денег приработал". — "Ой, батюшка, да никто не берет нас на работу!" — "А ты косить умеешь?" — "О-о-о! Да мой отец косил, косец хороший когда-то был, а я лучше отца кошу еще". — "Ну, так вот, цыган, приходи завтра ко мне косить. Я тебе заплачу хорошо, когда ты косец хороший". — "Приду, батюшка".
Утром и является цыган к батюшке. Батюшка и говорит работнику: "Иван, бери косы и вот на такую пожню иди косить с цыганом".
Пожня была большая. "Если, — говорит, — не скосите до завтра, утром докосим. Вот тебе хлеба туда на завтрак, вот тебе на обед и после обеда, — накосите там, может быть, захочете".
А этот все во внимание берет. Приходят на пожню. Цыган и говорит: "Это что, вся ваша пожня?" — "Вся". — "Дак мы рано ее скосим".
А там стоял среди пожни дуб. "Давай же обкосим кругом дуба, а то солнце припекет, так и спрятаться нам негде будет".
Вот они обкосили вокруг дуба, чтоб от солнца скрываться. "Ну, давай, браток, позавтракаем!" Сели позавтракать. Позавтракали. Иван и говорит: "Ну, пойдем же косить". А цыган говорит: "О, Иван, после хлеба-соли кто не отдышет, дак того бог за свинью запишет". — "Ну, давай".
Цыган поел хорошо и заснул хорошо. Иван прочинается и будит цыгана: "Вставай, пойдем косить". Цыган встает: "Давай, браток, покурим!" Покурили. "А давай за одним временем пообедаем. Уже время обедать". Они сели, пообедали. "Ну, пойдем косить". — "А что ж, ты не знаешь, что после обеда все люди отдыхают, а мы что — не должцы отдыхнуть?"
Они легли отдыхать. Ну, на вольном воздухе, ветры повивают, солнце под дубом не греет здорово, то и спать хорошо. Тут уже солнце повернулося к вечеру ближей. Иван прочинается и цыгана будит: "Давай, цыган, косить!"
Цыган встает, на солнце посмотрел, что солнце сдвигается к вечеру уже. "Давай же мы подзакусим еще, браток, а потом косы на жердь навяжем (чтобы была длинная) и сразу скосим. Тут больше не пройдут полчаса, как вся пожня слетит".
Они подзакусили. Работник говорит: "Ну, давай же, будем косы навязывать". — "Фу, да что навязывать, надо отдохнуть после хлеба-соли. А долго ли нам навязать да пройти по пожне туда и оттудова — и пожня скошена будет".
Они легли опять отдыхать. Работник прочинается. Темнеет. Он и говорит: "Что ж мы — дотемна дожили, и пожню не скосили, и знаку никакого не сделали". Цыган и говорит: "Как же не сделали. Вон кругом дуба обкосили". — "Так что же нам батюшка скажет?" — "Хо! Ты только слухай меня — все будет хорошо, и пожня скосится".
Вот и пошли домой. Батюшка дожидает уже, что долго с сенокосу нет. Цыган и говорит работнику: "Когда мы придем к батюшке, то ты скажи, что скосили всё, зато мы поздно и пришли".
Приходят, батюшка и спрашивает: "Ну, как дела?" — "Скосили всю пожню, зато мы долго и были там". — "Вот молодцы! Правда цыган сказывал, что он косец хороший?" Работник отвечает: "Да, барин, хороший косец. Мне уже двадцать пять лет, но такого косца не видал".
Батюшка дал им ужинать. Цыган поужинал: "Ну, батюшка, заплати мне". (Плату просит.) Он подает ему полтора рубля денег, как косец хороший и всю пожню скосили. Цыган и говорит: "Батюшка, я сам сыт, а детки мои там маленькие не евши сидят". — "Дак что ж тебе дать?" — "Да дал бы, батюшка, хоть кусочек сала".
Батюшка и повел его в амбар давать сала. Дает ему кусок сала. "Ой, батюшка, дай еще кусочек, у тебя много есть!" Батюшка ему еще кусок дал. Он: "Батюшка, дай кусочек". (Третий просит.) Цыган третий кусок получил. "Батюшка, дай еще кусочек". — "Да, что ты, — говорит, — цыган, того не стоит и сенокос твой". — "Дак что ты, батюшка, больше не даси?" — "Нет, не дам!" — "Ну, так пожалел кусок сала, чтоб твоя трава вся на пожне встала, чтоб только там не встала, где хлеб-соль лежала!"
Ну, цыган и пошел домой. Наутро батюшка встает. Погода хорошая. "Ну, пойдем, Иван! Бери грабли, подвернём да будем грести сено". (А Иван знает, что пожня не скошена.)
Идут они на пожню. Приходят. Трава вся стоит, только под дубом не встала, где хлеб-соль лежала. Батюшка и говорит: "Ах, жалко, что не дал четвертого куска сала! Вот какой волшебник: всю траву поднял, как она и была, гребти́ нечего".
А Иван думает: "Да она и не кошена".
"Больше я цыганов звать не буду, — батюшка сказал. — С ими плохо коммерцию весть. Ну, и правду люди говорят, что цыган девке не родня, цыгана бойся, что огня. Он лаской просит, кнутом кормит, а сено у мужика на погонялку выносит".
Ну, и вся тут.
Музыкант
В деревне жил мужичок Егорья. И была у его жена красавица. Она недолюбливала его. Как он придет, она делается больной. Она была не больна, а притворялась. Как пошлет Егорья куда, он идет, — она собирает вечеринку, нанимает музыканта, делает пляски. С попом пляшут. То этот музыкант знал, что она проделывает. Вот она посылает Егорья: "Иди-ка ты за море, за морем нарви травы с камня; принесешь, мы ее сварим, я напьюся и выздоровлю".