Егорий и пошел за море искать своего горя, чтоб женка выздоровела. Идет он и стречает музыканта этого, который играл несколько разов у ее на вечеринке. И поп тут был, и дьякон был. То он и спросил его: "Куда ты идешь, Егорья?" А он говорит: "Я иду за море нарвать травы на камне и сварить, моя жена выпьет, и она поздоровеет, не будет болеть".
А музыкант ему сказывает: "Эх, ты, Егорья! Ты ищешь своего горя, что посылает тебя женка за море. Когда ты за море попадешь? Воротись же ты со мной на сегодняшний вечер, и женка выздоровеет, и здоровой станет, и болеть больше не будет".
Егорья воротился. Зашли к музыканту. "Ну, посиди до вечера".
Егорья сидит. И видит, что женка к этому музыканту бежит. Он взял да и спрятал его. Она прибегла и говорит: "Ты сегодня приди к нам поиграть: вечеринка будет хорошая у нас. Будет вина, будет пива, — поп, принесет".
Музыкант и говорит: "Прийти-то я приду, да вот у меня есть такая вещь, что я не могу ее оставить, надо с собой взять. Она будет в тукаче́ соломы, вещь, лежать. Нельзя ее в сенях оставить, надо в избу взять, и придется тукач поставить у порога, то тогда приду играть. Если нельзя тукача́ взять, так и я не пойду".
Она и говорит: "Он не помешает нам, приноси, когда бросить нельзя его здесь". — "Ну, вот я приду, как темнеть станет".
Она и пошла. Музыкант берет этого Егорья и говорит: "Слыхал свое горе? Я тебе сказал, что будет женка здорова́".
Увязал Егорья в солому, в тука́ч, и приносит его в Егорову избу и ставит его к порогу: "Стой, Егорья".
Тут и поп является, начали выпивать и музыканта поить. Попили, пое́ли. "Теперь нам поиграй, музыкант", — говорят.
Музыкант занимается играть. Вот он играет на скрипке и припевает:
Ты не знаешь, Егорья,
Своего горя,
И ты пошел за море.
То висит гуж на крюку́,
Будет попу, жене и дьяку́.
Егорья не выскакивает. Он опять заводит другую песню:
Смотри-ка, соломя́ка,
Как гуляет женка с дьяком.
Бери гуж на крючку,
Давай попу и дьячку.
Выскочил соломя́ка с соломы, захватил гуж на крючку́ и давай ходить по жене, попу и дьяку́. Дьячку — раз, попу — два, женке — три раза́: "Не скачи трепака!"
Егорья отдул попа, дьяка́. Ну и поп не стал ходить на вечеринку, да и дьяк не стал ходить, да и женка стала здорова, не стала посылать Егорья за море.
Так музыкант избавил его от попа и дьякона.
Матвей Михайлович Коргуев. 1883-1943
В большом беломорском селе Кереть (Кемский уезд Архангельской губернии — ныне Карельская АССР) в 1883 году родился М. М. Коргуев. Кереть была богатым селом, жители которого занимались рыбной ловлей, выезжали на промысел морского зверя, держали оленей, некогда добывали в речке, давшей название селу, жемчуг. Достаток царил здесь почти в каждом доме. Но М, М. Коргуева судьба обошла. В семилетнем возрасте он лишился отца и мальчонкой "ходил по миру". В девять лет стал подпаском; в тринадцать нанялся поваром на судно местного купца; затем — рыбаком. Его заветной мечтой было обзавестись собственной рыболовной снастью. Несколько лет упорных трудов и удачных промыслов позволили этой мечте осуществиться. Вскоре он стал опытным рыбаком. Но, кроме рыбацкого дела, довелось М. М. Коргуеву прирабатывать на строительстве Мурманской железной дороги, прокладывать телеграфную линию, валить лес, промышлять на тонях. И везде — в родном селе, на лесозаготовках, на тонях — М. М. Коргуев жадно слушал сказки, которые в длинные зимние вечера в начале века заменяли и радио, и телевизор, и магнитофон. Видимо, уже в молодости он сам становится известным сказочником. Как это было принято в Поморье, М. М. Коргуева нанимают в артели специально для рассказывания сказок, выделяя за это особый пай в промысле.
М. М. Коргуев — сказочник с удивительно разнообразным репертуаром. Богатырская, волшебно-фантастическая, новеллистическая сказки, лубочная повесть, детская сказочка о животных, анекдот — все разновидности жанра впитал в себя сказитель. И в каждом виде сказки он предстает настоящим артистом, внешне невозмутимым, искусно владеющим всем арсеналом формул, точно чувствующим поэтику сказки, мастерски строящим диалог. Самыми любимыми произведениями М. М. Коргуева были длинные волшебно-фантастические и богатырские сказки. Хотя сказитель был неграмотен, в его репертуаре много лубочных повестей ("Бова-королевич", "Еруслан Лазаревич", "Портупей-прапорщик" и др.), которые он слышал в чтении или пересказе от других любителей сказок. Память у М. М. Коргуева была блестящей. Прослушав какой-нибудь сюжет один раз, он запоминал его на всю жизнь.
Сказки были любимым, но не единственным жанром, привлекавшим внимание сказителя. По матери он был карелом, владел карельским языком, знал и пел руны. Исполнял М. М. Коргуев и былины.
В жизни сказителя переломными, сделавшими неграмотного помора известным всей стране оказались 1930-е годы. В 1934 году состоялась встреча с фольклористами. Ученые, обследуя поморские села, искали жемчуг русского поэтического слова, и одной из самых крупных жемчужин, обнаруженных ими в Керети, оказался М. М. Коргуев.
На протяжении нескольких лет А. Н. Нечаев записывает от сказителя 115 сказок. В результате этого совместного поистине титанического труда сказочника и собирателя появились на свет две книги "Сказок М. М. Коргуева".
М. М. Коргуев, до 1934 года лишь раз побывавший в большом городе Архангельске, приглашается для выступлений в Петрозаводск, Ленинград, Москву. О нем охотно пишут газеты и журналы. В 1938 году он становится членом Союза писателей СССР; в 1939 году его награждают орденом "Знак Почета". Земляки избирают М. М. Коргуева депутатом Верховного Совета республики.
Включение в водоворот общественной жизни пробудило в Коргуеве тягу к индивидуальному творчеству. В январе 1937 года на вечере народного творчества в Петрозаводске он услышал из уст знаменитого былинщика П. И. Рябинина-Андреева "новину" (песенное эпическое произведение на сюжет из советской жизни) о Чапаеве. Так у Коргуева родился замысел создать сказку о легендарном герое гражданской войны.
Скончался М. М. Коргуев в 1943 году. Рассказывают, что в суровые блокадные дни он привез в Ленинград собранные поморами продукты. Документального подтверждения это предание до сих пор не имеет. Но, вероятно, совсем не случайно молва приписывает этот подвиг М. М. Коргуеву: хранители духовного богатства народа остаются в памяти земляков не просто сказочниками и певцами, но людьми, разделяющими с Родиной все ее радости и беды, личностями, наделенными способностью к активной, деятельной доброте.
М. М. Коргуев — второй (после М. Д. Кривополеновой) из русских сказителей, ставший героем художественного произведения. Его земляк, петрозаводский писатель В. Пулькин, посвятил сказочнику свою повесть "Добрая поветерь".
Литература:Чистов К. В.: Матвей Михайлович Коргуев // Чистов К. В. Русские сказители Карелии: Очерки и воспоминаниводск, 1980. С. 179-210; Пулькин В. Добрая поветерь: Повесть о сказочнике // Пулькин В. Подаренье. — Петрозаводск, 1984. С. 147-238.
Козарин
Во городе было во Муромле,
Да во селе было Карачарове,
То у того ли Данила Коромыслова
Зародился сын да Козарин-свет.
Отец с матушкой сына на́ руки не бра́ли,
И отдали ёго баушке-задворенке,
Не велели ёго кормить хлебом крупищатым
И не велели ёго поить клюцевой водой.
А баушка того не слушала,
Кормила сынка хлебом крупищатым,
Поила ёго ключевой водой.
Стал Козарин-свет ходить по улоцке,
И услышал он таковы слова:
"Не отцов ты есть сын да не ма́терин,
Ты баушкин сын да задворенкин".
Вот приходит он да ко баушке,
И говорит он ей таковы́ слова́:
"По чужим словам, ты есть мне баушка,
А по мне — живешь как будто мать родна́,
Уж ты баушка да родимая мать,
Ты спусти меня из Литвы в Литву,
Из Литвы в Литву да прогулятися,
Да в Потай-реценьку да покупатися".
"Уж ты гой еси, да Козарин-свет,
Еще молод ты ехать в эту реценьку.
Эта реценька змеиная,
А змеиная есть реценька, лебединая.
Ты поедешь теперь в этой реценьке,
Как во перву́ струю нырнешь, — дак только дым столбом пойдет,
А во вторую струю нырнешь, — ты вынырнешь,
А во третью́ струю нырнешь, — ты не вынырнешь.
Налетит на тебя да змея лютая,
Змея лютая, змея пещерная,
Она захватит тебя во когти лютые,
И потащит тебя детям на съеденьицё".
И умолк Козарин с таковых-то слов,
И прожил еще Козарин два года́.
Он ходил с робятами на поцесной двор,
И там расспрашивал да все разведывал.
У нёго шутка была да нехорошая,
Хоть он по́любя шутил, —
Да все смертельнёё.
Кого шаткой возьмёт за́ ногу — нога проць,
Кого возьмет за голову — и голова проць.
Имел Козарин силу непомерную.
Остальные дети в укоризну пошли:
"Не отцов ты сын есть да не материн,
Тебя кормит, поит баушка,
А что баушка да ведь задворенка".
Обиделся Козарин и пошел себе домой,
И приходит он к своей баушке,
И говорит ей он да таковы́ слова:
"По цужим словам, дак ты мне баушка,
А по мне — живешь дак будто мать родна́,
Расскажи-ко ты мне, баушка,
Есть ли у мня кто роду-племени,
Есть ли у мня люди-родители?"
"Я скажу тебе, да Козарин-свет,
Есть у тебя ведь родители,
Отец-от твой да знатной есть,
Он Данило есть да Коромыслов,
А мать у тебя змея лютая".
Услыхал Козарин таковы́ слова́,
И говорит он ей да таковы слова:
"По людям, ты есть мне баушка,
А по мне — живешь будто мать родна́,
Ты пусти меня в Потай-реценьку,
В Потай-реценьку да покупатися,