ексей ей сразу не ответил. "Я лучше ночь просплю, а ночью увижу сон и потом скажу".
Приходит он к себе на кухню, сел, а сам закручинился и запечалился. К нему подошла молодая девушка, спрашивает: "Что ты, Алексей, закручинился, запечалился?" Тогда Алексей начал ей объяснять, что приказала ему хозяйка отгадать, которая из двенадцати гусей будет к приплоду лучше. Прекрасная девушка посоветовала Алексею: "Одна из двенадцати будет захудалая, а одиннадцать из них будут жирные. Покажи на захудалую, она будет самая плодовитая".
Назавтра утром Алексей встает и идет к хозяйке в столовую. Хозяйка ведет его туда, где находилися гуси. Когда Алексей зашел туда, то увидел двенадцать гусей, все они клевали зерно. Он обходил всех гусей и заметил среди них одну очень захудалую, на нее он и показал. "Да, действительно, — сказала хозяйка, — как ты показывал на кобылиц, так и на нее показал".
Алексей, выполнив задание, уходит к себе на кухню. На кухне он начал по-прежнему работать. День этот прошел спокойным. Назавтра Алексей встает. Хозяйка заказывает с помощником Алексея, чтобы он пришел к ней.
Алексей пришел к хозяйке. Хозяйка задает ему задание — велит выгнать на болото двенадцать серых уток, а к вечеру велит собрать их полностью, чтобы они не распрятались по камышам. Алексей и говорит хозяйке: "Я пойду домой, возьму что мне надо, а потом приду".
Алексей приходит к себе в кухню. Прекрасная девушка-служанка спрашивает Алексея: "Что ты, Алеша, закручинился, запечалился?"- "Как мне не кручиниться, как мне не печалиться, — хозяйка задала заданьице — выгнать в болото двенадцать серых уток, чтобы эти утки были в сохранности, и вечером всех пригнать домой". — "Да, это уже не службишка, — говорит прекрасная служанка, — а служба. Вот, Алексей, помнишь ты, когда у речки купались мы, двенадцать голубей, а ты у одной украл платье. Одиннадцать улетело, а двенадцатая осталась, и вот двенадцатая, которая ходила и плакала, кто отдаст платье, то она обещала: "Если взял старец, то будет звать его отцом, если старая женщина, то будет мать, если девица, то будет сестрой, а если добрый молодец, то назовется милым другом". Помнишь, когда ты вышел и отдал платье той красавице, а она надела его и улетела. Эта красавица и есть я сама. Я не могла с тобою долго быть тогда. Я боялась того страшного волшебника, у которого находился ты. Речка была его, она была волшебная и привлекала много красавиц туда. Старик всегда у этой речки подстерегал красавиц. Я боялась, как бы он не застал нас с тобою. Я тебе дала обещание быть твоею женою, а когда я прилетела домой, отстала от своих сестер, то отец на меня за это прогневался, и он дал мне наказание, чтобы я служила на всех. Я была из сестер самая младшая, и всех была лучше, и всех была красивей. Нельзя было мне получить больше этого платья. Отец отобрал его у меня. Нечаянно судьба нас свела с тобою опять увидеться. Я сохраняла свою тайну до удобного времени".
Прекрасная девушка пошла к своему отцу просить свое волшебное платье. Она стала перед ним на колени и умоляла его: "Отец ты мой родной, дорогой, я служила тебе верой и правдой, отдай ты мое дорогое платье".
Отец взял, принес и отдал дорогое платье своей дочери. Когда она принесла платье на кухню, Алексей был там и уже собирался выполнить задание хозяйки. А сама прекрасная девушка тоже должна была идти в числе двенадцати серых уток. Она и говорит Алексею: "Когда ты выгонишь двенадцать уток в болото и среди двенадцати уток будет одна захудалая, ты следи за ней и не отставай от нее, а остальные пусть разбегаются".
Алексей взял прутик и выгнал двенадцать уток в болото к большому озеру. Увидел Алексей одну захудалую утку, она от всех отстает. Алексей которых уток прутиком нахлестал, стали разбегаться, а захудалая утка никуда не убегает и все время идет подле него. Когда уже утки разбежались, то эта захудалая утка об землю ударилась и прекрасной красавицей представилась. Вынимает она какой-то пузырек, прыскнула Алексея и себя из этого пузырька, и Алексей стал соколом, а она соколицей. "Полетим мы, — сказала она, — в твою сторону". Полетели. Летят день, летят ночь, а наутро сказала соколица: "Ну, сокол, за нами погоня, и скоро нас нагонят. Давай ударимся о землю; я представлюсь часовней, а ты монахом. Ты стань и читай псалмы. Когда догонит нас страшное крылатое войско, станут спрашивать тебя: "Не видал ли ты беглецов?" И ты скажешь: "Что видел, вчерашний день пролетел сокол с соколихой". Тогда они вернутся к злой мачехе, а мы полетим дальше".
Когда погоня их нагнала, они ударились об землю; она сделалась часовней, а он монахом.
Глава погони прилетел и спрашивает у монаха: "Не видали ли вы, когда пролетала пара соколов?" Монах отвечает: "Да, видели, они пролетели вчера".
Погоня погналась дальше за ними, но догнать их не могла и вернулась обратно.
Монах ударил часовню о землю, часовня сделалась молодой девицей, а монах сделался прекрасным молодцем.
Теперь уже погоня их миновала, но прекрасная девица с молодцем не успокаивалась. "Мать, — говорит девица, — поймет, в чем дело, и пошлет вторую погоню за нами и заставит разбить часовню. Давай будем скрывать свои следы. Никуда не полетим, а то нас могут скоро нагнать".
Ударились они опять о землю. Добрый молодец сделался щукой, а добрая девица сделалась осетром. Упали они обои в большое озеро и уплыли.
От злой мачехи погоня прилетела быстро, стали разыскивать часовню с монахом, но уже на этом месте никого не оказалось. Стала погоня гнаться по следам и выследила их к озеру. Тогда глава погони узнал, что они в озере, тогда они заделались рыбаками и закинули свои невода. Стали тянуть невода во все стороны озера, тогда щуке и осетру делать было нечего. Они из воды вылетели на коргу, встрепенулись на песке. Щука сделалась пастухом, а осетер сделался козою. Сделали они вид, что пастух пасет козу.
Рыбаки, как их ни ловили, но поймать не могли.
Рыбаки сделались охотниками, и стали делать они загоны. Сколько они ни загоняли, но диких коз не оказалось. Оказалась только ручная коза, которая прибежала к своему пастуху. Охотники прибегают к пастуху и спрашивают: "Не видал ли здесь двух коз?" А сгорбленный пастух говорит: "Видел, но теперь, наверно, они далеко". Сколько охотники ни охотились, но таковых они не видали.
Вернулась погоня обратно к той злой мачехе, которая их отправила в поиски.
Пастух и коза ударились об землю и представились в пару голубей и полетели в свою сторону.
Погоня обо всем доложила злой мачехе, что они отыскать никого не могли, видели только сгорбленного пастуха с ручной козой. Злая мачеха осердилась и говорит: "Вот надо было их и вести".
Мачеха не давала покоя своему старику: зачем он отдал платье, которое превратилось в волшебство и увезло все их драгоценности. Вынудила она своего старика, чтобы лететь вместе и разыскать злую дочь его и неверного слугу.
Старик сделался орлом, а злая мачеха орлицею, и полетели они так быстро, что от шума и завывания ихних крыл прекрасная девушка услышала и сказала своему возлюбленному: "Теперь за нами самая злейшая и лютая погоня. Догонит — тогда нам несдобровать".
Два голубя напрягли все силы и улетали все дальше от злой мачехи и ближе к своему дому. И вот красавица говорит своему возлюбленному: "Если мы перелетим красивую волшебную речку, тогда мы с тобою спасены".
Речка эта была заколдована тем старцем, у которого жил Алексей.
Прилетели они к этой речке, а погоня была уже на пятах. Когда два голубя перелетели и ударились об землю, представились красавец с красавицею. А злая мачеха на другой стороне речки ударилась об землю и представилась злой мачехой с отцом. Злая мачеха грозно ей грозила, а молодая красавица кланялась своему отцу и просила благословления на брачный союз. Злая мачеха со своим злым стариком обратно полетели не орлами, а печальными воронами.
Алексей и прекрасная девица ударились об землю, сделались двумя голубями и полетели к его отцу — хорошему охотнику.
Прилетели они на двор, ударились об землю, сын их представился красивым юношей с прекрасной девицей. Зашли они в избу. Увидел Алексей своего отца и мать.
Поклонились они им до земли и просили ихнего благословления на брачный союз. Учинили они хорошую свадьбу, прогуляли на этой свадьбе все друзья и все соседи. Жили они после этой свадьбы до глубокой старости.
Иван-царевич и Алихон-богатырь
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею. При старости лет у них родился сын. Его назвали Иваном-царевичем. После рождения Ивана-царевича царь вскоре помер.
Иван-царевич рос не по дням, а по часам. Стал он десяти лет. Начал ходить играть с княжескими и боярскими детьми. Любил играть разными забавами, но его забавы каждому были не по сердцу. У кого ногу сломает, у кого руку вывернет, а кому и насмерть голову отвернет.
Стали ходить жаловаться царице, но мать ничего с ним не могла сделать. Изо дня в день он творил много беды, и мать стала ему говорить: "Пора тебе, сынок, выезжать на дела ратные и на побоища смертные, а ты все не бросаешь детские игры".
Слова матери Ивану-царевичу стали неприятными. Иван-царевич пошел к себе на конюшню выбирать коня. Как он ни выбирал, но кони были не по нем. На которого коня положит руку на шею, у коня шея отломится, а если положит ногу на спину, спина ломится надвое. Так выбрать он и не мог. Когда вышел он из конюшни, то ему попалась старушка, подол в зубы закусила и здоровается: "Здравствуй, Иван-царевич!" А Иван-царевич сказал ей: "Цыть, старая псовка, я тебя ударю в ухо — даже будет в заде глухо, а если ударю высоко, то посыпится песок, а если на ладонку посажу и пришлепну, то мокренько будет".
А старуха и не подумала, что Иван-царевич будет это говорить. "Я ведь — старуха, могу разуму научить". Иван-царевич одумался и стал с нею разговаривать: "А какому ты, бабушка, разуму научишь меня?" — "А скажи, что тебе потребуется?" — "Так вот, бабушка, мне нужен добрый богатырский конь, а я его не могу выбрать". — "Эко ты, Иван-царевич, давно бы так сказал. Есть конь еще твоего дедушки, за двенадцатью дверями, на двенадцати замках. Если сумеешь его достать, то может он тебе служить верою и правдою".