Пришел он опять к кулику и говорит: „Кулик, ты меня обманул!" — „На тебе лошадь!" — „На что мне ее? У меня своя есть". — „А ты скажи: „Лошадь, лошадь! Заржи!" Она заржет — у нее изо рта золото посыплется!" Иванушка сказал эти слова, у нее изо рта золото посыпалось: полную шапку насыпал. Поехал он домой, и опять на дороге встречает его Баба Яга, зовет к себе; он зашел к ней. Она истопила баню, вымыла его, укладывает спать. Он ей говорит: „Ты смотри не говори: „Лошадь, лошадь! Заржи! " Заснул, она прибежала к лошади и говорит: „Лошадь, лошадь! Заржи! " Лошадь заржала — золото посыпалось. Тогда Баба Яга взяла его лошадь себе, а вместо нее свою поставила. Проснулся Иванушка утром, взял лошадь Бабы Яги и поехал домой.
Приезжает, отец его спрашивает: „Зачем пришел?" — „Лошадь привел". — „У нас своя есть!" — „Есть, да не такая! Ты вели невесткам ковер постлать!" Вот разостлали ковер, он вывел, поставил лошадь на него и говорит: „Лошадь, лошадь! Заржи!" Лошадь заржала, а золота-то и нет… Снова рассердились на него родные и прогнали со двора.
Он опять пошел к кулику. Пришел и говорит: „Кулик, кулик! Ты меня обманул!" — „Ну, на вот тебе щипцы, скажи: „Щипцы, из коробки!" Он сказал. Щипцы выскочили и давай его щипать. Он и закричал: „Кулик, кулик, отними! Кулик, кулик, отними! " Кулик говорит: „Щипцы, на место! " Легли щипцы на место.
Пошел Иванушка домой. Баба Яга опять встречает его. Баню для него истопила, стала класть спать. Он ей: „Ты, смотри, бабушка, не говори: „Щипцы, из коробки! " Он заснул, она — к коробке и говорит: „Щипцы, из коробки! " Они выскочили и давай ее щипать. Она закричала: „Батюшка Иванушка! Отними, возьми твою скатерть и коня!" — „А, — говорит он, — так это у меня ты воровала!" Отнял щипцы, взял скатерть и коня и пошел домой.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Приходит домой. „Ну, батюшка, собирай теперь всех родных: я бал сделаю!" — „Ты опять обманешь". — „Нет, не обману! " Позвал отец всех родных, сел Иванушка за стол и говорит: „Скатерть, скатерть! Раскатись, развернись, напои, накорми меня, доброго молодца! " И всего стало вдоволь. Потом говорит: „Стелите ковры! " Постлали ковры, вывел он лошадь: „Лошадь, лошадь! Заржи! " Она заржала — золото посыпалось: полны ковры золота… Так им доволен отец! А братьям завидно стало. „Давай, — говорят, — украдем у него все это!" И украли у него коня и скатерть. Он говорит: „Эх, братья, зачем вы украли у меня коня и скатерть?" Они рассердились на него и хотели его бить, а он: „Щипцы, из кармана! " Щипцы выскочили из кармана и начали их щипать. Они закричали: „Батюшка Иванушка! Отними! Возьми свою скатерть и лошадь! "
У них там теперь стоит бочка, на бочке корец, а всей сказке конец.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀37. Иван-царевич и серый волк⠀⠀ ⠀⠀
В некотором царстве, в некотором государстве был-жил царь по имени Выслав Андронович. У него было три сына-царевича: первый — Димитрий-царевич, другой — Василий-царевич, а третий — Иван-царевич.
У того царя Выслава Андроновича был сад — такой богатый, что ни в каком государстве лучше не было; в том саду росли разные дорогие деревья с плодами и без плодов, и была у царя одна яблоня любимая, и на той яблоне росли яблочки все золотые.
Повадилась к царю Выславу в сад летать жар-птица: на ней перья золотые, а глаза восточному хрусталю подобны. Летала она в тот сад каждую ночь и садилась на любимую Выслава-царя яблоню, срывала с нее золотые яблочки и опять улетала.
Царь Выслав Андронович весьма сокрушался о той яблоне, что жар-птица много яблок с нее сорвала, поэтому призвал к себе своих сыновей и сказал им: „Дети мои любезные! Кто из вас сможет поймать в моем саду жар-птицу? Кто изловит ее живую, тому еще при жизни моей отдам половину царства, а по смерти и всё!" Тогда дети его, царевичи, возопили единогласно: „Милостивый государь-батюшка, ваше царское величество! Мы с великою радостью будем стараться поймать жар-птицу живую!"
В первую ночь пошел караулить сад Димитрий-царевич и, усевшись под ту яблоню, с которой жар-птица яблочки срывала, заснул и не слыхал, как жар-птица прилетала и яблок весьма много ощипала. Поутру царь Выслав Андронович призвал к себе своего сына Димитрия-царевича и спросил: „Что, сын мой любезный, видел ли ты жар-птицу или нет?" Он родителю своему отвечал: „Нет, милостивый государь-батюшка, она в эту ночь не прилетала! "
На другую ночь пошел в сад караулить жар-птицу Василий-царевич. Он сел под ту же яблоню и, сидя час и другой, заснул так крепко, что и не слыхал, как жар-птица прилетела и яблочки щипала. Поутру царь Выслав призвал его к себе и спрашивал: Что, сын мой любезный, видел ли ты жар-птицу, или нет?" — Милостивый государь-батюшка! Она в эту ночь не прилетала! "
На третью ночь пошел караулить сад Иван-царевич; и сел он под ту же яблоню; сидит час, другой и третий; вдруг осветило весь сад так, как бы он многими огнями освещен был: прилетела жар-птица, села на яблоню и начала щипать яблочки. Иван-царевич к подкрался к ней так искусно, что ухватил ее за хвост, однако он не смог ее удержать: жар-птица вырвалась и полетела, и осталось у Ивана-царевича в руке только одно перо из хвоста, за которое он весьма крепко держался.
Поутру, лишь только царь Выслав от сна пробудился, Иван-царевич пошел к нему и отдал перышко жар-птицы. Царь очень обрадовался, что младшему его сыну удалось хоть одно перо достать. А перо это было так чудно и светло, что ежели принести его в темную горницу, то оно так сияло, как бы в том покое было зажжено великое множество свечей. Царь Выслав положил то перышко в свой кабинет как такую вещь, которая должна вечно храниться. С тех пор жар-птица не летала уже в сад.
И вот царь Выслав опять призвал к себе детей своих и говорит им: „Дети мои любезные! Поезжайте, я даю вам свое благословение, отыщите жар-птицу и привезите ко мне живую; а что прежде я обещал, то, конечно, получит тот, кто жар-птицу ко мне привезет".
А Димитрий и Василий-царевичи начали иметь злобу на младшего своего брата Ивана-царевича, что ему удалось выдернуть у жар-птицы из хвоста перо; взяли они у отца своего благословение и поехали вдвоем отыскивать жар-птицу.
И Иван-царевич начал у родителя своего просить на то благословения. Царь Выслав сказал ему: „Сын мой любезный, чадо мое милое! Ты еще молод и к такому дальнему и трудному пути непривычен; зачем тебе от меня отлучаться? Ведь братья и так поехали. Ну, а ежели и ты от меня уедешь и вы все трое долго не возвратитесь? Я уже при старости и хожу под богом, и ежели во время отлучки вашей господь бог отымет мою жизнь, то кто вместо меня будет управлять моим царством? Тогда может сделаться бунт или несогласие между нашим народом, а унять будет некому; или неприятель под наши области подступит, а управлять войсками нашими будет некому!"
Однако сколько царь Выслав ни старался удержать Ивана-царевича, но никак не мог не отпустить его по его неотступной просьбе. Иван-царевич взял у родителя благословение, выбрал себе коня и поехал в путь, сам не зная куда.
Едет он путем-дорогою, близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли, — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — наконец приехал он в чистое поле, в зеленые луга. А в чистом поле стоит столб, а на столбу написаны слова: „Кто поедет от столба сего прямо, тот будет голоден и холоден; кто поедет в правую сторону, тот будет здрав и жив, а конь его будет мертв; а кто поедет в левую сторону, тот сам будет убит, а конь его жив и здрав останется!" Иван-царевич прочел эту надпись и поехал в правую сторону, держа на уме: хотя конь его и убит будет, зато сам жив останется и со временем сможет достать себе другого коня.
Ехал он день, другой и третий; вдруг вышел ему навстречу пребольшой серый волк и сказал: „Ох ты гой еси, младой юноша Иван-царевич! Ведь ты читал: на столбе написано, что конь твой будет мертв, так зачем сюда едешь?" Волк вымолвил эти слова, разорвал коня Ивана-царевича надвое и пошел прочь в сторону.
Иван-царевич очень сокрушался по своему коню, заплакал горько и пошел дальше пешком.
Шел он целый день и устал несказанно, и только хотел присесть отдохнуть, вдруг нагнал его серый волк и говорит ему: „Жаль мне тебя, Иван-царевич, что ты изнурился, жаль мне и того, что я заел твоего доброго коня… Садись на меня, на серого волка, и скажи, куда тебя везти и зачем?"
Иван-царевич сказал серому волку, куда ему ехать надобно, и серый волк помчался с ним пуще коня и через некоторое время, как раз ночью, привез Ивана-царевича к каменной стене — гораздо высокой, остановился и сказал: „Ну, Иван-царевич, слезай с меня, с серого волка, и полезай теперь через эту каменную стену; тут за стеною сад, а в том саду жар-птица сидит в золотой клетке. Ты жар-птицу возьми, а золотую клетку не трогай; ежели клетку возьмешь, то тебе оттуда не уйти будет: тебя тотчас поймают! "
Иван-царевич перелез через каменную стену в сад, увидел жар-птицу в золотой клетке и очень на нее прельстился. Вынул птицу из клетки и пошел назад, да потом одумался и сказал сам себе: „Что я взял жар-птицу без клетки, куда я ее посажу?" Воротился и лишь только снял золотую клетку, как вдруг пошел стук и гром по всему саду, ибо к той золотой клетке были струны подведены. Караульные тотчас проснулись, прибежали в сад, поймали Иван-царевича с жар-птицею и привели к своему царю, которого звали Долматом.
Царь Долмат весьма разгневался на Ивана-царевича и вскричал на него громким и сердитым голосом: „Как не стыдно тебе, младой юноша, воровать! Да кто ты таков, и которой земли, и какого отца сын, и как тебя по имени зовут?" Иван-царевич ему молвил: „Я из царства Выславова, сын царя Выслава Андроновича, а зовут меня Иван-царевич. Твоя жар-птица повадилась к нам летать в сад каждую ночь, и срывала с любимой отца моего яблони золотые яблочки, и почти все дерево испортила; для того послал меня мой родитель, чтобы сыскать жар-птицу и к нему привезти!" — ,Ох ты, младой юноша, Иван-царевич, — молвил царь Долмат, — пригоже ли так делать, как ты сделал? Ты бы пришел ко мне, я бы тебе жар-птицу с честью отдал; а теперь хорошо ли будет, когда я разошлю во все государства о тебе объявить, как ты в моем государстве нечестно поступил? Однако слушай, Иван-царевич! Ежели ты сослужишь мне службу — съездишь за тридевять земель, в тридесятое государство и достанешь мне от царя Афрона коня златогривого, то я тебя в твоей вине прощу и жар-птицу тебе с великою честью отдам; а ежели не сослужишь этой службы, то дам о тебе знать во все государства, что ты нечестный вор! "