— А ты вот продай нам свою душу на три года. Мы тебе денег дадим, сколько хошь.
— А как продать?
А вот:
— Три года чтоб ты не мылся, не брился, одежу не переменивал, не причесывался и соплей не высмаркивал. Сколько накопишь их зимой, чтоб сами падали. А если три года ты вытерпишь, мы тебе денег дадим сколько надо.
Согласился. Не стал ни мыться, ни бриться, соплей пи высмаркивать. Зимой на морозе под носом вот такие сосули! (Отломить нельзя!)
А был в этим селе лесник. У него растрата получилась, тысяча рублей. Было у него три дочери. Где же денег взять? Дочери говорят:
— Иди. Тут старик живет, Иван-царевич. Он скупо живет, у него, однако, денег много.
Отец послушал, приходит.
— Иван-царевич, ты меня не выручишь? У меня растрата пятьсот-шестьсот рублей.
— Выручу, а ты отдай за меня дочь замуж.
— Ладно, я спрошу. Может, пожелат.
Отец приезжат.
— Выручить, — говорит, — выручил бы меня, даст денег мне, но дочь просит замуж.
Одна, Танька, говорит:
— Ну, его к черту. На него смотреть страшно.
Приезжат лесник говорит:
— Спросил я. Старша дочь не идет. Втора (Настасья) тоже говорит: «Не знаю». Лишь младша сказала: «Пойду».
— Но пойдет если, на тебе денег.
Женился. Живет неделю, другу. Грязный, оборваный, оброс за три года. Вдруг однажды Клавдя спит, ночью являются к нему черти.
— Но, Иван-царевич, строк тебе кончился. Задание ты исполнил, а то мы бы тебя кончили, если бы не выполнил. На тебе денег, сколько надо.
Надавали ему денег, счету нет. Он потом утром стает и говорит:
— Знаешь чо, Клавдя, я однако пойду побреюсь в парикмахерску. Потом в баню схожу, костюм куплю себе. Деньги есть у меня.
— Да давно бы пора, на тебя смотреть тошно.
Пошел в парикмахерску, подчистился, побрился.
В бане вымылся. Белье старо бросил. Купил в магазине костюм хороший, золотые кольца. Она его увидела и говорит:
— Теперь любо и посмотреть на тебя. Поедем теперь к отцу в гости.
Приезжат. Встречают, удивляются.
— Ты выходила черт знает за кого, а этот молодец — любо-дорого посмотреть.
— А вот он самый и есть. Ведь ему никто не внушал, что надо на человека походить. А я стала внушать: будь человеком. Вот он послушался меня — стал первым парнем на деревне.
Других сестер зависть взяла:
— Мы проиграли жениха-то, а вот Клашка выиграла.
Побежали да и с горя удавились.
А Иван-царевич живет себе припеваючи.
16. Иван Гласец
В некотором царстве, в другим государстве был царь. У царя был сын. Сын этот чо-то провинился. А у него был Иван Гласец.
— Поди, — говорит, — Иван Гласец. Увези моего сына, привези мне его сердце.
Вот они с ём поехали на тележке. Едут, едут, едут.
Он ему и говорит:
— А чо ты меня будешь резать? Повезешь к отцу, давай уж лучше пойдем в другое царство. Давай коня убьем и бросим тут, пушай вороны, сороки поминают его.
Так и сделали. Пошли они. Шли-шли. Жарко так. Жар донимает их крепко. Стоит колодец.
Он и говорит:
— Ты, Иван Гласец, лезь гуды. Мне воды подашь кружечку.
Он говорит:
— Нет, я больше тебя, ты меньше меня. Ты вот лезь туда, а я тебя потом вытащу.
— Ну, ладно.
Так туды спустился, напился, ему подал. Он напился, говорит:
— Тащи меня.
Он:
— Нет, не буду вытаскивать. Будешь ты Иван Гласец, я буду Иван царский сын? Будешь ты Иван Гласец, когда пойдем в другое царство?
Ну, тот согласился. Все ровно, что там пропадать. А тут вытащит. Вытащил он его и пошли опеть. Шли, шли. Зашли в избушку. В той избушке жила старушка и подарила ему платочек. Этот платочек, если раскинешь, то будут всякие напитки на столе, всякие танцы, всякие молодцы придут. Вот. Эти молодцы начнут играть.
Теперь у другого царя ему тоскливо стало. Он выдернул этот платочек, разбросил. И налетели тут всякие молодцы, всякие столы, танцы все пошли. Потом царская дочь и посылает тама-ка своего:
— Поди-ка, посмотри-ка, чо у него?
Он пришел. У него все заиграло. Она тоже скачет, пляшет. Она другу послала. Друга тоже так же. Вот она сама соскочила, побежала. Вот оно начало играть, плясать. Вот оно играло, плясало. Он наигрался, платочком махнул. Платочек все и перестал, не стало больше ничо, все ушли. Они и разошлись так. Она стала просить этот платочек, он и говорит:
— Я тебе дам этот платочек.
Потом дал этот платочек. Потом жили. Потом стал царю змей огненный писать, что «вывози дочь на съедение». Дочь вывезли на съедение. Сделали они вечер. Вот они там плясать собрался народ, все. Вот она и говорит:
— Позовите Ивана Гласеца. Он со мной пусть маленько повеселится.
Ну, пошли и привезли Ивана Гласеца. Потом они пели, гуляли, все.
Потом он к ней подходит и говорит:
— Груди, мои груди, кому достаетесь? — на ее сказал.
Царю не поглянулось, что он так сказал:
— Посадите его там в каталажку!
Посадили его, увели.
Ну, повезли ее к змею на съедение. А он как-то вылез, приподнял за углы эту избушку и вылез. Прибежал, где она была, и спас ее.
Спас и говорит:
— Ну, ладно, — говорит, — я пойду.
Ушел он и осталась она жива. Сидит царский-то сын, который Гласец-то был, он и приехал за ней.
Он и говорит: Кто тебя спас?
Она говорит:
— Вот такой-то меня спас.
— Не говори, что он спас, скажи, что я тебя спас.
Ну, он царю пришел, сказал, что «я ее спас». Потом сколько-то там маленько время прошло, опять другой змей огненный пишет: «Вывези свою дочь на съедение, а то царство сожгу».
Опять повезли ее, опять вечер сделали. Стали опять плясать, танцевать, она и говорит:
— Да, где-то Иван был, выведите его сюда.
Его вывели туда, опять начал с ей гулять, тут и плясать, тут и все. И опять ему чо-то сказал:
— Груди, мои груди, кому достаетесь?
Царю не зглянулось, опять его туды же посадили.
Потом он опять как уж там свою избушку приподнял се за углы, взял и опять убежал. И опять ее спас.
Теперь когда опять за ей приехал этот и говорит:
— Кто тебя спас?
Вот такой-то меня спас.
— Нет, ты скажи, что я тебя спас.
Царь приехал, он опять сказал, что он ее спас.
Теперь пишет змей, четырехголовый змей: «Вывези свою дочь на съедение, а то все твое царство сожгем».
Теперь опять сделали вечер, она опять его позвала:
— Позовите его, приведите его.
Его привели, опять так же вышло у них. Пели, гуляли, там плясали, опять он подошел, опять говорит:
— Груди, мои груди, кому достаетесь?
Царю опять не зглянулось, опять бросили его туды.
Потом опять, когда увезли ее туды, он побежал, срубил змею две или сколько там голов. А он ему оторвал перст. Она своим платочком руку завязала (перст) и он убежал.
Она его просила:
— Ты останься, ты останься.
Он не остался, ушел, залез в эту избушку и лежал в этой избушке. Ковды ее привезли, тогда она сказала:
— Вот тот-то меня спасал, его надо сейчас привести.
За ем пошли, у его на персте кровь подплыла, лежит. Ну, разбудили его, привели, и оне давай тогда сделали пир на весь мир, да и давай гулять, свадьбу делать. И вот я там была, да мед пила, да по усам бежало, да в рот не попало, все рассказала.
17. Два царевича
Был царь, была у него дочь. Сызмалетства она сделала что-то, нагрубила царю. Он взял ее, посадил в тюрьму. Она сидела там до возрасту. Девушка-чернавушка носила ей пищу.
Однажды она попросила служанку принести ей два цветка. Съела их и забеременела. У нее родились два сына. Она сама их окрестила, дала одному имя Федор- царевич, другому — Иван-царевич.
Не по годам росли они, а по часам. Выросли большие. Один раз девушка-чернавушка пришла, одну дверь затворила, а на замок не закрыла. Мать своих сыновей и выпустила.
Они пошли. Видят — кузница. Зашли в кузницу. Заставили себе кузнеца сковать по луку и по стрелке. И пошли. Шли они долго ли, коротко ли, захотели есть.
— Кто попадет навстречу, того и убьем.
Им навстречу лев. Они хотели убить его, лев взмолился. Дал им по львенку, чтоб не убивали. Они взяли по львенку, пошли дальше. Идут дальше — навстречу медведица. Они хотели убить ее. Медведица взмолилась и дала им по медвежонку.
— Ну, — думают, — теперь кого увидели, убили бы. Навстречу — волчица, за ней два волчонка. Опять так же хотели убить, волчица стала просить не убивать и дала им по волчонку. Идут дальше. Навстречу попала лисица — за ней два лисенка. Хотели убить лису. Взмолилась:
— Не убивайте, возьмите по лисенку. Взяли. Пошли.
Навстречу попалась им зайчиха, за ней два зайчонка. Хотели убить.
— Не убивайте, возьмите по зайчонку.
Взяли. Пошли.
Вышли на большую дорогу. На дороге стоит столб. На столбе надписи: по одной дороге идти — убитому быть, по другой- жениться. Федор пошел по дороге — жениться где, Иван — убиту где быть. На столбе они заткнули нож: если какой брат придет — закаплет кровь, значит, другой убит, разыскивать нужно.
Вот шел-шел Федор, пришел в город. С краю города живет старушка. Стал он у ней.
Вышел на улицу — вой, стон…
— Что это у вас, бабушка, за стон, за вой за такой.
— Ах, батюшка мой, это шестиглавый змей ест людей. Теперь очередь до царевны дошла. Дарью-царевну выводят ему.
Царевич пошел, взял лук в двадцать пять пудов и стрелы. Идет. Стоит избушка. Сидит царевна.
— Кто ты? — спрашивает она Федора. — Зачем пришел? Мне все равно, а тебе плохо будет.
Только проговорила, озеро заволновалось. Вышел змей.
— А, я просил одного, а государь мне двух послал!
Царевич натянул лук, брякнул его… Отлетели головы.
Царевич склал их под камень. Царевна говорит Федору:
— Поедем к нам, царь наградит тебя тремя светелками.
Федор ушел от нее.
Наутро царь посылает свово слугу Еремишку узнать о царевне. Он приезжает, а Дарья-царевна живая.