— Ну, служба! Сумел по перу сдернуть?
— Сумел, царь-государь, да еще по золотому!
— А далеко ль тебе до дому?
— Отсюда не видно — далеко, стало быть!
— Вот тебе тысячу рублей, ступай с миром!
Воротился солдат домой и зажил себе привольно, богато.
Царь, старик и бояре
(Из сборника Н. Е. Ончукова, в обработке В. П. Аникина)
хал государь с боярами, увидел старичка белобородого — борода большая, седой.
— Здравствуй, дедушка!
— Здравствуй, свет великия надежа государь.
— Дедушка, давно ли на горах снеги забелели?
— Двадцать лет.
— Давно ли с гор ручьи побежали?
— Пятнадцать лет.
— Дедушка, прилетят сюда гуси, можешь ли их теребить?
— А сколько могу, потереблю!
— Дедушка, тереби больше, не жалей! Распростился царь с дедом, поехали. Приехал царь домой, стал у бояр спрашивать:
— О чем мы с дедушкой говорили?
Бояре стали просить: дай, государь, подумать. Выпросили сроку, с царем распростились, разошлись, сели на коней и поехали к дедушке. Приехали, поздоровались.
— Дедушка, о чем вы с государем говорили?
— Нет, нельзя сказать!
— Дедушка, дадим по сту рублей!
— Нет, нельзя.
— Дедушка, дадим по двести рублей!
— Нет, нельзя.
— Дедушка, дадим по триста.
— Ну, когда по триста, скажу. Спросил у меня царь: «Давно ли, говорит, волосы на голове поседели?» — «Двадцать лет». — «Давно ли, говорит, ручьи с гор побежали?» — «Пятнадцать лет, как слезы из глаз побежали».
— А про гусей каких говорил? — спрашивают бояре.
— А вот вас самих теребить и велел.
Поехали бояре к государю и передали все, что узнали.
Другой раз поехал государь, увидел дедушку, спрашивает:
— Были ли у тебя гуси?
— Были!
— Ну каково же ты потеребил?
— А сколько мог теребил, свет великия надежа государь.
— А плохо теребил, ты бы так теребил, чтобы перышки все у них ощипал!
Посуленная половина
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
ахал мужик в поле, выпахал самоцветный камень.
Идет домой, а навстречу ему сосед, такой стародревний. Показал ему камень:
— Кому гож?
— Неси, — говорит, — к царю.
Понес; приходит во дворец и повстречал генерала. Поклонился ему до земли:
— Батюшка! Доведи до царя.
— Зачем тебе нужно?
— Несу из деревни подарок.
— Ну, мужичок, чем царь тебя наградит, отдай мне половину; а не хочешь — вовек не дойти тебе до царя.
Мужик согласился. Вот генерал довел его до самого царя.
— Благодарю, мужичок! — говорит царь. — Вот тебе в награду за то две тысячи рублей.
Мужик пал на колени:
— Не надо мне, царь-государь, иной награды, кроме пятидесяти стежей в спину.
Пожалел его царь и приказал дать ему пятьдесят стежей легонько. А мужик начал считать; как дали двадцать пять, он и закричал:
— Полно, будет с меня; другая половина посулена тому, кто довел меня до вашего царского величества.
Ну, того позвали и сполна отсчитали половину награды, как следовало; только он не рад был такой награде!
Царь поблагодарил мужичка и подарил ему целых три тысячи.
Неразгаданная загадка
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик; у него был сын. Ездили они по селам, по городам да торговали помаленьку.
Раз поехал сын в окольные деревни торг вести. Ехал долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, приехал к избушке и попросился ночь ночевать.
— Милости просим, — отвечала старуха, — только с тем уговором, чтоб ты загадал мне загадку неразгаданную.
— Хорошо, бабушка!
Вошел в избушку; она его накормила-напоила, в бане выпарила, на постель положила, а сама села возле и велела задавать загадку.
— Погоди, бабушка; дай подумаю!
Пока купец думал, старуха уснула; он тотчас собрался и вон из избушки.
Старуха услыхала шум, пробудилась — а гостя нет, выбежала на двор и подносит ему стакан с пойлом.
— Выпей-ка, — говорит, — посошок на дорожку!
Купец не стал на дорогу пить, вылил пойло в кувшин и съехал со двора.
Ехал, ехал, и застигла его в поле темная ночь; остановился ночевать под открытым небом.
Стал он думать да гадать, что такое поднесла ему старуха, взял кувшин, налил себе на ладонь, с той ладони помазал плеть, а той плетью ударил коня; только ударил — коня вмиг разорвало!
Поутру налетело на падаль тридцать воронов; наклевались-наелись, да тут же и околели все. Купец пособирал мертвых воронов и развесил по деревьям.
В то самое время ехал мимо обоз с товарами; увидали приказчики птиц на деревьях, взяли их — поснимали, изжарили и съели: только съели — так мертвые и попадали! Купец захватил обоз и поехал домой.
Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли — заехал опять к той же старухе ночь ночевать. Она его накормила-напоила, в бане выпарила, на постель положила и велит задавать загадку.
— Хорошо, бабушка, скажу тебе загадку; только уговор лучше денег: коли отгадаешь — возьми у меня весь обоз с товарами, а коли не отгадаешь — заплати мне столько деньгами, сколько стоит обоз с товарами.
Старуха согласилась.
— Ну, вот тебе загадка: из стакана в кувшин, из кувшина на ладонь, с ладони на плетку, с плетки на коня, из коня в тридцать воронов, из воронов в тридцать молодцев.
Старуха маялась, маялась, так и не отгадала; делать нечего, пришлось платить денежки.
А купец воротился домой и с деньгами и с товарами и стал себе жить-поживать, добра наживать.
Мудрая дева
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки», в обработке В. П. Аникина)
омер старик со старухою, оставался у них сын сирота. Взял его к себе дядя и заставил овец пасти.
Ни много, ни мало прошло времени, призывает дядя племянника, хочет попытать у него ума-разума и говорит ему:
— Вот тебе сотни баранов, гони их на ярмонку да продай с барышом, чтобы и бараны были целы, и деньги сполна выручены.
Что тут делать! Заплакал бедняга и погнал баранов в чистое поле; выгнал, сел на дороге и задумался о своем горе. Идет мимо девица:
— О чем слезы льешь, добрый молодец?
— Как же мне не плакать? Нет у меня ни отца, ни матери; один дядя, и тот обижает!
— Какую ж обиду он тебе делает?
— Да вот послал на ярмонку, велел баранами торговать, да так, чтобы и бараны были целы, и деньги сполна выручены.
— Ну, это хитрость не великая! Найми-ка ты баб да остриги баранов, а шерсть отнеси на ярмонку и продай; вот у тебя и деньги, и бараны в целости!
Парень так и сделал; продал шерсть, пригнал стадо домой и отдает дяде вырученные деньги.
— Хорошо, — говорит дядя племяннику, — только ведь ты не своим разумом вздумал это? Чай, тебя научил кто-нибудь?
Парень признался.
— Шла, — говорит, — мимо девица, она научила.
Дядя тотчас приказал закладывать лошадь:
— Поедем, станем сватать ту девицу.
Вот и поехали.
Приезжают прямо на двор, спрашивают: куда лошадь девать?
— Привяжите до зимы аль до лета! — говорит им девица.
Дядя с племянником думали, думали, не знают, за что привязать; стали у ней спрашивать: до какой зимы, до какого лета?
— Эх вы, недогадливые! Привяжите к саням, а не то к телеге.
Привязали они лошадь, вошли в избу и сели на лавочку. Спрашивает ее дядя:
— Ты с кем живешь, девица?
— С батюшкой.
— Где ж твой отец?
— Уехал сто рублей на пятнадцать копеек менять.
— А когда назад воротится?
— Если кругом поедет — к вечеру будет, а если прямо поедет — и через три дня не бывать!
— Что ж это за диво такое? — спрашивает дядя. — Неужто и вправду отец твой поехал сто рублей на пятнадцать копеек менять!
— А то нет? Он поехал зайцев травить; зайца-то затравит — всего пятнадцать копеек заработает, а лошадь загонит — сто рублей потеряет.
— А что значит: ежели он прямо поедет — и в три дня не прибудет, а ежели кругом — к вечеру будет?
— А то значит, что прямо болотом ехать, а кругом дорогою!
Удивился дядя уму-разуму девицы и сосватал ее за своего племянника.
Царица-гусляр
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
некоем царстве, в некоем государстве жил-был царь с царицею; пожил он с нею немалое время и задумал ехать в чужедальнюю землю. Отдал приказы министрам, попрощался с женою и отправился в дорогу.
Долго ли, коротко ли — приехал в чужедальнюю землю, а в той земле правил проклятый король. Увидал этот король царя, велел схватить его и посадить в темницу.
Много у него в темнице всяких невольников; по ночам в цепях сидят, а по утрам надевает на них проклятый король хомуты и пашет пашню до вечера. Вот в такой-то муке прожил царь целые три года и не знает, как ему оттудова вырваться, как дать о себе царице весточку? И выискал-таки случай, написал к ней письмецо.
— Продавай, — пишет, — все наше имение да приезжай выкупать меня из неволи.
Получила царица письмо, прочитала и восплакала:
— Как мне выкупить царя? Если сама поеду — увидит меня проклятый король и возьмет к себе заместо жены; если министров пошлю — на них надежи нет!
И что ж она вздумала? Остригла свои косы русые, нарядилась музыкантом, взяла гусли и, никому не сказавшись, отправилась в путь-дорогу дальнюю.
Приходит к проклятому королю на двор и заиграла в гусли, да так хорошо, что век бы слушал — не наслушался. Король как услыхал такую славную музыку, тотчас велел позвать гусляра во дворец.
— Здравствуй, гусляр! Из которой земли ты, из которого царства? — спрашивает король.
Отвечает ему гусляр:
— Сызмала хожу, ваше величество, по белому свету, людей веселю да тем свою голову кормлю.
— Оставайся-ка у меня, поживи день, другой, третий; я тебя щедро награжу.