Те свойства, через которые Гегель обозначил англичан, зачастую уже отошли в прошлое. Океан давно уже не принадлежит Британии, да и большая часть мировой торговли ушла из-под её контроля. Индия давно уже им не принадлежит. А парламенты и суды присяжных есть теперь почти у всех (хоть и не всем идут впрок). Большинство же русских достижений по-прежнему остаются непревзойденными.
Для определения нации не надо высчитывать проценты крови, или нанизывать сложные многосоставные и оттого поддающиеся манипуляциям определения вроде сталинского: «исторически сложившаяся общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, выражающаяся в общности культуры». Ещё более бессмысленны заявления, что «нация – это парламент и суд присяжных». Это у англичан нация – это парламент и суд присяжных, а у русских нация – это царь и система раскинутых по земле общежительных монастырей, Святая Троица и Ядерная Триада.
Необходимо не измышлять искусственные критерии нации, а потом ещё более искусственно подгонять к ним русских так, чтобы они под него не попадали, а просто признать тот факт, что русская нация существует. Её существование очевидно нам буквально на каждой странице исторических летописей последнего тысячелетия.
Понятие «русские» обозначает обширное уже в древности и, тем более, сегодня сообщество людей, связанных общностью происхождения, языка, самосознания и долговременным единством политической судьбы, если и не всегда актуальным, то всегда чаемым этой общностью.
Понятием русской нации охватывается не только этнографическая группа великороссов, но все восточные славяне. Группы малороссов и белорусов имели особенности в своём политическом и языковом развитии, но до начала эпохи политического конструирования наций в ХХ веке не порывали с самосознанием русского единства (или, по крайней мере, триединства), да и сейчас этот разрыв является во многом искусственным и насильственным.
Старейшее национальное государство европы
Слово «Русь» появляется уже в исторических источниках IX века, а уже в середине XI оно относится к обширной надплеменной исторической, культурной и политической общности, к которой прилагаются понятия «земля», «люди», «язык», «власть». Нет никаких оснований отказывать этой общности в имени «нации» по крайней мере в том смысле, который вкладывается в него авторами говорящими о «нациях до национализма».
Первый раз слово «нация» по отношению к предкам славян – венедам применяется ещё в «Германии» Тацита в конце I века н. э. «Peucinorum Venedorumque et Fennorum nationes» – само по себе это говорит больше об особенностях словоупотребления римского историка, но именно из таких частных словоупотреблений и вырос, в конечном счете, концепт «нации».
Уже в начале Х века русские послы приходят в Царьград со словами «мы от рода русского» – и приходят они «от великаго князя рускаго, и от всея княжья и от всЬх людий Руское земли». Уже в первом в истории документе с упоминанием русских – Вертинских анналах за 839 год, появляется эта формула «от рода русского»: «id est gentem suam, Rhos vocari dicebant».
«Россия является старейшим национальным государством Европы» – отмечал И.Л. Солоневич. Русская нация появляется на историческом поприще одновременно с большинством других христианских наций Европы.
Если посмотреть на карту Европы X–XI века, то, в большинстве своем, мы увидим на ней те же страны и народы, что и сегодня, за очень и очень немногими исключениями. Англия, Франция, Польша, Чехия, Венгрия, Дания, Швеция, Норвегия, Сербия, Хорватия, Болгария появились на карте именно в этот период. В составе Священной Римской Империи оформились королевства Германия и Италия, хотя и не достигавшие настоящего политического единства. На севере Иберийского полуострова христиане Леона и Кастилии вели реконкисту у мавров, подготавливая появление Испании. Это был период «великого происхождения народов» и русская нация явилась на свет именно в этот момент.
Феномен европейской христианской наций был переносом на конкретные ранние государства модели Священного Царства – Израиля. Народ Ветхого Завета был первой нацией в истории, нацией созданной свыше волей Господа и как Его орудие. «Библия предлагала в самом Израиле разработанную модель того, что значит быть нацией – единство народа, языка, религии, территории и правительства… именно он был для читателей Библии очевидным образцом того, какой должна быть нация, зеркалом для воображаемого образа своей нации» – указывает британский исследователь Эдриан Хастингс.
Как отмечает другой современный исследователь – Стивен Гросби – воспоминания о едином царстве Давида и Соломона, надплеменное представление о «всём Израиле», убежденность в том, что этот народ принадлежит определенной территории и что она принадлежит исключительно ему, вера в то, что земля и народ были освящены соглашением с единым Богом – все эти составляющие национальности отделяли библейский народ от окружавших его неустойчивых племенных союзов, изолированных городов-государств и размытых в своей идентичности империй.
Нетрудно отметить удивительное и, конечно же, не случайное сходство русского национального самосознания с этой заданной в Ветхом Завете моделью. С древнейших времен русская нация получает эту библейскую закваску. Владимир и Ярослав предстают как Давид и Соломон, племенные объединения выступают как аналог колен Израилевых. Постижение понятия «Всея Руси» (примененного сперва для обозначения области власти Русских митрополитов, а затем перенесенного на князей), центрального для самовосприятия русской нации и её государственнотерриториального развития, невозможно без учёта пронизывающего Ветхий Завет представления о «всём Израиле» (Втор. 5, 1 и др. места).
Русь была одним из самых ранних слепков этого библейского образца среди христианских народов. И в наиболее полной мере воплотила в своей истории эту парадигму, сохраняя единство вопреки завоеваниям, разделениям, пленениям подобно избранному народу, сознающему не только своё этническое единство, но и метаисторическую миссию.
Летописец помнит еще отличия полян от древлян и вятичей, он знает, что русские князья соединили варягов и словен, но единство этой общности именуемой «Русью» для них несомненно и вне обсуждения. Первый русский летописец сознательно конструирует образ русской истории как истории единого народа, создающего единую страну и подчиненного единой власти.
О том говорит митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати». «Слово», созданное в 1051 году (въ лѣто 6559 владычествующу благовѣрьному кагану Ярославу, сыну Владимирю), озаглавлено:
«О законѣ, Моисѣомъ данѣѣмъ, и о благодѣти и истинѣ, Исусомъ Христомъ бывшии и како законъ отиде, благодѣть же и истина всю землю исполни, и вѣра въ вся языкы простреся и до нашего языка рускаго, и похвала кагану нашему Влодимеру, от негоже крещени быхомъ, и молитва къ Богу от всеа земля нашеа»[1].
Касаясь князя Владимира Иларион говорит:
«И единодержець бывъ земли своеи, покоривъ подъ ся округъняа страны, овы миромъ, а непокоривыа мечемь». И говорится о нем: «Не въ худѣ бо и невѣдомѣ земли владычьствоваша, нъ въ Руськѣ, яже вѣдома и слышима есть всѣми четырьми конци земли».
Сравнивая князя «кагана» Владимира с благоверным императором Константином, Иларион проводит параллель из которых позднее вырастет концепция «Третьего Рима»: «Онъ въ елинѣхъ и римлянѣх царьство Богу покори, ты же – в Руси: уже бо и въ онѣхъ и въ насъ Христос царемь зовется». Излагая свое исповедание веры Иларион завершает его: «Слава же Богу о всемь, строящему о мнѣ выше силы моеа! И молите о мнѣ, честнѣи учителе и владыкы Рускы земля!»
Русское национальное сознание оказалось одним из старейших среди национальных сознаний европейских народов. Нет еще никакой Франции, есть «западная Франкия». Нет еще никакой Германии – есть Священная Римская Империя, к названию которой слова «германской нации» будут прибавлены лишь в 1512 году. Англия, лишь недавно под властью датских королей изжившая разделение на области англосаксонского и датского права, уже попала под власть новых властителей – горделивых нормандцев, соединивших франкскую спесь и норманнскую жестокость. А на Руси летописец уже выводит в заглавии своего труда вопрос: «Откуда есть пошла Русская Земля?».
Лишь в 1214 году, после битвы при Бувине, где Филипп Август разбил германского императора и англичан, мы можем нащупать что-то вроде французской национальной гордости. Всего тремя десятилетиями позднее на Руси создается «Слово о погибели Русской Земли», щемящий душу патриотический манифест, оплакивающий гибель Руси в пожарище монгольского нашествия.
По прихоти истории рассказа о погибели до нас не дошло, зато нам остался настоящий гимн той старой домонгольской Руси, показывающий как высоко стояло ее патриотическое сознание. «Слово» – это настоящее признание в любви к Русской Земле, наслаждение её красотой и благоустройством. Этот текст нужно учить наизусть в школе.
«О, свѣтло свѣтлая и украсно украшена, земля Руськая! И многыми красотами удивлена еси: озеры многыми удивлена еси, рѣками и кладязьми мѣсточестьными, горами, крутыми холми, высокыми дубравоми, чистыми польми, дивными звѣрьми, различными птицами, бещислеными городы великыми, селы дивными, винограды обителными, домы церковьными и князьми грозными, бояры честными, вельможами многами. Всего еси испольнена земля Руская, о прававѣрьная вѣра хрестияньская!»
Но предметом любования является не только природная красота Руси, но и её сила, власть над многими народами и престиж её единодержцев. При этом русские четко осознают себя как этнос среди этносов, народ среди народов и границы этой Руси исполненной всего проводятся именно по границам державы Владимира и Ярослава, без всяких внутренних разделений:
«Отселѣ до угоръ и до ляховъ, до чаховъ, от чахов до ятвязи и от ятвязи до литвы, до немець, от нѣмець до корѣлы, от корѣлы до Устьюга, гдѣ тамо бяху тоймици погании, и за Дышючимъ моремъ; от моря до болгаръ, от болгарь до буртасъ, от буртасъ до чермисъ, от чермисъ до моръдви, – то все покорено было Богомъ крестияньскому языку, поганьскыя страны, великому князю Всеволоду, отцю его Юрью, князю кыевьскому, дѣду его Володимеру и Манамаху, которымъ то половоци дѣти своя полошаху в колыбѣли. А литва из болота на свѣтъ не выникываху, а угры твердяху каменые городы желѣзными вороты, абы на них великый Володимеръ тамо не вьѣхалъ, а нѣмци радовахуся, далече будуче за Синимъ моремъ».