Трапезундские экспедиции Ф. И. Успенского стали заметной вехой в изучении культуры Трапезундской империи. Материал экспедиций использовался всеми последующими исследователями, начиная с Г. Милле и Д. Тальбота Райса, которые, однако, не всегда ссылались на экспедицию и на то, каким образом попал к ним в руки этот русский материал. Отсутствие полных данных по экспедиции Ф. И. Успенского оставляло небольшую, но серьезную лакуну в историографии Трапезунда и истории науки.
В начале книги были перечислены и указаны все сохранившиеся и найденные материалы экспедиции, проанализированы описи (как нынешняя, переработанная, так и две прежних, включая сдаточную), представлены ссылки на протоколы заседаний АН, где обсуждался вопрос обработки привезенных из экспедиции материалов. Далее рассматривался вопрос организации экспедиций и было показано, что трапезундские экспедиции проводились по примеру многих других экспедиций Русского археологического института в Константинополе, а также тех, которые организовывались в рамках Комиссии по охране памятников. Большая часть денежных средств на их проведение выделялась из бюджета Министерства народного просвещения, которое финансировало РАИК, однако некоторая часть денег (в 1917 г. – довольно значительная, позволившая взять в Трапезунд Н. Б. Бакланова и Н. Д. Протасова) поступила из средств МАО и личных графини П. С. Уваровой. Помимо официальных членов экспедиции, достаточно много других лиц выражало заинтересованность в проводимых Ф. И. Успенским исследованиях и тем или иным способом помогало им (С. Р. Минцлов, генерал Г. К. Мейер, волонтер Ф. Μ. Морозов, впоследствии ставший хранителем Эрмитажа).
Рассмотрен контекст проведения экспедиции во время Первой мировой войны, условия работы, значительное внимание уделено организации экспедиций. Выявлены и охарактеризованы этапы работы с культурным наследием города. При этом была установлена и показана взаимосвязь экспедиционных работ с общей российской политикой в регионе, в частности, в межнациональных отношениях.
В книге были рассмотрены, описаны и атрибутированы все сохранившиеся фотографии экспедиции, в том числе негативы, которые не использовались с начала XX в. Помимо прочего, была сделана попытка архивной реконструкции фонда трапезундской экспедиции, то есть проведен архивный поиск и анализ описей разных лет, в том числе сдаточной (поскольку фонд перерабатывался), дела фонда (доступного только сотрудникам АРАН), были просмотрены отложившиеся в архивных собраниях Российской академии наук стенограммы заседаний с выступлениями Ф. И. Успенского с целью выяснить, какие материалы могли не сохраниться. Также просматривались материалы аукционов, проанализирована переписка участников. В исследовании были использованы мемуары, как называл их генерал А. В. фон Шварц, «трапезундцев»: доктора Я. И. Кефели, самого Шварца, его жены, С. Р. Минцлова.
На указанных материалах удалось уточнить план акрополя Трапезундской империи с помощью выявления на фотографиях трех ныне не существующих башен – Дворцовой башни, кулы Иоанна и башни Мехмеда II. Место этих башен было точно определено. Инструментарий исследователя был дополнен новыми источниками по культуре и искусству Трапезунда: фотографиями, планами и чертежами с изображениями не существующих сейчас памятников и росписей. В работе выдвигаются новые предположения относительно названия Дворцовой церкви: возможно, она была освящена в честь покровителя города Св. Евгения.
Собраны воедино и проанализированы материалы экспедиции, а также на основе архивной реконструкции фонда сделан вывод о том, что в архивах есть не все материалы экспедиции, часть их либо потеряна, либо находится в частных руках. Своего исследования также ждет некоторое количество акварелей и документов архитектора Н. Б. Бакланова, в начале 2019 г. приобретенных Эрмитажем. Акварели, выполненные Н. Б. Макаренко, считаются потерянными на данный момент; установлено, что измерения Н. Б. Бакланова относительно Дворцовой церкви, скорее всего, не были выполнены до конца.
Помимо анализа известных материалов, автором были обнаружены новые материалы экспедиции, относящиеся к Трапезунду (рисунки Н. Б. Бакланова, записки А. Е. Крымского о пещерах в Трапезунде).
Отдельный параграф второй главы посвящен описанию рукописей на Трапезундской фронте, собранных академиком Ф. И. Успенским в мечети Орта-Хисар. Установлена и прослежена судьба этих рукописей, насколько это возможно по имеющимся данным и архивам Москвы, Санкт-Петербурга, Киева. Впоследствии рукописи были обменены на имущество Русского археологического института в Константинополе в 1930-е гг.; возможно, часть их была безвозвратно утрачена в силу различных обстоятельств (взломов дверей мечети, ограблений, недоразумения, связанного с доставкой их в Батуми и невозможности членов экспедиции целиком и постоянно контролировать перемещение имущества экспедиции). По имеющимся источникам полностью прослежена судьба рукописей, вплоть до переписки Академии наук по этому вопросу с Наркоматом иностранных дел. Представлен также черновик описания рукописей академика А. Е. Крымского.
Третья глава целиком посвящена итогам и научным результатам экспедиции. В ней описана работа русских ученых по раскрытию фресок трапезундских храмов, изучению пещер в городе и окрестностях. В ходе анализа сохранившихся материалов удалось частично восстановить утраченный облик некоторых памятников архитектуры и культуры Трапезунда, трапезундского акрополя, храмов Св. Евгения, Св. Анны и других. Измерения, проведенные экспедицией, могут помочь будущим археологическим исследованиям, если таковые наконец решат провести в Трапезунде. Этот материал не был известен до публикаций автора настоящей работы, которые позволили уточнить сведения наиболее полной монографии по памятникам Понта, написанной Э. Брайером и Д. Винфилдом. Сохранившаяся фресковая живопись в Трапезунде была удревнена до IX в., а также найдено хорошо сохранившееся изображение Св. Евгения Трапезундского. Во вкладке с иллюстрациями собраны фотографии и другие изображения, сделанные в 1916-1917 гг. Дополнение к настоящему приложению могут составить акварели Н. Б. Бакланова, которые летом 2019 г. поступили в хранение Государственного Эрмитажа, но еще не описаны (и доступ исследователей к ним пока не предоставлен).
Отдельные параграфы посвящены мощам Св. Евгения и останкам императора Алексея IV. Согласно литературе, останки императора были переданы Ф. И. Успенским митрополиту Хрисанфу, а потом с почестями перезахоронены в Афинах. Что же случилось с предполагаемыми останками Св. Евгения, остается не до конца понятным. По свидетельству С. Р. Минцлова, мощи предполагаемого святого Минцлов забрал с собой. Установить дальнейшее перемещение и местонахождение этих конкретных костей на данный момент не удалось. Кроме того, некоторые современные исследователи придерживаются других трактовок в отношении того, где могли быть мощи Св. Евгения Трапезундского.
Судьба участников экспедиции представляется не менее интересным разделом книги, чем организация исследований или собственно результаты. Научная работа по изучению Трапезунда велась на рубеже эпох, когда мир прощался со старорежимной Россией и появлялось новое советское государство. В этих условиях жизнь и работа многих исследователей времен царской России оказывалась затрудненной, кто-то эмигрировал, некоторые были расстреляны, а кому-то удалось мирное существование и творчество в условиях нового государства. Но все без исключения (а также те, кто в Трапезунде не был) мечтали о продолжении в этом городе научных занятий, которые в итоге удалось осуществить в полной мере уже английским, французским и американским исследователям.
Кроме новых данных, полученных для истории средневековой византийской культуры, отдельную часть исследования составляет описание состояния византиноведения в начале XX в., принципы организации экспедиций и взаимодействия между участниками в непростое военное время. Описанные условия работы русских ученых можно отнести не только к историографии Трапезундской империи, но и к новой истории Греции, России и Турции. Фотографии трапезундского акрополя и церквей, а также описания, сделанные русскими учеными, могут дать больше информации, чем описания этих памятников средневековыми авторами (Иоанна Евгеника, Виссариона Никейского).
По документам Трапезундской экспедиции выполнена большая работа, полностью изучен не только весь фонд экспедиции целиком и материалы фонда Ф. И. Успенского на этутему, но и материалы многих других архивов. Ненайденными остаются материалы H. Е. Макаренко (цветные акварели из Дворцовой церкви), вне доступа также личный фонд Н. Б. Бакланова (кроме того, что находится в личной коллекции В. Б. Кравцова – в ней только несколько представленных в настоящей работе акварелей).
Данные, полученные Ф. И. Успенским и его сотрудниками, не противоречат данным средневековых авторов (Иоанна Евгеника и Виссариона Ни-кейского) и даже в некоторых случаях представляют более полные сведения по трапезундскому акрополю и росписям церквей города.
Трапезундская экспедиция не только задала направление исследований в изучении памятников Трапезунда в начале XX в., но и продолжает это делать до сих пор: неизученными и неоткрытыми остаются фрески храмов Св. Евгения и Св. Анны, не проводились раскопки трапезундского акрополя. На основании найденных и атрибутированных материалов имеет смысл также воссоздание 3D-модели трапезундской крепости. Дальнейшее изучение трапезундской фресковой живописи поможет более детально выявить ее характерные особенности. Сотрудниками Эрмитажа также планируется изучение недавно поступившего на хранение и потому еще не открытого для исследователей личного фонда Н. Б. Бакланова. Хочется верить, что среди приобретенных этим музеем материалов найдутся и цветные акварели росписей Дворцовой церкви. Если же нет, то их местонахождение установит лишь счастливая случайность. На данный момент сбор материалов Трапезундской экспедиции считаю законченным.