Пока ничего определенного сказать невозможно.
Все присутствующие молча переглянулись. Ну в том, что новые засранцы могут оказаться куда опаснее предыдущих, никто и не сомневался, но проверять это на собственной шкуре очень бы не хотелось…
– Да что вы вообще знаете-то? – раздраженно пробурчал сенатор Долингес, председатель сенатского комитета по урегулированию кризисных ситуаций, мертворожденному чрезвычайному дитя американской демократии, призванному показать нации, что у власти все под контролем.
Директор ЦРУ пожал плечами. А что тут отвечать? С того момента, когда LINEAR[3] засекла странные вспышки в районе орбиты Юпитера, поставившие на уши всю планету, разведывательный аппарат самого мощного государства планеты был нацелен на поиск информации о причинах произошедшего. Да что там разведывательный аппарат – на эту задачу мобилизовали буквально все, что было хотя бы гипотетически способно извлечь хоть какую-нибудь крупицу сведений: от перенацеливания крутящегося по вытянутой орбите орбитального телескопа «Хаббл» до опросов УФОлогов, «контактеров» и всяческих магов и ясновидящих.
Информации… да нет, информации на самом деле было море. Но… Вот то-то и оно: качество и структурированность этой информации приводили в ужас самых опытных аналитиков. Так что полезный выхлоп из всего того потока данных, который стекался на подземный этаж офисного здания в Лэнгли, в кризисный центр Управления, был близок к нулю.
Ну скажите, что можно извлечь из сведений о том, что ясновидящий Ратха Панча Санчунг объявил, что вступил в духовную связь с пришельцами и что они поведали ему о том, что прибыли на Землю, дабы возвысить достойных? Или о том, что мисс Памела Скуиня еще четыре года назад зачала от галактического принца и что это именно счастливый отец прибыл во главе галактического флота, дабы воссоединиться с семьей?
Или, ну просто ради прикола, что один из водителей престарелого русского политика, в свое время попившего немало крови из американского истеблишмента, когда-то завербованный частной конторой одного русского олигарха, висевшего на крючке у ЦРУ, внезапно попал в больницу с острой почечной коликой и заявил, что его босс встречался с инопланетянами? Они там совсем рехнулись со своим Путиным! Все боятся, что он вновь решит вернуться…
Радовало только то, что точно такая же неразбериха творилась и в спецслужбах всех остальных государств. Наиболее значимых, конечно. Какие-нибудь Вануату или Папуа – Новая Гвинея, вполне возможно, все это сумасшествие обошло стороной… Впрочем, откуда там вообще спецслужбы?
– Хорошо, – подытожила госпожа Президент. – Поскольку, как мне представляется, продолжение нашего заседания не принесет никаких подвижек, на этом я объявляю его закрытым.
Пару мгновений в зале еще висела тишина, но затем все присутствовавшие приглушенно загомонили, задвигали стульями и начали подниматься с мест. А Элис перевела взгляд на дальний конец стола.
Для нее еще ничего не закончилось. Ей еще предстоял очень тяжелый разговор с… представителями семей, стоявших у истоков этого государства. И вот этот разговор ожидался гораздо более неприятным, чем только что состоявшийся.
Ну, что ж… Госпожа Президент криво ухмыльнулась и сурово поджала губы. Что ж, она готова. Что ни говори, а демократическая практика дает богатый опыт в том, что ей предстоит, – юлить, обещать, стоять на своем и идти на компромиссы.
В конце концов, они сами сказали: «Мы все в одной лодке». Значит, договоримся…
Глава 6
– Имя?
– Александр.
– Фамилия?
– Корт.
– Гражданство?
– Российское.
Дородный полицейский, вбивавший текст в форму, выведенную на экране ноута, после этих слов замер, а затем оторвался от своего занятия и уставился на задержанного.
– А-а-а, понятно…
– Что именно? – нахмурился задержанный.
– Да ничего, – осклабился дородный, – не заводись. Я ваших еще по чемпионату Европы помню. Славно вы тогда англичанам наподдали!
– Не отвлекайся, Жан, – строго прервал его второй полицейский, у которого в руках находился паспорт задержанного для контроля правдивости ответов. – У нас тут тяжкое…
– Да я что, я ничего, – слегка стушевался дородный. – Число, месяц и год рождения, пожалуйста?
А сержант Абеляр перелистнул страничку паспорта задержанного и задумчиво уставился на его шенгенскую визу. Греческая… хм, и что он тогда забыл во Франции?
Вызов поступил на центральный пульт в час ночи. Из арабского квартала. В сообщении говорилось, что толпа обкуренной местной молодежи зажала в одном из баров каких-то белых иностранцев. И чего этих туристов понесло туда в такое время?
В обычном случае полиция отреагировала бы с заметной задержкой. Марсель – прекрасный город, но у него есть свои особенности, о которых всех гостей непременно предупреждает персонал на ресепшенах отелей и кемпингов, а также владельцы квартир, которые сдают жилье внаем. Непременно. Иначе им грозит очень солидный штраф. Да и на всех туристических картах и схемах, которые разложены на ресепшенах в любом отеле, а также автоматически рассылаются каждому приезжему на смартфон или планшет сразу по прибытии на вокзал, аэропорт или при пересечении городской границы на автомобиле, есть цветная градация районов по уровню толерантности. Из чего вытекает, что если ты, зная, что в час ночи арабский квартал сияет на всех картах и схемах тревожным красным цветом нулевой толерантности к пришлым, все-таки поперся туда, то тебе нужен не полицейский, а доктор. Причем, скорее всего, психиатр. Хотя и насчет хирурга с травматологом тоже стоило бы обеспокоиться…
Но сейчас ситуация была не совсем обычной. Потому что три дня назад в Марсель пришел флагман шестого флота US Navy – новенький, только год как переданный в состав американского флота авианосец «Барак Обама». Со всеми кораблями сопровождения. Он прибыл для участия в торжественных мероприятиях, посвященных очередной годовщине возвращения Франции в военные структуры NATO. Причем американцы были только первой ласточкой. В порт Марселя для участия в данном мероприятии должно было прийти еще около двух десятков кораблей, как принадлежащих союзникам по NATO, так и из числа «толпящихся в прихожей». И сверху, из Парижа, пришло строгое указание всемерно обеспечивать безопасность столь важным гостям города.
А вот в помощь никого не прислали, велев обходиться своими силами. В первую очередь потому, что основные мероприятия, посвященные данной знаменательной дате, должны были состояться в Париже, а в Марселе планировался лишь военно-морской парад. До него еще оставалась почти неделя, но на ушах полиция стояла уже сейчас. Не дай бог, местные сцепятся с морячками – сверху такая плюха прилетит…
Поэтому на вызов из бара отреагировали быстро.
Первый доклад прибывшего на место патрульного экипажа слегка понизил градус нервозности. Белый оказался один, так что «рикеном» или «бифштексом» он являлся вряд ли. Те редко ходят одни. «Боши»[4] же, судя по ориентировке, должны были добраться до Марселя только завтра вечером. А по поводу остальных особенно париться не стоило. На претензии всех остальных La belle France[5] обычно реагировала с высокомерным снобизмом.
Так что дежурный на пульте сразу расслабился, выкидывая это происшествие из головы. Ибо дальше все должно было пойти по накатанной – патрулю следовало дождаться «амбуланс», снять показания с очевидцев, которые наврут с три короба насчет того, что этот «снежок» сам ударился о косяк, сам отдал мобильник, часы (если они у него были) и свою клевую курточку, а также раздал все свои деньги окружающим. Но другим. Потому что те, кому он все это раздал, уже ушли. Да-да, вот прямо перед приездом полиции. Причем, кто он и откуда, никто из присутствующих не знает. Потому как именно сегодня, вот совершенно случайно, сами удивляемся, офицер, в этом баре произошло просто нашествие чужаков! И откуда их столько набежало?..
Чего уж там, что всегда говорят бамбулы[6] в таких случаях, в комиссариате было прекрасно известно. Так что ничего нового это происшествие не сулило. Только пару-тройку дней легкой нервотрепки, если пострадавший окажется из страны ЕС, или пару часов – если откуда-то из-за его пределов. После чего, даже в худшем случае, все проблемы становились головной болью господ с набережной д’Орсе[7], уже никак не касаясь полиции Марселя. А чаще всего все заканчивалось вообще без последствий…
Но повторный доклад экипажа поставил все с ног на голову.
– С какой целью прибыли в страну? – спросил сержант Абеляр, когда оформлявший задержание полицейский закончил вбивать в формуляр все положенные пункты – от фамилии и имени до возраста и места проживания в Марселе.
– Туризм, – безмятежно улыбнулся задержанный, разворачиваясь к сержанту.
– Из Греции?
– Нет, из Италии. Из Греции я прибыл в Италию. А вот оттуда к вам.
– Понятно… – протянул полицейский.
И покосился вбок. В большом зале, отделенном от того закутка, в котором они оформляли задержанного, стеной из толстого стекла, горячились, размахивали руками, вопили и демонстрировали свои бланши и шишки около двух десятков бамбул. Именно они и выступали в качестве пострадавших.
Да уж, ситуация складывалась… анекдотичная. Одинокий «снежок», невесть как забредший в час ночи в арабский квартал, обвинялся в том, что избил две дюжины местных. Причем так, что пятеро из них сейчас находились в больнице с вывихами и переломами.
Расскажи кто Абеляру такую историю, он бы долго ржал и крутил пальцем у виска. Или ласково поинтересовался бы: что такое забористое успел принять рассказчик? Потому что ничего подобного просто не могло быть. Никогда…
Но вот посмотрите, это самое «никогда» прямо сейчас сидит перед ним и спокойно лыбится во всю морду.