Вполне подходят ещё несколько корней:
еір — сужение (особенно на реке);
skarp — зазубрина, бойница; ущелье;
skarpr — разрезать, распластывать; поврежденный;
skor — разрез;
skor-steinn — дымовая труба; очаг;
steinn — камень.
Конечно же, я не хочу при этом сказать, что всё это работает. Но ведь вот какое дело. Сама возможность использования древнегерманских корней для названия Искоростеня — да к тому же, как очевидно, без особых натяжек — говорит о том, что германская этимология здесь продуктивна.
Правда, археологи по этому поводу лишь нейтрально пожимают ннсчами.
Во времена палеолита отмечают «одно из наибольших в Европе месторождений кремня», которое «притягивало сюда первобытных людей». Найдены каменные орудия древностью более 10 тысяч лет.
Затем неолит и бронза — это, возможно, среднестоговская культура, которая как раз и была сменена культурой шнуровой керамики/босвых топоров. Но это всё неточно. Готской (вельбаркской и Черняховской) археологии конкретно здесь вроде бы не выявлено. Но зато селища славянского облика появляются буквально сразу за готами, то есть в V веке.
Примечательно, что есть ещё один древнерусский топоним —
— Пълкостсѣнь
И есть исследователи, которые производят его от германского (скандинавского) личного имени —
— fulka-stainaz
плюс славянский посессивный формант *-jb.
Очень любопытная связь возникает и с другой стороны:
Можно было бы предположить нечто вроде гот. *skara ж. р. осн. на — д, соответствующее д.-в.-н. skara со значением «отряд», «воинское подразделение». Но что (если что-то) *skara-stains могло значить на готском ок. III в.? Ср., однако, *fulka-stains > Пълкостѣнь, с аналогичной внутренней формой (гот. fulkfs) > о. слав. *рйІкй «полк»).
Вслед за одним из любимых моих партнёров по «древнерусским» дискуссиям я тоже не возьмусь судить о верности таких этимологий. Но он прав, когда говорит:
мне пока важен факт наличия форманта — стѣнъ ещё в одном топониме. Что, кстати, полностью убивает толкование от «коросты». А также сближение с «искръ стѣнъ».
Особенно любопытны такие древнегерманско-готско-древне-северные варианты, если учесть ещё одно совпадение. Известно, что остроготы называли себя гревтингами или, возможно, гройтингами. Это от greutungi латинских авторов. По-готски это будет —
— Gre-o-t-ing-i / Grau-tung— os —
— от —
— Griutuggōs; —
— который, в свою очередь, происходит от-
— greuta-, greutaz — «песок», «гравий», «галька».
А визиготы себя величали —
— Tervingi/Tairwiggōs.
Что означает попросту «лесные жители» — от ни больше пи меньше —
— triu — «дерево».
«Древляне» фактически!
Впрочем, это, признаюсь честно, решение, направленное на заданный результат. Но тем не менее по комплексу таких вот косвенных данных выстраивается довольно прямая мысль. Что готы на значимое время задержались на будущих волынских и древлянских землях как раз до тех времён, когда в этих местах появилась славянская культура. В частности, культура древлян. Задевая готское наследие и в конечном итоге поглощая его. Но и «подбирая» от готов отдельные топонимы…
ИТАК:
I–IV века н. э. В регион, занятый постзарубинецкими культурами, среди которых начинает выделяться киевская, вторгаются готы— скандинавский народ, археологически представленный вельбаркской культурой. Дойдя до места бытования «постзарубинцев», готы сталкиваются с ними, в каковых столкновениях постзарубинецкая докиевская культура консолидируется в собственно киевскую. Готы пробиться далее не могут, из-за чего продолжают свой путь к югу вдоль Днестра и Южного Буга. Отдельная же часть готов остаётся на Волыни, где памятники их вельбаркской культуры сохраняются вплоть до момента появления исторических славян. Потомки же скифов-пахарей и, следовательно, носители гаплогруппы R1a1 — люди киевской культуры остаются на своей территории и становятся соседями готов (см. рис. 24).
Рис. 24. Генеалогическое древо
Глава 13
ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА
Но пора проследить дальнейшую судьбу готов.
Судя по всему, именно здесь, на Волыни, они разделились на две большие группы — остроготов и визиготов.
Остроготы двинулись, скорее всего, вдоль Южного Буга к Нижнему Поднепровью, обходя днепровскую излучину по степям, либо сообразуя свои движения с дозволением тех, кто уже образует киевскую культуру. Вероятно, сферы влияния были разграничены по порогам, на что указывают смутные упоминания о готской крепости около них под названием Danparstaðir. По пути они оставляли за собой свои поселения, видимо, не очень боясь агрессивных действий со стороны местного населения. Похоже, что отныне —
— продвижение готов в Причерноморье не имело характера завоевания. Германцы вливались в местные общины, составляя их определённую часть и быстро воспринимая элементы их культуры, В отличие от северных регионов, культура готов не представлена здесь в чистом виде, [180]
Это, в общем, понятно. Среди самих готов наверняка находились группы людей, коих не тянули дальние страны, зато им вполне нравилось на новых землях. Бояться им было практически нечего: они всё равно были представителями завоевательной силы. И ничего, что войско уходило — оно уходило, а сила оставалась за ним, выстилая его след.
Визиготы же направились к Балканам по прямой, вдоль Днестра, вскоре упершись в границы Римской империи в Дакии и на Нижнем Дунае.
Вслед за готами в том же направлении проследовали гепиды — іиіемя, которое, как считают, представляло собой отколовшуюся часть готов. Согласно преданию, —
— готы вышли из недр Скандзы со своим королем Беригом, вытащив всего только три корабля на берег по эту сторону океана, т. е. в Готискандзу. Из всех этих трёх кораблей один, как бывает, пристал позднее других и, говорят, дал имя всему племени, потому что на их [готов] языке «ленивый» говорится «gepanta». Отсюда и получилось, что, понемногу и [постепенно] искажаясь, родилось из хулы имя гепидов. Без сомнения, они родом из готов и оттуда ведут своё происхождение; однако, так как «gepanta» означает, как я сказал, нечто «ленивое» и «отсталое», то имя гепидов родилось, таким образом, из случайно слетевшего с языка попрёка; тем не менее я не считаю его чересчур неподходящим: они как раз отличаются медлительным умом и тяжёлыми движениями своего тела.
Гепиды действительно задержались на побережье Балтики и лишь во второй половине III века тоже двинулись на юг.
Тем временем остроготы сюда уже добрались. Как рассказывает Иордан, —
— их первое расселение было в Скифской земле, возле Меотидского болота, второе — в Мизии, Фракии и Дакии, третье — на Понтийском море, снова в Скифии.
Вот тут готы снова перестали быть миролюбивыми:
Раскопки закрытых комплексов (жилищ, культовых сооружений, хозяйственных построек) и массовые находки из верхних слоёв последних датируют их гибель III в. н. э. Так, при исследовании городища Амич-Кармен обнаружен ряд построек с многочисленными находками III в. н. э. Объекты IV в. отсутствуют. Зато в верхних слоях памятника засвидетельствованы следы пожаров, есть другие свидетельства единовременного разрушения большинства построек. На улицах найдены скелеты погибших людей.
Такая картина отмечена исследователями при раскопках столицы Малой Скифии — Неаполя Скифского, Усть-Алъминского, Балта-Чакракского городищ.
В Танаисе, также погибшем в середине III в., найдены лепные сосуды, костяные трёхчастные гребни, фибулы западного типа. Они, по мнению Д. В. Шелова, свидетельствуют о проживании здесь, после гибели города, какого-то населения западного происхождения, возможно, принадлежавшего к готскому союзу.
Вместе с городищами и селищами в III в. прекращает функционирование целый ряд могильников Юго-Западного Крыма. О катастрофе, наступившей в это время в Крыму, свидетельствуют и клады римских монет, зарытых не ранее первой четверти III в. По мнению исследователей, появление кладов следует объяснять угрозой появления готских отрядов. [180]
О причинах такого отношения можно особо и не гадать. Пока шли по лесостепям и степям, брать с местного населения было почти что и нечего. Разве что глиняный горшок, серп, мешок зерна или женщину. Если что в этом смысле и отнимали, то материальных следов оно, разумеется, не оставило. Зато в богатых приморских городах, накопивших за века большие материальные ценности, поживиться было чем. А поскольку всех относительно мирных, тянувшихся к земледелию, готы оставили в качестве тыловых гарнизонов, то до этих мест дошло войско, состоявшее из полных «отморозков», что рвались на запах добычи за тысячи километров.
В общем, плохо пришлось всем. С 239 по 269 год интервенты разрушают множество античных центров на побережье, сокрушают скифское царство в Крыму, уничтожают ряд позднескифских нижнеднепровских городищ. Таким образом, скифы перестали существовать как этнос вообще. Во всяком случае, о них никто уже не вспоминает. Разве что в переносном и собирательном смысле.
Но с точки зрения не морали, а чистого военного профессионализма экспансия готов и их союзников вызывает восхищение. Они не просто пришли и ушли. Они не просто, как бастарны, пришли в определённую область, убили там всех и сели. Нет, готы, благодаря вот этой своей манере оставаться и оставлять поселения на чужой земле, довольно быстро стали ведущей военной, а затем и политической силой на огромном пространстве от Припяти до Крыма и от Дона до Дуная. А как не стать, когда за каждым готским поселением на чужой земле стоит объединённая сила всех готов, а твоя весь — всегда одна против них?