[150]
Биография их тоже на близкое знакомство не вдохновляла:
Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепейшее племя, которое жило сначала среди болот, — малорослое, отвратительное и сухопарое, понятное как некий род людей только лишь в том смысле, что обнаруживало подобие человеческой речи. [150]
Сражение гуннов с аланами.
Художник Й.-Н. Гайгер
Цели пришельцев были под стать их внешности:
этот свирепый род… стал тревожить покой соседних племён коварством и грабежами.
Избытком гуманизма интервенты не страдали (впрочем, если вспомнить прибытие сюда же готов, то горькие упрёки замирают на устах):
Всех скифов, забранных ещё при вступлении, они принесли в жертву победе, а остальных, покорённых, подчинили себе.
Впрочем, поначалу гунны словно бы прощупывали обстановку и в глубь Готии далеко не заходили. Но давление было постоянным и жестоким:
аланов, хотя и равных им в бою, но отличных от них человечностью, образом жизни и наружным видом, они также подчинили себе, обессилив частыми стычками. Может быть, они побеждали их не столько войной, сколько внушая величайший ужас своим страшным видом; они обращали их в бегство…
В этих условиях и —
— Германарих, король готов, хотя, как мы сообщили выше, и был победителем многих племён, призадумался, однако, с приходом гуннов.
Призадумаешься тут… Правда, как мы знаем, он болел после почти удавшегося покушения венедских (возможно) террористов. Тем не менее у королей — свои долги. Дважды он выходил на битву с гуннами и дважды был разбит. После чего, как утверждают, от горя закололся.
Или от мужества.
А гунны разлились по Готии пожаром. Как писал Марцеллин, —
— люди неизвестной расы, пришедшие издалека с востока, двигались как лавина и крушили всё, что встречали на своем пути.
Начиная с этого 373 года в течение буквально пары лет многие Черняховские поселения полностью исчезают. Погребении на них тоже больше не производится — никто не вернулся закопать своих мёртвых. Археологи находят следы разрушении в поселениях всего Черняховского региона, в степи и на части лесостепной зоны. Свидетельств торговых отношений с югом больше нет. Центры ремёсел и производств уничтожены.
Осада города гуннами. Средневековая миниатюра
К 375 году гунны заняли всю территорию между Доном и Дунаем. Последующие 80 лет характеризуются —
— значительным запустением территорий Северного Причерноморья и лесостепного Поднепровья, в частности.
После опустошения Причерноморья полчища их надвинулись на Придунавье, достигнув пушты — равнины, прилегающей к реке Тиссе. Здесь помады обнаружили идеальные условия для кочевой жизни. На равнине, где, как пишет византийский историк Приск, «не было ни камня, ни дерева», Аттила устроил свою резиденцию, поселение из множества круглых деревянных домов с крышами из холста. Отсюда гунны совершали набеги на весь бассейн Дуная и Иллирию.
В результате этого нападения готы и часть сохранивших с ними союз алан уходят на Дунай и становятся фактом уже западноевропейской истории.
Часть же их запряталась в горах Крыма. Степняки скакать на своих лошадках по кручам, понятное дело, не умели. А те небольшие экспедиции, что они в состоянии были бы выставить, без большого труда должны были парироваться готами. Достаточно разок на Малгуп сходить, чтобы понять, насколько нечего делать здесь степным кочевникам.
Здесь, в Крыму, тогда и появилась так называемая «страна Дори». О ней рассказывает Прокопий Кесарийский:
Здесь же, на этом побережье, есть страна Дори, где с древних времён живут готы, которые не последовали за Теодорихом, направлявшимся в Италию. Они добровольно остались здесь и в моё ещё время были в союзе с римлянами. Они достигают численностью населения до трёх тысяч бойцов, в военном деле они превосходны, и в земледелии, которым они занимаются собственными руками, они достаточно искусны… и ещё… эти люди не терпят быть заключёнными в каких бы то ни было стенах, но больше всего любили они жить всегда в полях.
Тут-то, видимо, и жили те готские девы, что ещё в XII веке будут радоваться:
Се бо готскія
красныя
дѣвы
въепѣша на брезѣ
синему морю, звоня
руекымъ златомъ,
поютъ
время Бусово,
лелѣютъ
месть Шароканю.
Речь идёт, как полагают, о местности вокруг крепости Дорос, которая позже была центром епархии Готия. И возможно, это тот самый Мангуп, лишь в пример приведённый, и был:
Учёные локализуют Дорос на Мангупе, где А. Г. Герценом обнаружена система укреплений времён императора Юстиниана (VI в, н. э.). Кроме того, археологами собраны на Мангупе материалы позднеримского и раннесредневекового времени, в том числе поселения III–IV, V–VIII вв., остатки жилых сооружений, могильник, остатки вырубленных в скале склепов этого времени. Это дает учёным основание предположить, что Дори был не только политическим центром, но и огромным убежищем для готского народа. [180]
Как гласит история Крыма, —
— древний город Мангуп-Кале получил это имя в эпоху турецкого владычества в Крыму, прежде же он назывался Феодоро, Дори. Под этим наименованием он был столицей Готии, резиденцией гото-греческих князей, династия которых окончилась с подчинением туркам всей Готии и взятием последними Феодоро в 1475 году.
<…>
Вторжение гуннов
Феодоро в цветущем положении существовал ещё в эпоху Юстиниана Великого (527–565), который, как известно, покровительствовал Готии и, защищая её от набегов гуннов, построил крепости Алустон и Гурзувиты.
Вот и объяснение. Не только природная неуязвимость, но и природная неуязвимость в сочетании с покровительством Империи.
Однако не все поселения «черняховцев» были уничтожены и в степи. Окончательно их культура прекращает существование лишь в первой половине V века. Так что не совсем правы те, кто говорит, что это гунны разгромили «империю» готов. Скорее, разгромили её политическое руководство. И взяли над ним контроль:
по смерти короля их Германариха они, отделённые от везеготов и подчинённые власти гуннов, остались в той же стране, причём Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования…
Позднее встречаем среди военачальников гуннов многих готских деятелей. И даже, как говорят, потомков Амалов. А византийский историк, дипломат и современник событии Приск Панийский, участвовавший в 448 году в византийском посольстве к царю гуннов, в своей «Византийской истории» пишет, что за столом Аттилы —
— смешивают латинскую, готскую и гуннскую речи.
А что же лесостепные пределы «чсрняховцев»? Что киевская культура? Как они пережили нашествие гуннов?
Да как всегда:
Племена, жившие в лесостепной зоне, спаслись от нашествия, спрятавшись в лесах.
А —
— по Псёлу и Суле возникают поселения «посткиевского» характера.
Например, —
— городище Демидовка в верховьях Днепра возникло в конце IV в. и основано, вероятно, выходцами из зоны киевской культуры. [381]
А ещё говорят, история — не точная паука! Это уже повторяемая и предсказуемая закономерность. Степь выплевывает всё новые и новые орды, которые сначала вырезают предшественников. Остатки тех убегают под спасительную сень деревьев. Орды наведываются за ними. Тогда беглецы откатываются в ещё более глубокие леса, где начинают вести жизнь непритязательную, венедскую. Потому что другой тут и не поведёшь. А как только волна номадов уходит, перемешавшиеся в «партизанском» быту земледельцы возвращаются на родину предков. Только уже другими.
Где археологи затем и фиксируют возникновение новой культуры.
Что, в общем, и понятно. Когда на тебя наезжает колесо новой волны нашествия, ты либо противостоишь агрессии — и, если не хватает сил для эффективной обороны, «колесо» тебя сминает и переезжает; либо покоряешься сильному и присоединяешься к нему; либо со всех сил бежишь в сторону и там пережидаешь наезд, вливаясь в новую природу, материальную и культурную среду.
Во всех трёх случаях, впрочем, ты перестаёшь сущсствоватьльак политическая единица. Часто — и как этническая.
Но не как генетическая.
Подобную трансформацию, судя по логике вещей, пережила и киевская культура. Мы помним: когда с готами наладился хоть какой-то модус вивенди, на сё территории стали понемногу возвращаться бежавшие в леса «постзарубинцы». Перенявшие, естественно, образ жизни и быт венедов, а также принёсшие с собою их имя. Потому где-то к концу своего времени готы воюют именно с венедами —
— Германарих двинул войско против венетов.
Но после прихода гуннов и ликвидации политического господства готов эти венеты/венеды киевской культуры стали приобретать политическую самостоятельность. И процесс этот шёл довольно быстрыми темпами в силу того, что созданная и взросшая под воздействием готов местная элита здесь уже на многое влияла.
Да, и готов она не любила. И потому, надо полагать, усиленно укрепляла свою новую государственность. Используя, очевидно, гуннов как новую «крышу».
Ибо вот что интересно. Судя по данным археологии, если до гуннов Черняховские поселения черссполосно вползали на земли собственно киевской культуры, то после вторжения их тут не осталось ни одного! И возникает ощущение, что тогда вовсе не все готские хутора были сожжены только гуннами… Ещё бы! — ведь теперь, когда готы, бывшие только что всем, стали под гуннами ничем, никто не мешает принятию решения об пересмотре итогов давнишней, германариховой ещё победы…