В последующее время германские элементы на поселении Бржезно уже не проявляются.
В итоге, появившись первоначально в Германии —
— как совершенно чужеродный элемент, —
— славянские комплексы вскоре распространяются здесь широко и вольно:
Изучение славянской топонимики показывает, что славянские поселения распространены восточнее района Эльба — Заале, а также примерно до линии Эрфурт — Арнштадт — Веймар. Севернее славянские названия встречаются до Ильменау. Во время правления Шарлеманя западная граница распространения славянской топонимики соответствует восточной границе Франкской империи.
Миграция привела —
— к образованию пяти больших славянских групп в Германии и Западной Польше:
1 — сорбской в междуречье Эльба — Заале (керамика пражского типа),
2 — ободритская в западном Мекленбурге и восточном Гольштейне, относящаяся к сербской, в которую входят некоторые полабские и поважские племена,
3 — вильчанская в Мекленбурге (фельдбергская группа керамики), состоящая из ряда малых племен,
4 — группа в районе Шпрее и Хафеля, включающая племена стодоран (на Хафеле), шпреван и плонцев (южнее Хафеля),
5—лужицкая и одерская группы, к которым относятся западнопольские племена лужичан, мильчан, додочан, сленчан, ополян и другие. К ней относится тырновская керамическая группа (не путать с лужицкой культурой бронзового века).
При этом крайне интересно то, что уже на ранней стадии расселения славян одни и те же названия их племен встречаются на совершенно разных территориях:
В источниках IX, Х и XI веков топонимические и этнические названия хорватского происхождения известны в Восточной Галиции, области верховьев Вислы около Кракова (древней Белой Хорватии), Саксонии, долины реки Заале, верховьев Эльбы, окрестностей Оломоуца (Богемия), Штирии и Каринтии, а также на территориях, населённых в настоящее время хорватами.
Все названия подтверждают, пишет процитированная только что Мария Гимбутас, что хорваты заселяли данные территории до того, как поселились в современной Хорватии.
Аналогичная картина — с сербскими названиями. Они также распространены на территории между Малой Польшей и Померанией и также связаны с ранними продвижениями сербских племен.
То есть не одни лишь пограничные с Империей племена — вся славянская ойкумена двинулась в поход.
Но что становилось с теми, на чьи земли они поселялись?
Частично мы ответ на этот вопрос уже знаем — на только что приведённом примере германской деревушки. Но то деревня. А с целыми этносами что происходило?
Живут у нас на северном Дунае лангобарды. Долго они свою долю мыкали в войнах да переселениях, но после ликвидации гуннов наконец обрели постоянное пристанище. Можно сказать, родину. Начали строить своё варварское королевство, как франки или визиготы (см. рис. 40).
Рис. 40. Славяне и лангобарды в Среднем Подунавье: а — памятники пражско-корчакской культуры; б — памятники прешовской культуры; в — славянские памятники V в. с пшеворскими чертами (по М. и Б. Янковичам); г — славянские памятники рубежа V и VI вв. и первой половины VI в. (по М. и Б. Янковичам); д — памятники лангобардов; е — памятники лангобардов со славянскими элементами; ж — регион поэльбских германцев; з — регион гепидов; и — северная граница Византийской империи
Но вот объявились неподалёку славяне. И уже вскоре в землях лангобардов начинают появляться в немалом числе характерные захоронения по обряду трупосожжения с глиняной посудой, сопоставимой с пражской. При этом проводивший исследование Й. Вернер отмечал, что —
— какого-либо регионального разграничения между славянскими сожжениями и лангобардскими трупоположениями в могильниках не наблюдается. Более того, обнаруживается некоторое смешение лангобардских и славянских культурных элементов.
Далее приводятся факты, наглядно свидетельствующие —
— о славянском проникновении в среду лангобардов и начавшейся славяно-лангобардской метисации,
А что говорит история? А история подтверждает: тесно сотрудничали славяне с лангобардами. Вот, например, уже известный нам Прокопий Кесарийский рассказывает историю про принца Ильдигиса.
Спасаясь от преследований узурпатора Авдуина, этот законный наследник лангобардского короля бежит не к кому-нибудь, а к славянам. В начавшейся вскоре, в 549 году, лангобардо-гепидской войне беглый принц вместе с большим отрядом из славян и своих соотечественников, поддержавших диссидента, стал на сторону гепидов. Те, соответственно, только рады были возвести на престол обязанную им фигуру.
Однако «длиннобородые» оказались крепким орешком, и гепиды, ничего не добившись, пошли с ними на мировую. Узурпатор Авдуин закономерным образом потребовал выдачи древних «власовцев» во главе с их вождём. Однако тот вместе со своим отрядом ушёл к славянам. На которых лангобарды напасть уже не решились.
Зато гепидов через три года они добили.
А дальше — самое интересное. В 568 году лангобардов из Паннонии исторгли авары. Те надвинулись на Северную Италию, вышибли оттуда византийцев и остались. В смысле — исчезли. Нынешняя итальянская Ломбардия стала их памятником.
А славяне?
А славяне остались.
На лангобардских землях:
После ухода лангобардов моравские земли были плотно заселены славянами.
Под аварами. Которые, впрочем, через некоторое время — чуть больше века — тоже —
— изгибоша аки обре.
А славяне?
А славяне остались.
Две истории на разных уровнях общественной стратиграфии — маленькая деревенька и сыгравший видную роль в истории народ. Две истории с одинаковым концом. И с одинаковым, в общем, сюжетом. Соседское проникновение, сотрудничество, экономическое и политическое, смешение культур… И одинаковый конец — инокультурное население куда-то девается, славяне остаются.
Конечно, лангобардов прогнали авары. Но это принципиально ничего не меняет: не авары, а славяне же заняли их земли. Опять у них демографический взрыв локального характера? Или просто кто-то предпочёл принять имя славян? А что? Вполне естественное решение для тех, кто хотел остаться на своей земле. Лангобардам под аварами не жить. А славяне живут. Так не проще ли назваться славянином?
Только надо избежать опасности представить эту ассимиляцию как односторонний процесс. Местное население, вливавшееся в славянский мир, принимая его образ жизни, — принимало именно его образ жизни. Не более. Генетически оно оставалось самим собою. И сегодня генетика позволяет относительно легко и надёжно вычленить пришлых на Дунас и Балканах индоевропейцев. И отделить их от тех местных народов, что стали славянами в ходе экспансии первых.
Хотя отделить легче, чем о том рассказать. Ибо есть большой риск элементарно запутаться в понятиях, кто «истинный» славянин, а кто — «произведённый», кто местный, кто пришелец, раз они все в той или иной мере славяне. Так что остаётся одно: снова вернуться к членению на «наших» и «других», как это делалось в начале этой книжки и человеческой истории.
Итак, пришельцы на Балканах. Это прежде всего сербы. У сербов доминирует гаплогруппа R1a — не хуже, чем у русских или поляков: примерно 50 %. В некоторых местах доходит даже до 60–80 %! То есть сербы — «наши». И можно с большой долей вероятности утверждать, что те самые первоначальные славяне пражско-корчакской культуры, что концентрировались напротив города Новиетупа рядом с Мурсианским озером, называли себя сербами. Это они — то есть «мы» — открыли эпоху славянского натиска на Империю. И в конечном итоге добились цели — переселились на территорию Византии по официальному приглашению императора Ираклия (610–641 гг.).
И в то же время у сербов большой процент гаплогруппы I1b — до 30 %. След местного дославянского населения? Наверняка. Ибо много и ещё одного маркера — Е3b (19,8 %). Это чистый южнобалканский маркер, его много, например, у греков.
Зато у других балканских пародов соотношение гаплогрупп заметно меняется в пользу «местной» I1b: у боснийцев — 43,5 %, у хорватов — 71,1 %.
При этом что характерно? Что и психофизические, и особенно менталитетные черты этих пародов различаются так же, как и гаплогруппы. И виновата в этом вовсе не генетика.
Вот хорваты. Этот славянский народ тоже явно пришёл из «наших» лесостепей. Даже его название связывают с иранским происхождением. Часть этого народа, кажется, до сих пор остаётся на западе Украины, являясь потомками когдатошних «белых хорватов». И тем не менее, —
— хорваты с территории Сплита или Дубровника (побережье Средиземного моря) предпочитали, чтобы их называли «иллирийцами», а не «славянами», поскольку многие их культурные традиции восходят к иллирийцам, которые жили в Западной Югославии во время бронзового и раннего железного века вплоть до оккупации их территории римлянами. [102]
Как утверждают, славяне из Северо-Западной Югославии — словенцы — также гордятся своим иллирийским происхождением. И чувствуют себя более связанными с неславянами из Центральной Европы, чем с сербами, македонцами и болгарами.
Не «наши».
Вот так мы и получаем на Балканах, при «великой» славянской агрессии и при «безудержной» славянской экспансии, вовсе не ожидаемую «славянскую» гаплогруппу R1a1. А вполне сохраняющуюся «балканскую» — I1b. «Славян» становилось много, да. Ибо выгодно было в ту эпоху стать славянином, присоединившись к всеобщему движению, а не сидя у него на пути. А вот славянских мужчин было мало. Столько, сколько бойцов могла дать пражско-корчакская группировка. И не в силах они были одарить всё сдвинутое ими население своей Y-хромосомой…
ИТАК:
VI–VIII века. Мир становится свидетелем потрясающей экспансии славян! Менее чем за сто лет после своего появления на исторической сцене они не просто завоевали, но и успели заселить гигантские пространства — от Ладоги до Крита и от Эльбы до Волги. Материальная, техническая, военная база такой экспансии непонятна, если брать в расчёт только демографический и экономический потенциал одной пражско-корчакской культуры. В славянской экспансии просто обязан был участвовать другой элемент — профессиональный с военной точки зрения, опытный в общественных усл