Как видим, причину беспримерной жестокости, приведшей к дичайшему военному преступлению, Энглунд находит в чистом прагматизме своих предков-соотечественников. И при этом пытается обойти вниманием махровую русофобию, традиционный для Запада мотив, которым руководствовались, скажем, Гитлер, Гиммлер и Геббельс, когда «судьбу несчастных русских» в очередной раз в истории пытались «сделать устрашающим примером».
Армия Петра как таковая не принимала участия в схватке при Фрауштадте. Наш корпус там, повторимся, был в составе войск саксонского курфюрста Августа II. Однако как раз на этих прусско-польских землях шведы наиболее наглядно продемонстрировали свое истинное отношение к русским людям. Ну а долг, как известно, платежом красен. Этот – накопившийся с учетом неудач 1700 года – мы с лихвой вернули супостату в 1709-м: «Было дело под Полтавой, дело славное, друзья! Мы дрались тогда со шведом под знаменами Петра».
Мир, завершивший Северную войну, заключили в Ништадте (ныне Уусикаупунки, Финляндия) лишь через 12 лет после виктории в Полтавском сражении. Российские вооруженные силы тогда еще не были готовы гнать и бить врага до полнейшего разгрома, до Стокгольма. Война отнимала слишком много сил и средств у страны, переживавшей титанические преобразования. Но главные задачи, которые ставил перед собой Петр Великий, в этой кампании оказались полностью выполнены: Россия стала великой морской державой (и великой державой вообще), обрела в боях сильные армию и флот, расширила свои территории и, наоборот, значительно сузила притязания тех, кто хотел ее покорить, войдя в Москву, а Санкт-Петербург сравняв с землей.
С тех пор, нелишне отметить, шведы постепенно превращались в один из самых мирных народов на планете, потихоньку шли к своему шведскому социализму, шведскому качеству в промышленности и всему такому прочему, тоже шведскому.
Но их пример в любом случае не нам наука. Что бы ни говорили русофобы о благотворности распада империй и даже объективности таких процессов, закономерность, которую подсказывает история, на самом деле одна: Россия просто-таки обречена быть огромной и могущественной. А также непременным усмирителем всех, кто посягает на ее территории и ее незыблемое право оставаться собой.
Валерий Шамбаров. От Чесмы к Новороссии (Чесменский бой)
На форменках матросов и нахимовцев, а также курсантов практически всех российских мореходок воротники-гюйсы украшены тремя полосками. Принято объяснять, что они символизируют величайшие победы нашего флота – Гангут, Чесму и Синоп. Первая связана с эпохой Петра, третья – с именем Нахимова. Вторая по времени виктория, чествование коей ежегодно приходится на июль, долго оставалась в тени. О ней раньше вспоминали нечасто, невзирая на колоссальное историческое и геополитическое значение для России.
В XVIII веке Османская империя являлась одной из самых могущественных мировых держав, раскинувшись на три части света. Ей принадлежали весь Балканский полуостров, Северное Причерноморье, половина Закавказья, Ирак, Аравия, другие территории Ближнего Востока, Северная Африка. Стратегическими союзниками у нее значились Франция, Швеция, Польша. Она располагала великолепными войсками. Петр I разгромил в свое время лучшую европейскую армию – шведскую. Но, попытавшись наступать на Турцию, еле спасся. Растерял плоды прошлых побед – Приазовье, низовья Днепра. Ликвидировал собственный Азовский флот.
Мало того, Петр поначалу замышлял воспользоваться развалом в Польше, забрать у нее Правобережную Украину и воссоединить ту с Левобережной. Однако султан взял поляков под защиту, и российский монарх обязался не вмешиваться в их дела.
Следующее столкновение с турками, в 1735–1739 годах, не принесло решающих успехов. При Екатерине II назревало новое военное противостояние. Еще во времена Петра делегаты от порабощенных балканских народов обращались к царю с просьбами о помощи и покровительстве. Русские моряки проходили стажировку в Венеции, сражались с османами на Средиземном море, докладывали о восстаниях в Греции. В начале царствования Екатерины у России был только один флот – Балтийский. Родилась идея: в случае войны отправить эскадру в неприятельские тылы, на Балканы, и поднять местных жителей против султана.
В 1764 году фрегат «Надежда Благополучия» совершил плавание в Средиземное море. Готовил карты портов, проливов. Исследовал, как тамошний червь точит русскую древесину, и какие меры защиты необходимы. В Грецию приезжали русские агенты, устанавливали контакты.
В 1768-м сложные отношения с Османской империей привели к войне. Причем начала ее не Россия! Императрица вступилась за православных в Польше, потребовала прекратить на них гонения. Паны возмутились, взялись за сабли. Их активно поддержала Франция, прислав генералов и инструкторов. А турецкий султан вспомнил, что он – гарант неприкосновенности Польши. Воспользовался поводом, чтобы всыпать русским, бросил на Украину крымскую орду.
Вот тогда-то в Петербурге и подняли вопрос об ударе по тылам. Международная обстановка благоприятствовала. Англия на тот момент враждовала с Францией, посему согласилась предоставить свои базы для стоянки и ремонта наших судов. Вдохновителями решительных действий выступили государыня, ее фаворит Григорий Орлов и его брат Алексей. Последнего назначили главнокомандующим, выделив ему 20 линейных кораблей, 6 фрегатов, ряд мелких и вспомогательных судов.
1-я эскадра под командованием адмирала Г. Спиридова отчалила из Кронштадта в июле 1769-го. Плавание было тяжелым. У русского флота недоставало опыта дальних походов, не все корабли оказались подготовленными должным образом. На одном (самом мощном, «Святославе») открылась течь, ему пришлось возвращаться назад. Другой признали негодным к продолжению пути. Третий погиб на рифах. Четвертый с трудом сняли с мели, но поставили на ремонт. Вдобавок обнаружилась какая-то эпидемия, умерли 380 матросов.
Остальные в феврале 1770 года достигли Греции, высадили десанты на западном побережье полуострова Пелопоннес.
В мае в район боевых действий прибыла 2-я эскадра Д. Эльфинстона. Турецкий флот там втрое превосходил наши силы (10 линейных кораблей и 6 фрегатов против 3 линкоров и 2 фрегатов). Тем не менее задиристый Эльфинстон бросился атаковать. Турки переполошились и после перестрелки ушли в глубь бухты, под защиту батарей крепости.
5 июля (н. ст.) в проливе между островом Хиос и берегом Малой Азии русский флот ринулся в атаку. Соотношение сил – примерно один к двум в пользу неприятеля.
Спиридовский «Святой Евстафий» пошел на вражеский флагман «Реал-Мустафу» и поджег его точными попаданиями. Турки стали прыгать в море. Но и наш корабль потерял управление. Суда столкнулись. Русские перескочили на «Реал-Мустафу», захватили его. Полыхающая турецкая мачта упала на «Святой Евстафий», перенеся на него пожар. Искры попали в пороховой погреб. Спиридов и брат командующего Федор Орлов успели спастись, а корабль взорвался. За ним взлетел на воздух и «Реал-Мустафа».
Катастрофа собственного флагмана обратила турок в панику. Они стали отводить флот в Чесменскую бухту под прикрытие береговых батарей.
Несколько вражеских кораблей перекрыли вход в бухту, остальные беспорядочно сгрудились в глубине.
Оценив расположение противника, русские решили атаковать его именно там. Четыре небольших судна переоборудовали в брандеры – этакие плавучие «пороховые бочки», призванные самоуничтожиться рядом с вражескими посудинами и увлечь их за собой.
Кульминационный эпизод исторической битвы выглядел так. Ночью 7 июля корабли-бомбы двинулись на турок. Три первых брандера большого ущерба им не причинили. Лишь четвертый, под командованием лейтенанта Д. Ильина, сцепился бортами с большим турецким кораблем, был своевременно подожжен и оставлен нашими моряками, ушедшими на шлюпке. Взрыв разнес неприятельское судно.
Турецкий флот стоял кучно, корабли вспыхивали и взрывались. Вскоре огромный пожар охватил всю бухту. Тушить что-либо турки уже не пытались. Спасались, бросаясь в воду. Наши моряки взяли на буксир и вывели их линейный корабль «Родос», пять галер. Остальной флот погиб: из 15 000 османских моряков уцелело лишь 4000.
После такой грандиозной победы горячий Эльфинстон предлагал немедля совершить налет на Стамбул. Но Орлов авантюру отверг. Выбрал вариант более скромный, зато надежный. Блокировал Дарданеллы, перекрыл главную дорогу для подвоза в турецкую столицу товаров и продовольствия. У противника остались отдельные отряды кораблей в Адриатическом море, Тунисе, Алжире. Но соединиться им не давали, отлавливали и били по очереди.
В Эгейском море наши моряки стали полными хозяевами. Занимали города, крепости. С Балтики подошли еще три эскадры, присоединялись местные моряки и рыбаки на своих суденышках. 27 греческих островов Эгейского архипелага приняли подданство России. Их официально называли Архипелагским великим княжеством. Повелением Екатерины II на острове Наксос было даже устроено училище для детей. Русские флотилии совершали набеги на порты Египта. Десанты высаживались в Ливане, взяли Бейрут. Тамошний народ – друзы – тоже признал Россию своей покровительницей.
На основном сухопутном фронте, на Дунае, Османская империя еще была в состоянии продолжать войну. Однако пожар, охвативший ее тылы в ходе Чесменской битвы, стал одной из причин, заставивших султана заключить Кючук-Кайнарджийский мир. По его условиям наша страна возвратила туркам острова Эгейского моря, вывела оттуда свой флот. Зато османов вынудили отказаться от Крыма и Кубани, отдать земли в Приазовье и Северном Причерноморье! Многие греки и арнауты, оказавшиеся во время войны российскими подданными, не пожелали возвращаться под султанскую власть. Им была предоставлена возможность уехать на новую родину. Тысячи этих эмигрантов заселяли отвоеванные у турок земли – Новороссию. А детское училище с Наксоса перевели в Санкт-Петербург.
Великую победу, одержанную моряками, Екатерина II отметила созданием мемориального Чесменского зала в Большом Петергофском дворце. В Гатчине воздвигли Чесменский обелиск, в Царском Селе – Чесменскую колонну. Памятником триумфа стала и Чесменская церковь Св. Иоанна Предтечи в Санкт-Петербурге. Для участников сражения выбили особую медаль с изображением горящего турецкого флота и лаконичной надписью: «Был».