25.
26 сентября 1901 г. схимонах Иннокентий тяжело заболел, предположительно, туберкулезом. Последние дни он провел, лежа в келлии во вновь построенной больнице. За три дня до смерти его посетил настоятель Свято-Андреевского скита архимандрит Иосиф. Больной с глубоким смирением сказал: «Батюшка, простите меня, не могу я Вас встретить, как следует; ничего не могу сказать, кроме своих грехов». После этого о. Иннокентий исповедовался, над ним было совершено таинство соборования. 6 ноября 1901 г. после литургии в Андреевском соборе схимонах Иннокентий причастился Святых Христовых Тайн и в тот же день скончался – на сорок первом году жизни. 8 ноября его тело предали земле.
Через три года по афонскому обычаю честные останки были обретены братией скита. Они были темно-желтого воскового цвета, что является на Афоне признаком святости подвижника. Главу схимонаха Иннокентия по обычаю поместили в костницу скита на почетное место вместе с главами святых подвижников, старцев основателей скита – иеросхимонахов Варсонофия и Виссариона. По уважению братии к о. Иннокентию и по просьбе его сестры тело схимонаха оставили в земле рядом с Андреевским собором с западной стороны рядом с могилой первого игумена скита о. Виссариона. В сообщении о кончине бывшего миллионера в журнале Свято-Пантелеимоновского монастыря «Душеполезный собеседник» было прекрасно сказано словами Священного Писания: «О нем кратко и ясно можно так сказать: „скончався вмале, исполни лета долга“ (Прем. 4, 13)». Ныне честная глава схимонаха Иннокентия покоится в алтаре Андреевского собора для особого молитвенного поминовения, на ней рядом с его именем и датой смерти начертано – «ктиторъ Р.А.О.С.». На стене архондарика Свято-Андреевского скита сегодня можно увидеть великолепный венок, присланный сестрой о. Иннокентия на могилу брата26. Нынешний (греческий) начальник скита архимандрит Ефрем удостоверяет, что схимонах Иннокентий (Сибиряков), в установленный день, почитается братией обители как ее ктитор.
В XX в. история Петербургского подворья Свято-Андреевского скита имела много ярких и трагических страниц. К 1914 г. на подворье насчитывалось 14 монахов и 10 послушников во главе с иеромонахом Макарием (в миру Матвеем Тимофеевичем Реутовым). Он родился 1 августа 1875 г. в селе Инаковка Кирсановского уезда Тамбовской губернии в крестьянской семье и с 1898 г. был насельником Свято-Андреевского скита на Афоне, где и принял монашеский постриг. В 1913 г. о. Макарий был назначен начальником (настоятелем) Петербургского подворья27.
После завершения афонской имяславской смуты иеромонах Макарий и настоятель Одесского подворья Свято-Андреевского скита иеромонах Питирим (Ладыгин), чтобы упрочить свои позиции в России, добились высочайшей аудиенции у императора Николая II. Они прибыли 30 января 1914 г. в Царскосельский дворец и были представлены государю в присутствии обер-прокурора Святейшего Синода Саблера. Отцы Макарий и Питирим в качестве уполномоченных Свято-Андреевского скита выразили императору благодарность за прекращение иноческой смуты на Святой Горе и поднесли ему древний образ Всемилостивого Спаса византийского письма (XV века) и другие подарки. Это была первая (и последняя) в истории обители подобная аудиенция28.
Через несколько месяцев после начала Первой мировой войны, – 12 февраля 1915 г. в час дня священномученик Петроградский митрополит Владимир (Богоявленский) начал перед чудотворной иконой «В скорбех и печалех утешение» неусыпное моление о даровании победы русскому воинству»29. С тех пор молебны и панихиды совершались здесь день и ночь в течение двух с лишним лет. В феврале 1916 г. в журнале Свято-Андреевского скита «Наставления и утешения святой веры христианской» отмечалось: «В наше „безверное“ время вот уже год, как существует, и притом в самой столице России, Петрограде, также „обитель неусыпающих“, основанная по мысли митрополита Владимира (теперь Киевского). Год тому назад (12 февраля 1915 г.) Старо-Афонское подворье на углу 5-й Рождественской и Дегтярной улицы по мысли преосвященного Владимира сделалось „обителью неусыпающих“: было заведено непрестанное пение молебнов о даровании победы с чтением акафиста перед чудотворной иконой Божией Матери, именуемой «В скорбех и печалех утешение», а также непрестанное служение панихид об упокоении воинов, на поле брани за веру, Царя и отечество живот свой положивших»30.
События Октябрьской революции не сразу сказались на церковной жизни подворья. Так, в октябре 1917 г. в храме Благовещения Пресвятой Богородицы и греческой посольской церкви свт. Димитрия Солунского было продано более 18 тыс. просфор, и 30 октября начальник подворья иеромонах Макарий обратился на Епархиальный свечной завод для получения новой значительной партии просфор31.
Однако уже вскоре революционные преобразования самым непосредственным образом коснулись подворья. Вся церковная собственность подлежала национализации, и по советским законам каждый действующий храм должен был иметь приходской совет (так называемую «двадцатку»), члены которого подписали договор с представителями властей о приеме церковного здания и имущества в свое пользование. В связи с этим осенью 1919 г. храм Благовещения Пресвятой Богородицы стал приходским. 10 октября 1919 г. председатель Смольнинского райсовета Н.Д. Ванько подписал с членами избранной прихожанами «двадцатки» договор о передаче в их пользование зданияпоадресу: 6-я Рождественская/ Дегтярная ул., д. 31/14 (секретарем приходского совета в это время был Игнатий Иринеевич Лебедев)32. При этом настоятелем храма остался о. Макарий (Реутов), возведенный в 1921 г. священномучеником митрополитом Петроградским и Гдовским Вениамином (Казанским) в сан архимандрита.
Следует отметить, что в «двадцатку» попали достойные и независимые от власти прихожане, а также несколько монахов. В справке о составе «двадцатки», составленной осенью 1921 г. для передачи в отдел управления Петрогубисполкома, значились 22 человека, в том числе архимандрит Макарий (Реутов), монахи Гермоген (Крылов), Аполлинарий (Маслов), Авраамий (Босых), Дамиан (Отрыганьев), Тихон (Владыкин), Лаврентий (Добрецов) и некоторые другие33. Следует отметить, что в первые послереволюционные годы по представлению греческого правительства и с разрешения советских властей из насельников Петроградского подворья на Афон уехали пять человек.
44. ПЕРЕСТРОЕННОЕ ПОДВОРЬЕ СВЯТО-АНДРЕЕВСКОГО СКИТА В ЛЕНИНГРАДЕ (ПЕТЕРБУРГЕ). 1980-е гг.
В рамках всероссийской кампании изъятия церковных ценностей (якобы для нужд голодающих Поволжья) 26 апреля 1922 г. произошли их частичная конфискация и вывоз из церкви Благовещения Пресвятой Богородицы. В этот день члены специальной комиссии изъяли 16 серебряных риз, 12 редких лампад и церковную утварь общим весом 1 пуд, 38 фунтов, 6 золотников (более 30 килограмм) серебра, а также драгоценные украшения с чудотворной иконы «В скорбех и печалех утешение» (серебряную коронку с бриллиантом и жемчугом, бриллиантовую розочку и несколько отдельных бриллиантов и алмазов). При этом изъятии присутствовал архимандрит Макарий, а также члены приходского совета: иеромонахи Тихон (Владыкин), Лаврентий (Добрецов), Василий (Митяков), мирянин Александр Ионович Брылов и др.
В храме были оставлены для выкупа верующими в семидневный срок равными по весу изделиями из драгоценных металлов четыре серебряные ризы (общим весом 38,5 фунта), в том числе со списка иконы «В скорбех и печалех утешение» и с иконы на мощевике. В пользовании прихожан также оставили до замены соответствующим количеством серебра три дарохранительницы, три чаши с прибором и три напрестольных креста. Кроме того, в храме временно остались числившиеся за Музеем охраны памятников искусства и старины две серебряные ризы, в том числе на самой чудотворной иконе «В скорбех и печалех утешение»34. Вскоре прихожане выкупили оставленные ценности, внеся свои собственные серебряные ножи, вилки, кувшины и т. п.
В отличие от многих других петроградских храмов конфискация драгоценностей на Старо-Афонском подворье прошла без эксцессов и столкновений. В отчете председателя подкомиссии по изъятию церковных ценностей Смольнинского района от 15 июня 1922 г. в соответствующую губернскую комиссию даже говорилось, что настоятель храма и члены приходского совета во всем помогали комиссии и сами снимали ризы с икон35.
Однако в следующем году над Старо-Афонским подворьем снова «сгустились тучи». 21 марта 1923 г. отдел управления Петрогубисполкома издал циркулярное распоряжение о проведении обследования четырех монастырских подворий в Володарском районе с целью изучения возможностей их использования для нужд городских властей. Уже 11 апреля созданная райисполкомом комиссия обследовала здание Старо-Афонского подворья и пришла к выводу, что церковь «ни подо что применима быть не может, так как подвальное помещение совершенно темное, второй этаж имеет мрачный вид с изобилием колонн, что же касается жилого помещения, которое соединяется с церковью двумя дверями, состоящего из 40 маленьких комнат в одно окошко, обслуживаемых одной кухней, и двух квартир, то Комиссия предлагает передать его в ведение Жилищного отдела, с назначением коменданта, а церковь – группе верующих с предложением заделать двери, ведущие из церкви в коридор, капитально, и со двора совершенно изолировав, заделав все двери, ведущие во двор»36.
Рассмотрев результаты обследования, президиум Володарского райисполкома 21 мая постановил: «Жилое помещение передать в распоряжение Райкоммунотдела для заселения рабочих. Церковь передать группе верующих и предложить капитально заделать двери, ведущие из церкви в коридор, и двери во двор». 4 июня соответствующие материалы поступили из райисполкома в губернский отдел управления, и 8 июня начальник этого отдела обратился в Петроградский губисполком с просьбой санкционировать постановление районных властей