на различных фронтах. При посредстве названного общества, было приступлено к изданию на русском языке еженедельной газеты, переименованной с пятого номера в «Военную газету для русских войск во Франции». В ноябре 1916 года русский военный совет отпустил даже особые средства на эту газету, которая сделалась изданием Главного управления Генерального штаба. Газета находилась одно время под редакторством г. В. Семенова.
Издававшаяся затем, после революции, на русском языке газета для солдат «Русский Солдат-Гражданин во Франции» не пользовалась покровительством французских властей, и в январе 1918 года, когда все расходы по содержанию русских военных контингентов перешли к французскому правительству, последнее возбудило вопрос о ее закрытии, мотивируя это свое предложение необходимостью сокращения расходов.
Газета эта являлась органом отрядного комитета русских войск во Франции, издавалась редакционной комиссией и подписывалась первые месяцы, в качестве ответственного редактора, младшим унтер-офицером В. Драбовичем.
Она была, безусловно, противобольшевистской, стояла за войну и союз с Державами Согласия, но в отношении внутренней политики являлась с несомненным социалистическим налетом, хотя и претендовала быть внепартийной.
Из переписки по поводу этой газеты видно, что высший военный представитель во Франции генерал Занкевич высказывался в защиту этого издания, подкрепляя свое мнение теми доводами, что газета имеет все же сдерживающее влияние на русских солдат, и, будучи в связи с парижским осведомительным бюро, служит почти единственным источником для информации русских войск в том, что делается на Родине. Что же касается расходов, то они, по-видимому, были сокращены, так как, начиная с февраля 18-го года, названная газета стала выходить при поддержке американского Христианского общества молодых людей (Y. M.C. A.). Как известно, это общество, в то время, может быть, плохо разбиравшееся во внутренних делах России, весьма широко шло навстречу вообще всем просветительным и духовным нуждам русских войск за границей.
Кроме «Русского Солдата-Гражданина во Франции», в среде войсковых частей обращалось еще «Общее Дело», издаваемое Вл. Л. Бурцевым. Газета эта являлась ярко антибольшевистскою и, по оценке славянского бюро французского Генерального штаба, чтение ее «кроме пользы ничего не принесет русским военным контингентам».
Издавался еще с 1918 года журнал «Бюллетень Русской Лиги» М. Пескина.
В Салониках русское печатное слово было еще беднее. Однако энергией представителя русского Главного командования генерала Артамонова и там была создана ежедневная газета «Русский Вестник», служившая органом для информации русских частей в Македонии. Редактором ее состоял Е. В. Аничков, нынешний профессор Скоплянского университета.
Из всего изложенного достаточно ясно видно, что русское главнокомандование, с трудом, правда, решившееся бросить за границу часть своих войск, имея в виду моральную поддержку союзников именем великой России, обставило эти войска с большою заботливостью лишь с материальной стороны. Весьма мало было сделано при формировании этих бригад с целью получения внутренно сплоченных частей, и столь же мало было обращено внимания на то, чтобы развивать и поддерживать моральное состояние этих частей на высоте их боевой задачи.
В таких условиях русские части оказались за границей почти отрезанными от Родины в дни переломных событий, которыми менялся дальнейший ход истории в России, и в которых русские люди с трудом разбирались даже у себя на родной земле.
Глава IVОбщая характеристика 1916 года на западном фронте. – Camp de Maillу и пребывание в нем русских войск. – Устройство тыла. – Мысль о переформировании бригад в дивизии. – Встреченные затруднения и окончательное решение этого вопроса русским правительством
1916 год для французов был тяжелым годом войны. Год Вердена. На полях, полукольцом окружающих этот пункт, пало до трехсот пятидесяти тысяч французских воинов, что, в общем, составляет свыше двадцати пяти процентов всех потерь Франции за все время войны. Страшно подумать, сколько было пролито крови на этом сравнительно небольшом пространстве земли, протяжением около тридцати – сорока километров по фронту и глубиною всего лишь в несколько километров!
Сам по себе Верден вряд ли мог иметь для немцев самостоятельную стратегическую ценность. В географическом отношении пункт этот лежал в стороне от главных операционных направлений на Париж и Кале – двух направлений, имевших в минувшую войну для немцев исключительно важное значение на французском фронте. И если в феврале 16-го года германское Верховное главнокомандование решилось начать настойчивые атаки именно на Верден, то надо думать, что этими атаками имелось в виду лишь вырвать инициативу действий из рук наших западных союзников, оттягивая их внимание в сторону и лишив их этим возможности произвести наступательную операцию, становившуюся уже опасной для немцев.
Постепенно, однако, вопрос отстаивания Вердена стал для французов вопросом не стратегической целесообразности, а их национальной чести и достоинства. Такова, надо думать, основная причина, в силу которой дело обороны Вердена, по крайней мере в первой, главной его фазе, было проведено исключительно французскими войсками, не желавшими прибегать к непосредственной помощи со стороны союзников.
Может быть, впрочем, в вопросе о предназначении русских войск имело некоторое значение и мнение военного атташе в Петрограде, который еще в апреле 16-го года, в период прибытия во Францию 1-й особой русской бригады, предупреждал свое правительство о деликатности вопроса ее боевого использования. Он писал, что, с одной стороны, в России может явиться недовольство, если упомянутую бригаду запрячут в «глухой угол», с другой же стороны, если она примет участие в слишком кровопролитных сражениях, то ей могут быть приписаны все успехи; французы же одновременно подвергнутся упрекам в пренебрежении русской пролитой кровью.
Таким образом, следуя приведенному совету, необходимо было найти для русских войск какое-то среднее решение.
Ввиду того, что прибывшей в первую голову русской бригаде необходимо было закончить свое формирование, являлось вполне естественным подумать о перевозке ее из пункта высадки (Марсель) в какой-нибудь пункт вне района военных действий. Было решено направить бригаду в лагерь Майи (Camp de Mailly), находящийся в Шампани вблизи Шалон-сюр-Марн (Châlons-sur-Marne), на южном берегу названной реки. Этим назначением уже отчасти предопределялось и дальнейшее боевое использование бригады в близлежашем районе.
Уже 23 апреля, то есть через три дня по прибытии в Марсель, бригада была перевезена в этот лагерь.
Присутствие русских войск во Франции, естественно, вызывало живейший к ним интерес со стороны представителей французского командования, которые пожелали лично и поскорее познакомиться с войсками своего далекого союзника поближе.
И вот, для частей первой бригады потянулись дни смотров, чередовавшиеся с приемом прибывавшего имущества и с домашними занятиями, которые служили для подготовки частей бригады к предстоявшей им боевой службе.
Кроме бывшего в то время представителя русского главнокомандования генерала Жилинского, являвшегося прямым начальником русских частей во Франции, в лагерь Mailly приезжали смотреть бригаду командующий 4-й армией генерал Гуро, в районе которого находился названный лагерь, главнокомандующий французскими армиями генерал Жоффр и, наконец, президент Французской республики Р. Пуанкарэ.
Своим внешним видом, бодрым настроением и лихою выправкою бригада оставляла по себе блестящее впечатление. Все в ней, начиная от молодого начальника бригады, производившего на своей прекрасной серой лошади импозантное впечатление, до последнего солдата, подтягивавшегося изо всех сил в своем хорошо пригнанном новом обмундировании и снаряжении, придавали бригаде внешний вид отборной части. Особенно воинственно выглядели люди в своих стальных касках, которые доставлены были бригаде французским интендантством и в которых офицеры и солдаты выступали уже на смотрах перед генералом Жоффром и президентом Республики.
Захваченный прекрасным видом бригады, президент Французской республики тут же после смотра самолично надел на генерала Лохвицкого командорский крест Почетного легиона.
Время пребывания бригады в лагере Mailly совпало с визитом в Париж делегации от русского Государственного совета и Государственной думы. Члены делегации также посетили бригаду, а член думы Шингарев произнес даже перед чинами бригады небольшую воодушевившую всех речь.
Хотя все эти торжества и отрывали части бригады от их повседневных занятий, но они были неизбежны и, во всяком случае, свидетельствовали о том внимании, которым сопровождалось прибытие их на французский театр военных действий.
Так как во Францию ожидалось прибытие, кроме 1-й особой бригады, еще других русских войсковых частей (бригады 3-я – 7-я), то французское военное министерство решило предоставить Camp de Mailly в исключительное распоряжение этих войск. Оттуда были выселены все французские офицерские семьи, занимавшие офицерские помещения, причем в виде компенсации выселенным были выданы на выезд необходимые пособия и предоставлено право занять новые квартиры по реквизиции.
В Mailly намечено было устроить для русских войск необходимые склады и помещения. Там же было отведено и помещение для запасных батальонов русских бригад, действовавших на французском фронте. Лагерь вскоре превратился в русский городок. Предупредительность французских властей шла настолько навстречу желаниям и привычкам русских войск, что вместо практикующегося во французских казармах душа, в лагере была устроена даже прекрасная русская баня.
Самый лагерь, как уже сказано, находился в районе, подведомственном командующему 4-й французской армией. Ко времени прибытия в лагерь русских войск, этой армией командовал известный во Франции генерал Гуро (Gouraud), недавно оправившийся от ранения на Галлиполийском фронте, a затем, с января 1917 года, его заменил генерал Рок (Roques), и впоследствии – генерал Антуан (Anthoine). Особенно внимательное отношение к потребностям русских войск проявил генерал Гуро, который лично, и не раз, осматривал лагерь, знакомился с русскими войсками и входил в их нужды и быт.