Однако газовая атака, выполненная немцами 31 января 1917 года, к сожалению, доказала возможность нанесения ею жестоких потерь противнику. Выпуск газа произведен был немцами почти одновременно в трех районах: на западном участке сектора Aubérive (против расположения 6-го особого русского полка), в секторе Prosnes и les Marquises. В первом районе было выпущено три волны, во втором – две и в третьем – одна волна. Выпуск каждой волны продолжался тридцать – сорок минут, с интервалами в десять минут. Начало выпуска – в 4 часа дня. Расстояние между позициями противников было от трехсот метров и даже до одного километра.
Во время выпуска газа наши позиции усиленно обстреливались снарядами всех калибров с применением также снарядов с удушливыми газами. Стрельба последними производилась преимущественно по французской артиллерии.
Вслед за выпуском газа немцы пытались перейти в наступление, но попытки эти были очень слабы и легко остановлены артиллерийским огнем.
К 11 часам вечера на фронте все было уже наружно спокойно.
Газовая атака, по крайней мере на русском секторе, не была неожиданностью. За неделю до дня атаки в неприятельском расположении были уже обнаружены подозрительные работы. Слышались разговоры рабочих, шум, выдававший производство земляных работ, и лязг металлических предметов. Доносился грохот подъезжающих повозок и подкатывавшихся вагонеток. Но запах хлора, которым были насыщены волны выпущенного газа, в этот период времени не ощущался.
Начало выпуска газа было замечено своевременно; не было ни паники, ни беспорядка. Французские и русские войска были снабжены противогазовыми масками в изобилии. На каждого солдата имелось по две маски; из них одна на руках, другая на командном посту роты или батальона. Раздача вторых масок была произведена своевременно, и уже через полтора часа все люди имели их в своем распоряжении.
И тем не менее, результаты атаки были весьма значительны. Из десяти тысяч человек, которые были захвачены волнами газа, были в разной степени отравлены – 1980 человек, то есть почти двадцать процентов; из этого числа умерло на месте отравления 250 человек и 277 человек по эвакуации, в лечебных заведениях. Это составляет около пяти процентов от всего числа подвергшихся атаке и свыше двадцати шести процентов от числа отравленных.
В районе 3-й особой русской бригады потери, по сведениям частей, были следующие:
По общему мнению, такие серьезные результаты газовой атаки явились результатом особо благоприятствовавших для немцев условий в период выпуска ими газа. Дул ровный и несильный ветер в направлении атаки, гнавший газ в расположение противной стороны, но мало способствовавший его рассеиванию. Довольно сильный мороз (пять – шесть градусов, а к вечеру даже до двенадцати ниже нуля) также удерживал газ внизу, в окопах, не давая ему возможности подняться наверх. Кроме того, оказалось, что газ имел тенденцию проникать через маски при глубоком вдыхании.
Интересны некоторые наблюдения из опыта этой атаки. Выяснилось следующее:
1. Потери вначале были слабы. Они поднялись только к 8 часам вечера и достигли своего максимума на следующий день; были заболевшие даже 2 февраля.
2. Особенно пострадали люди, вынужденные, по своим обязанностям, передвигаться; например, люди связи, полковые носильщики и т. д. Так, в одной части, из сорока носильщиков должно было быть эвакуировано в самое короткое время девятнадцать.
3. Много пострадавших было среди людей пожилого возраста (люди территориальных частей) и особенно среди страдавших бронхитами, астмой, эмфиземой и последствиями алкоголизма.
4. Весьма часты были случаи отравления вследствие неосторожности, а именно при снимании, хотя и временном, маски по причине трудности дыхания в ней или предположения об окончании опасности. Это последнее обстоятельство указывает на необходимость очень тщательной дезинфекции окопов после прекращения газовой атаки.
5. Очень сильно было действие газа на небольших животных. Жертвой отравы пали почти все кошки и собаки, не говоря уже об окопных крысах и мышах. Даже пресловутый медведь Мишка 5-го полка плохо перенес газовую атаку, и его довольно долго пришлось лечить. Более крупные животные, например, лошади, хотя и переболели, но легче справились с отравлением, чем их мелкие собратья.
Интересно здесь отметить, что на птиц газ не подействовал, и почтовые голуби остались целы и невредимы.
6. В частях русской бригады твердо убедились, что костры и жаровни с раскаленным углем – одно из очень действительных средств для рассеивания или даже недопущения газа. Было замечено, что люди, находившиеся в жарко отопленных землянках, остались нетронутыми газом; равным образом и животные, которых удалось оградить кострами, не пострадали или пострадали в малой степени. Выяснилась только необходимость разводить костры не на поверхности земли (как обыкновенно рекомендовалось у нас на фронте), а в наиболее низких местах, например, на дне окопа.
В ответ на газовую атаку немцев 31 января, на фронте русской бригады французской газовой ротой был организован выпуск газа в ночь на 17 февраля. Он закончился, однако, весьма неудачно.
Газ был выпущен в один час ночи, но уже через двадцать минут его выпуск пришлось прекратить вследствие поступивших донесений о том, что волны его частично направились в нашу сторону. Причины поворота газа остались невыясненными, так как, по свидетельству очевидцев, видимые условия были для нашей стороны благоприятны.
По счастью, в русских войсках потери отравленными оказались незначительными: всего тринадцать человек. Но среди людей газовой роты, непосредственно выполнявших операцию выпуска газа, число пострадавших оказалось весьма большим, а именно, около ста двадцати человек.
По-видимому, значительно пострадали и немцы. По крайней мере, у них наблюдалась паника. Немцы открыли беспорядочную стрельбу, а около четырех – пяти часов утра можно было слышать шум подъезжавших автомобилей, которые, как можно было догадываться, прибыли для эвакуации в тыл пострадавших.
В отношении производства нечаянных нападений и разведок личный состав 3-й бригады проявил себя столь же смелым и отважным, как и чины 1-й бригады, занимавшие данный участок позиции в летние месяцы.
Особое внимание останавливает на себе серия разведок, произведенных в декабре 16-го года.
В ночь на 15 декабря разведчики 4-й роты 6-го полка, под начальством подпоручика Богуславского, прорезав неприятельскую проволоку, бесшумно проникли в первую линию немецких окопов. Там они успели открыть вполне законченное убежище, в котором свободно могли найти укрытие до ста человек. Убежище было снабжено двумя выходами, при помощи которых люди могли выходить непосредственно за свои проволочные заграждения, не разрушая их. Посредине убежища находился стол, на котором было запасено до сотни ручных гранат. Три из них, для ознакомления с их устройством, русские разведчики захватили с собою при обратном отходе. В расстоянии сорока шагов от этого убежища возводилось другое подобное же убежище. Рабочие, занятые постройкою, были немедленно разогнаны партией подпоручика Богуславского при помощи ручных гранат. Открыв таким образом себя, наши разведчики поспешили покинуть неприятельское расположение.
Генерал Dumas очень обеспокоился добытыми данными, справедливо усмотрев в них подготовку со стороны немцев к неожиданной атаке. В донесении против места об открытии убежища он написалъ: «Organisation nouvelle et offensive».
18 декабря, ввиду важности добытых сведений, разведка была повторена и дополнена атакой открытой силой. Предварительно, при помощи 58-мм пушек, в неприятельской проволоке были проделаны две бреши. Затем, в 7 часов 42 минуты утра, после непродолжительной артиллерийской подготовки, из наших окопов вышли две полуроты того же 6-го особого полка. Правая полурота нашла свою брешь в проволоке противника проделанной вполне; левая же полурота принуждена была расчистить свою брешь ручными ножницами, после чего обе полуроты, пройдя немецкую проволоку, стремительно бросились в неприятельские окопы.
Форсирование этих окопов оказалось, однако, делом нелегким, вследствие значительных размеров их профиля и необходимости считаться с контратаками немцев. Тем не менее, после некоторого сопротивления, немцы были рассеяны ручными гранатами, причсм удалось захватить одного пленного. Очистив от неприятеля ближайшие участки траншеи, правая полурота поспешила направиться к уже известному из разведки 15 декабря убежищу, которое оказалось занятым защитниками траншеи, успевшими вооружиться ручными гранатами. У входа в убежище произошла жаркая схватка, и так как ворваться вовнутрь убежища оказалось невозможным, то пришлось его очистить при помощи ручных же гранат. В этой схватке почти все немцы, укрывшиеся в убежище, погибли. Затем было проверено, что рядом с этим убежищем находится второе, и около него оказалось еще третье убежище. Всего, таким образом, было открыто три законченных убежища.
Приближался час, заранее назначенный для отхода партий. На шум и стрельбу стали у неприятеля собираться подкрепления, появились пулеметы, и нашим партиям пришлось начать отход в очень тяжелых условиях. Как всегда бывает в этих случаях, на период отхода пришлись и наибольшие потери. Немцы открыли убийственный артиллерийский огонь по нашей позиции, и потери стали нести также войска, оставшиеся на позиции. Перестрелка продолжалась целый день и только к полуночи все успокоилось.
Наши потери в этот день:
Убит: подпоручик Новиков.
Ранены: Поручик Костин.
Священник Соколовский.
Контужено: два офицера.
Солдатъ: убито восемь, ранено сорок два, контужено семеро; всего пятьдесят восемь.
Французская артиллерия, по свидетельству генерала Марушевского, показала себя в этот день с блестящей стороны, содействуя успеху всей задуманной разведки и облегчая выход наших разведчиков из боя.
На донесении об этом дне, генерал Dumas написал: «Une remarquable énergie par l’infanterie russe».