К началу операции на фронте главного удара в сорок – сорок пять километров была сосредоточена, как уже сказано, 5-я армия в составе пяти корпусов (18 пехотных дивизий), на фронте в двадцать пять километров, и 6-я армия, в составе также пяти корпусов (19 пехотных дивизий), на фронте в пятнадцать – двадцать километров. Во второй линии между ними – 10-я армия в составе четырех пехотных корпусов и группы кавалерии.
Количество собранной артиллерии и других средств было невиданное. На фронте только 5-й и 6-й армий было сосредоточено пять с половиной тысяч орудий разных калибров. Боевых же запасов для предстоявшей операции было заготовлено в количестве свыше тридцати миллионов выстрелов, из которых до девяти миллионов для орудий тяжелых калибров. Около двухсот танков готовились к выступлению в действие. Столь же могущественна, по числу аппаратов, была и собранная французская авиация.
В этой, по замыслу, решающей операции наших западных союзников должны были принять участие и обе наши русские бригады, вошедшие в состав 5-й армии.
Описание этих действий читатель и найдет несколько ниже.
Предположение начать операцию ранней весною оказалось, однако, неосуществимым, главным образом вследствие невозможности выполнить к назначенному сроку все разнообразные подготовительные работы.
Не осталась без серьезных перемен и обстановка, на фоне которой должна была развернуться данная наступательная операция. 1 февраля 1917 года Германия, согласно своему первоначальному предположению, объявила неограниченную подводную войну, на которую Североамериканские Соединенные Штаты ответили присоединением к Державам Согласия. Фактически, однако, американские войска могли появиться на материке только в 1918 году.
Затем, в середине марта, в России вспыхнула революция, поставившая под тяжелое испытание боеспособность русской армии. Наконец, германское Верховное главнокомандование, от которого не могла, конечно, укрыться подготовка союзников к наступлению, решилось на заблаговременный отвод части немецких сил между Аррасом и Вайли на уже давно строившуюся тыловую укрепленную позицию Зигфрида, чем срезывался опасный, с точки зрения обороны, выступ к стороне противника и сокращался общий фронт немцев. Последние получили, таким образом, возможность усилить свои резервы на несколько дивизий.
Возникал серьезный вопрос: как отнестись к этим новым факторам? Настаивать ли и при новой обстановке на осуществлении идеи решительного наступления, пользуясь тем, что Россия все же удерживает перед собою три четверти всей австрийской армии и до трети германских сил, или дожидаться прибытия на материк американских войск, появление которых, как уже сказано, нельзя было ожидать ранее 18-го года? Мнения резко разделились, и генералу Нивелю пришлось преодолеть много препятствий, дабы сохранить в неприкосновенности идею предположенного им прорыва неприятельских позиций.
На междусоюзной конференции в Компиене, имевшей место 3 апреля и происходившей под председательством бывшего президента Французской Республики Пуанкарэ, было наконец твердо постановлено, что наступление должно начаться, как только климатические условия окажутся для него благоприятными.
Последняя оговорка была сделана потому, что весна 1917 года была, по погоде, исключительно неблагоприятной для производства широких наступательных действий.
Однако на той же конференции определенно выявилось несочувствие некоторых участников конференции тому риску, с которым была сопряжена предстоящая операция, и крайнее опасение по поводу тех потерь, с которыми она неизбежно была сопряжена. Таким образом, приступая к решающей операции, генерал Нивель не получил всей полноты необходимой ему поддержки.
Как я уже сказал, весна 1917 года в климатическом отношении была поистине ужасающей. Апрель месяц во Франции всегда непостоянен, но в указанном году это непостоянство было исключительным. Почти не переставая лил дождь, перемежавшийся с мокрым снегом. Дули сильные, холодные ветры. Тучи над горизонтом висли низко, мешая воздушной разведке, наблюдению, a следовательно и точной стрельбе. Эти неблагоприятные условия вынуждали отсрочивать начало атаки изо дня в день.
9 апреля начали, наконец, атаку англичане. Атака распространилась по фронту на двадцать пять километров и вначале имела успех. Наступлению англичан очень способствовали их танки, прокладывавшие дорогу пехоте. Однако с течением времени сопротивление немцев крепло, и к началу наступления группы французских резервных армий англичане углубились в расположение немцев всего на пять – семь километров. Прорыв не удался.
Атака французов была, соответственно, назначена на 12 апреля, но затем, по просьбе генерала Манжена, она была еще раз отсрочена на четыре дня, вследствие все той же неблагоприятной погоды, препятствовавшей работе авиации.
Впрочем, французская артиллерия еще задолго до указанного срока начала свою подготовительную работу и лишь довела ее до максимума в течение 15 апреля.
Вследствие ряда отсрочек пехотной атаки, артиллерийская подготовка растянулась на девять дней, причем всего на фронте было выпущено свыше трех миллионов выстрелов.
Пехотной атаке подлежал участок неприятельской позиции, лежавший на берегах реки Эн и укреплявшийся немцами в течение трех лет. Он упирался правым флангом в высоты Сент-Гобен[28]; левым же флангом – примыкал к высотам Бримон и Ножан-Аббес, увенчанным Реймскими фортами, находившимися в руках немцев. В центре участка высилась Краонская группа возвышенностей, пересекавшихся знаменитым шоссе, известным под именем «Chemin des Dames». Участок этот занимался 7-й германской армией, имевшей на фронте в шестьдесят километров двенадцать дивизий. Расположение германских войск представлялось таким, что по расчетам французского генерального штаба противник мог ввести в бой в первые пять дней едва ли более шестнадцати дивизий.
Названный участок позиции должен был быть атакован западнее Краона 6-й армией, в общем направлении на северо-запад, и восточнее Краона – 4-й армией – в общем направлении на северо-восток. В образовавшийся, вследствие таких расходящихся ударов, промежуток должна была, как уже отмечено выше, вклиниться 10-я армия, целью которой и являлось наступление к северу, очистив путь для собранной французской кавалерии.
О подробностях проектированного наступления германцы, по-видимому, были осведомлены, так как в их руки за несколько дней до начала сражения попал документ, неосторожно занесенный в первую линию окопов и вполне подробно разъяснявший план предстоящей атаки.
5-я армия накануне операции состояла из корпусов ХХХVIII, VII, ХХХII, V и I, которые в перечисленном выше порядке занимали позицию от Реймса до фермы Гюртбиз. Армия эта должна была прорвать немецкий фронт на всем своем протяжении и затем развить успех в восточном направлении, способствуя этим продвижению 10-й армии к северу и имея в виду поражение противника, находившегося в районе Реймса. В общей задаче армии частная задача VII корпуса, в который были включены русские бригады, должна была заключаться в овладении Бримонским массивом, весьма сильно укрепленным немцами. При этом позиция эта должна была быть атакована с юга и запада, с одновременным обходом всего горного массива с северной стороны. Этим путем предполагалось овладеть названным массивом. Во исполнение этой задачи, на левом берегу реки Эн главными предметами для первоначальной атаки частями VII корпуса должны были быть Mont-Sapigneul, Mont-Spin, Bermericourt и Courcy.
В дальнейшем для 5-й армии намечалось наступление к pеке Suippe, на ее участок от Warmeriville до устья, путем выдвижения вперед обоих флангов названной армии. Этим обволакивающим движением имелось в виду вынудить неприятеля очистить занимавшийся им район Реймса.
1-я русская бригада вторую половину февраля и начало марта находилась в лагере близ города Ville-en-Тагdenois, где проходила очередной курс обучения, ввиду предстоявшего участия ее в наступлении. Через такой курс были пропущены почти все дивизии 5-й армии. Офицеры и солдаты бригады работали над своим боевым усовершенствованием с пылом и вскоре овладели в совершенстве всеми приемами, применявшимися на французском фронте при атаке укрепленных позиций. По указаниям командира VII корпуса, в состав которого предназначалась бригада, в тылу ее лагеря был устроен учебный городок, напоминавший своим устройством будущий район действий бригады, на котором части бригады и практиковались в приемах его атаки.
Приказом по 5-й армии от 3 марта 17-го года бригада была затем включена в состав VII корпуса, состоявшего в то время из 14-й, 37-й и 41-й пехотных дивизий. В ночь на 11 и 13 марта она сменила на позиции полки 152-й бригады 41-й пехотной дивизии и заняла предназначавшийся ей правофланговый сектор корпуса, вокруг которого, как около оси, все дивизии корпуса должны были выполнить маневр в западном направление Правее 1-й особой русской бригады находилась 151-я дивизия ХХХVIII корпуса, левее – 41-я дивизия, затем 14-я и, наконец, 37-я дивизия VII корпуса.
Бригада заняла назначенный ей сектор, расположенный против деревень Соurсу и Loivre, имея в каждом полку по два батальона в боевой части и по одному батальону в резерве. Эти последние батальоны располагались: 1-го полка в деревне St-Thierry и 2-го полка – в деревне Thil.
13 марта в командование сектором вступил начальник бригады генерал Лохвицкий.
Что касается 3-й особой бригады, то первоначально она была включена в резерв армии и подлежала сосредоточению к югу от Реймса.
Мне приходилось уже упоминать, что наши войска, отправленные во Францию, не имели своей артиллерии. С болыиим усилием при 1-й бригаде удалось сформировать только траншейную батарею из двенадцати 58-мм пушек, которая прибыла из Camp de Mailly 17 марта и орудия которой были распределены по полкам. Все прочие нужды частей бригад в артиллерии выполнялись французской артиллерией, к ним прикомандировываемой. Такой порядок вызывал, конечно, много неудобств, с которыми, однако, приходилось мириться.