В выполнении этой задачи частям 1-й особой русской бригады уже не пришлось принять участие. В ночь с 18 на 19 и с 19 на 20 апреля части 1-й особой бригады были сменены на занимавшихся ими местах частями вновь прибывшей в армию 152-й пехотной французской дивизии. Частые смены войск, особенно после боев, были в обычае западного фронта, а отдых для частей русской бригады являлся вполне заслуженными после ряда боевых напряжений и понесенных потерь.
Смена происходила в очень неблагоприятных условиях, вследствие усиленного обстреливания неприятелем первой линии нашего нового расположения.
Немцы в этот промежуток времени проявляли вообще некоторое беспокойство и обстреливали не только фронтовую полосу, но и тыловые районы, причем для этой стрельбы применяли нередко снаряды и с ядовитыми газами.
Снятая с позиции 1-я особая бригада была отведена в армейский резерв и расположилась к юго-западу от Реймса в селениях Bezannes, Champ-FIeury и Villers-aux-Noeuds.
Вся артиллерия, бывшая в распоряжении бригады, перешла в ведение начальника 152-й пехотной дивизии, за исключением русской батареи 58-мм траншейных орудий, оставшейся при 1-м полку. Бригада постепенно сосредоточилась в ближайшем тылу 5-й армии, в районе Pargny (в восьми – десяти километрах к юго-западу от Реймса).
Переходя к описанию боевых действий частей 3-й особой русской бригады в Энском сражении в апрельские дни, приходится прежде всего напомнить читателю, что бригада эта, составляя резерв 5-й армии, должна была к утру 16 апреля перейти в район фермы St. Auboeuf, где расположиться временно биваком[33].
Это расположение приходилось в тылу стыка левофланговой дивизии VII корпуса (37-й) и правофланговой дивизии ХХХII корпуса (10-й).
По прибытии к назначенному месту части 3-й особой русской бригады недолго, однако, оставались в бездействии.
Находившиеся впереди части 40-й пехотной дивизии утром 16 апреля атаковали высоту 108 и западную часть возвышенности Sapigneul. Высота 108 осталась за ними, на остальных же участках французы были отброшены назад в свои первоначальные линии.
Для поддержки их в распоряжение начальника 40-й пехотной дивизии был направлен сначала один батальон 3-й особой бригады (1-й батальон 6-го особого полка), a затем еще один батальон (3-й батальон того же полка). Оба батальона соединились под начальством полковника Бромова.
Что касается затем 5-го особого полка и 2-го батальона 6-го полка, остававшихся в распоряжении генерала Марушевского, то эти части были направлены 16 же апреля в распоряжение начальника 37-й пехотной французской дивизии VII корпуса, после выяснившейся неудачи и в этой дивизии атаки на восточную часть возвышенности Mont-Sapigneul и высоту Mont-Spin.
В районе этой дивизии русские части получили приказание сменить в боевой линии 3-й французский полк стрелков, заняв позицию по обе стороны дороги Neu – ville-Aguilcourt.
Ко времени получения этой задачи уже стемнело. Ночь наступила темная, и движение русских батальонов по ходам сообщения, переполненным грязью, было очень трудным и медленным. Некоторые роты 5-го полка потеряли связь со своими проводниками и заблудились. В поисках своих мест прошла почти вся ночь. Только 1-й батальон успел более или менее своевременно занять свой участок к югу от названной дороги; 3-й батальон, долженствовавший выйти к северу от той же дороги, достиг своего назначения только к утру; 2-й же батальон, составивший резерв, расположился еще позднее несколько сзади, заняв отдельные усадьбы, оказавшиеся на юго-западном берегу Энского канала.
Движение 5-го особого полка, закончилось, таким образом, вполне только к полудню 17 апреля. Полк занял центральный участок 37-й пехотной дивизии генерала Гарнье-Дюплесси. Что касается батальона 6-го полка, то он был направлен через Cormicy севернее 5-го полка, от которого был отделен 3-м полком зуавов. Левым флангом батальон этот, выдвинутый также в боевую часть, примыкал к частям 40-й пехотной дивизии, которая 17 апреля была включена в состав VII корпуса.
Выдвижение этого батальона в боевую линию произошло также при весьма трудных условиях.
Немцы были очень бдительны в названном районе, по-видимому, ожидая повторения атаки.
И действительно, атака войск генерала Гарнье-Дюплесси должна была состояться уже 17 апреля, и лишь под влиянием неготовности войск и ужасающей погоды она была отложена сначала на 18, a затем на 19 апреля.
Задача этой атаки заключалась в том, чтобы новым ударом овладеть командующей высотой Mont-Spin, расположенной на северо-восточном берегу Энского канала и весьма сильно укрепленной немцами. С правого фланга эта атака должна была поддерживаться 14-й дивизией VII корпуса, которой ставилась задача вновь овладеть селением Berméricourt. Слева же этой атаке должно было быть оказано содействие 40-й пехотной дивизией, имевшей целью овладеть высотами Sapigneul. Нам уже известно, что занятию всего этого района придавалось исключительное значение во всей операции по овладению Бримонским массивом.
Происшедшей отсрочкой наступления пытались воспользоваться немцы, чтобы своими контратаками вполне восстановить исходное положение. Действия их оказались, однако, безрезультатными; на правом же фланге находившиеся в боевой линии 2-й полк зуавов и 2-й полк французских стрелков успели даже выдвинуться несколько вперед.
Сильная немецкая контратака была направлена 18 апреля в 20 часов также на фронт 5-го особого полка. Она была решительно отброшена, но потери полка оказались довольно значительными: около двухсот раненых и убитых.
Вечером на командный пост прибыл начальник 3-й особой бригады генерал Марушевский, которому вверено было вступить в командование центральным сектором отряда генерала Гарнье-Дюплесси, в полночь на 19 апреля. Начало атаки было назначено в 15 часов. Точно в этот час войска, назначенные для атаки, двинулись вперед. 1-й батальон 5-го полка, составивший правый фланг центрального сектора, встретил на пути своего наступления неприятельскую проволоку недостаточно полно разрушенной, почему и принужден был несколько задержаться на линии немецких окопов. Однако подошедшая сзади вторая волна, дав наступавшим новый импульс, поспособствовала овладению первой неприятельской линией, и батальон, продолжая наступать, атаковал вслед за тем поперечную траншею (Tranchée de Parallèle), ворвавшись в нее после энергичного сопротивления со стороны немцев. Вслед за тем батальон атаковал и занял третью линию немецких окопов (Tranchée de Talus et de Lemberg). Только неприятельский пулеметный огонь, направленный из траншеи Gratz, замедлил дальнейший успех названной войсковой части, которая, тем не менее, продолжала, хотя и с трудом, продвигаться вперед, преимущественно своим левым флангом, на котором находилась вторая рота.
3-й батальон полка, двигавшийся левее первого, нашел неприятельскую проволоку совершенно разрушенной. Он легко овладел первой линией и бросился почти непосредственно на названную выше поперечную траншею, которою овладел также после горячего штыкового боя. На плечах противника он ворвался затем в Tranchée de Talus, не устоявшую также перед его натиском.
Оставив в Bois en Dentelle два отделения для связи с соседним влево батальоном 6-го полка, 3-й батальон 5-го полка со 2-й ротой 1-го батальона, пересек лес и занял вершину высоты Mont-Spin, стремясь обойти с тыла встреченные на ней неприятельские окопы. В течение этого маневра 3-му батальону пришлось выполнить выдающуюся атаку на немецкие полевые батареи, находившиеся в лесу на обратном склоне Mont-Spin, причем германские артиллеристы поставлены были в необходимость отбиваться от наседавших на них русских солдат ручными гранатами. Все эти действия русских войск вызвали восхищение французов, которые в своих донесениях называли эту атаку блестящей (brillante, superbe).
2-й батальон 6-го полка встретил на пути своего также энергического наступления упорное сопротивление немцев в первой же линии. Однако после ожесточенного боя линия эта была занята нами и борьба началась за обладание задними окопами, из которых поддерживались передовые окопы. Выискивая способы для дальнейшего движения вперед, батальон этот подвергся внезапной контратаке, во время которой, по свидетельству генерала Марушевского, неприятель закидывал наши войска небольшими бутылками с оставшейся неисследованной жидкостью.
2-й батальон 5-го особого полка, составляя общий резерв и следуя за 3-м батальоном, понес при переходе через Энский канал значительные потери от заградительного огня орудий неприятельской артиллерии, точно пристрелявшихся к каналу. Две роты резерва атаковали Tranchée du Talus и Tranchée de Lemberg; две же другие роты, очистив от одиночных людей неприятеля взятые окопы, остались на исходных позициях для обеспечения тыла от фланговых атак немцев. Необходимость этой меры вытекала из того, что попытки немцев атаковать наши войска с флангов и с тыла стали с некоторого времени боя все более и более настойчивыми.
Атаки эти велись не только на исходные позиции, но и на войска, занимавшие траншеи du Talus и Lemberg, особенно в течение времени, когда 3-й батальон стал развивать свой успех на Mont-Spin. Заметно было стремление противника отрезать наши геройские войска, далеко увлеченные вперед успехом. Так как к тому же времени становилась крайне затруднительной доставка к ним патронов, то 3-му батальону в конце концов пришлось отдать приказание об отходе на траншею de Talus, что и было исполнено к 17 часам.
В то же время роты 1-го батальона, занимавшие Лембергскую траншею, вынуждены были отойти к Параллельной траншее, которая оказалась уже занятой неприятелем. Пришлось выбивать оттуда немцев ручными гранатами.
2-й батальон 6-го полка, продолжая нести крупный потери и будучи подвержен непрерывным контратакам немцев, оказался также перед необходимостью шаг за шагом отходить назад к исходным траншеям. Видя трудное положение этих войск, командир 161-го пехотного французского полка, выслал из резерва, от единственной оставшейся у него знаменной роты, небольшое подкрепление, люди которого заняли часть наших исходных траншей и таким образом обеспечили благополучный отход наших частей.