В боевых действиях наступил зимний перерыв.
В начале января 1917 года в Риме была собрана междусоюзная конференция по вопросу о задачах Македонской армии на текущий год. Неопределенностью своих постановлений конференция эта лишний раз подчеркнула слабые места почти всякой коалиционной войны: отсутствие прочного руководящего управления войной и единой воли в ведении операций. Происходить это из-за разности политических заданий и отсутствия единого командования вооруженными силами государств, входящих в коалицию.
Впечатление генерала Саррайля, вызванного на эту конференцию, было таково, будто некоторые члены конференции наводили его на признание необходимости полной эвакуации Македонии.
«А как же быть в случае отступления, которое весьма вероятно?» – спрашивали они.
«Его не будет», – отводил от себя этот вопрос генерал Саррайль.
В результате совещаний была найдена примирительная формула, оказавшаяся приемлемой для большинства, по-видимому, вследствие ее большой неопределенности. Она гласила: «сохранить за Македонской армией прежнюю роль, но, для «настоящего» времени, с теми ограничениями, которые рекомендованы были французским главнокомандующим[61] о прекращении атак, сохраняя, впрочем, готовность к их возобновлению»…
Подтверждая эти постановления, французская Главная квартира в своей директиве генералу Саррайлю от 24 января сообщала, что к концу февраля силы союзных армий в районе Салоник будут доведены до двадцати одной дивизии, по следующему расчету:
Восемь дивизий французских, шесть дивизий британских (равных по силе семи обыкновенным дивизиям), шесть дивизий сербских, в действительности уменьшившихся вследствие потерь и других причин до размера трех дивизий, полторы дивизии итальянских, одна дивизия русская (две бригады), одна бригада греческая (из сторонников Венизелоса).
В дальнейшем предполагалось довести силы Македонской армии до двадцати четырех дивизий пехоты, восстановив полностью сербские дивизии, и до десяти полков кавалерии (не сведенных в дивизии), а также довести все эти части до полных составов. Таким образом, Македонская армия должна была к весне 1917 года достигнуть до такой численной силы, до которой она еще никогда не доходила.
И действительно, по данным французского военного министерства, к 21 мая 17-го года в рядах Македонской армии числилось до шестисот тысяч человек при 1 048 орудиях легких и горных и при четырехстах полевых тяжелых пушках и мортирах.
Силы противостоявшего неприятеля к этому же времени исчислялись французским военным министерством следующим образом:
Болгары – девять дивизий (имевших, в отношении пехоты, силу шестнадцати дивизий), турки – одна – две дивизии, германцы – две дивизии, австрийцы – половина дивизии.
Итого, пехоты по расчету девятнадцать – двадцать дивизий, при меньшем числе орудий, чем в армиях Держав Согласия.
Сообщая генералу Саррайлю о своих пожеланиях, изложенных выше, французское военное министерство находило необходимым расширение базы для более удобного использования союзных сил и высказывало пожелание, чтобы каждой из союзных армий была предоставлена отдельная зона на театре действий. Вместе с тем, главнокомандующему союзными армиями на востоке предлагалось теперь же наметить наступательный план, к осуществлению которого возможно было бы приступить в начале апреля, по сборе всех помянутых выше сил. К этому времени ожидалось также приурочить начало наступления русских войск на австро-венгерском или румынском фронтах. Впрочем, более определенпый срок будущего наступления русско-румынских войск должен был быть выяснен только по возвращении из России командированного туда генерала Кастельно.
Генерал Саррайль в своих ответах по первому вопросу настойчиво подчеркивал, что наиболее важным и насущным вопросом является вопрос об изменении позиции Греции, которая, под влиянием короля Константина, продолжала вести вероломную политику. Генерал Саррайль находил, что этот политически узел может быть разрублен только силою меча, то есть вооруженным вмешательством. По второму вопросу – о предоставлении отдельных зон – он сообщал, что район от озера Presba до pеки Crna им предполагается предоставить французской армии. Три итальянских бригады намечаются к сосредоточению на правом берегу реки Cerna до селения Makovo.
Остальное протяжение в излучине pеки Cerna он имеет в виду занять одною из русских бригад[62], которая прикроет своим расположением Вардарскую и Моравскую сербские дивизии, оттягиваемые назад для отдыха. Другую русскую бригаду[63] генерал Саррайль намечал оставить на участке позиции правого берега pеки Cerna, рядом с частями сербской армии (дивизиями Дринской, Шумадийской и Тимокской), в тылу которой должна была сосредоточиться 30-я французская пехотная дивизия. Далее, до Вардара, должна была стать франко-греческая группа и на правом берегу этой реки, а также на Струме – англичане. Наконец, Дунайскую сербскую дивизию генерал Саррайль предполагал направить в Kozani, куда должна была направиться также вновь прибывшая в Салоники 16-я французская колониальная дивизия. Одна английская дивизия, выделенная из состава британских войск генерала Мильна, должна была оставаться в Katerini.
Независимо от изложенного, все вновь ожидаемые к прибытию войска, по предположению генерала Саррайля, должны были быть направлены против Греции, улажение конфликта с которой представлялось главнокомандующему Македонской армией наиболее срочной задачей.
Приложенная схема положения сторон в Македонии, извлеченная из архивных дел 1917 года, показывает, что намечавшаяся генералом Саррайлем программа развертывания его армии была почти целиком осуществлена уже к 1 марта 1917 года.
Что касается плана будущих действий, то генерал Саррайль доносил[64] о своем нежелании «faire un roman», и что в силу этого он не намечает особенно отдаленных целей. Главной его задачей явится атака сербской армией на правом берегу реки Черной (Crna) неприятеля, укрепившегося на позициях в районе Vetrenik, откуда наиболее выгодным представится движение к реке Вардару, в тыл неприятельским войскам, расположенным на фронте Ljumnica – Majadag. Для выполнения этого предположения генерал Саррайль находил, однако, необходимым дополнительное снабжение его армии тяжелой артиллерией. Затем, в излучине реки Черной, генерал Саррайль проектировал наступление на Topolcani (на дороге Монастырь – Прилепъ), а для прикрытия левого фланга войск, действующих из Монастырского района, – выдвижение к городу Ресену для наблюдения за австрийцами, продолжавшими хозяйничать в северной Албании.
Что касается, наконец, англичан, то, по заявлению генерала Саррайля, на сей раз командующий британской армией генерал Мильн решил выйти из бездействия и атаковать в первых числах апреля неприятельские позиции, лежащие к западу от озера Dojran, с целью их прорыва.
Имея в виду желательность одновременных действий, генерал Саррайль запросил 1 марта 1917 года вновь назначенного командующим французской армией на востоке генерала Grossetti, с какого числа возможно будет считать готовыми к наступлению французские войска. Генерал Grossetti через два дня ответил, что на подготовку ему необходимо до сорока дней, и таким образом начало наступательной операции определялось не ранее 12 апреля.
Однако до начала общего наступления, уже в первой половине марта, в районе озера Presba началось продвижение к северу 76-й французской пехотной дивизии, которое закончилось, впрочем, неудачей. Равным образом и в районе Монастыря зашевелились французы, имевшие там некоторый местный успех. Развитие его было, тем не менее, задержано генералом Саррайлем, предпочитавшим сохранить силы своих войск до периода общего наступления.
Снежная погода и задержки в подготовке то той, то другой армии заставляли несколько раз откладывать начало общего наступления, которое, в конце концов, было назначено только на 9 мая.
К началу апреля, в числе других армий, оказались не вполне готовыми к боевым действиям и русские бригады, переживавшие в это время первые тревожный вести из России. Еще в конце марта до бригад дошел манифест императора Николая II об отречении, а в начале апреля в русских полках происходила присяга на верность Временному правительству. В частях 2-й бригады этот акт произошел без всяких осложнений[65]; в 4-й же бригаде, по донесению генерала Саррайля, он вызвал некоторые волнения, которым надо было дать время улечься. Уже через несколько дней после новой присяги в расположении частей бригады были обнаружены неприятельские прокламации пасифистического характера. Генерал Саррайль, однако, выражал уверенность, что с началом боевых действий в бригаде водворится полное спокойствие.
За несколько времени до начала наступательной операции 2-я русская бригада была изъята из состава сербской армии и включена в группу французского генерала Лебока, командовавшего французскими и итальянскими войсками в излучине реки Черной. Таким образом, все войска, предназначенные для действия в названной излучине (французские, русские и итальянские) были объединены единым командованием.
В предвидении общего наступления, назначенного на 9 мая, начало артиллерийской подготовки было установлено на этом секторе 5 мая.
Противник – германцы и болгары – пользовался каждой удобной минутой для восстановления разрушаемых артиллерией союзников позиций. Их артиллерия, в свою очередь, усиленно обстреливала фронт и тыл союзников.
Накануне атаки, 8 мая в 6 часов 45 минут пополудни, разыгралась сильная буря. 9 мая погода поуспокоилась, но в течение всего утра стоял густой туман. До 1 часа пополудни он мешал наблюдению. Видимость была исключительно плохой[66]