Второй случай: одно из местных племён усиливается благодаря какому-то обстоятельству, начинает играть заглавную роль, благодаря чему включают в орбиту своей власти народ за народом. Пример: готы, подселившиеся в сложную мозаику народов в Причерноморье, а затем начавшие втягивать их в свою империю, материально олицетворённую в Черняховской археологической культуре.
Ну, или, если угодно, Древний Рим, когда одно племя миром или войною подчиняет и инкорпорирует в своё государство другие племена. И постепенно те и самоидентификацию теряют, становятся римлянами — так, с региональными различиями характеров. И если б не римские хроники, мы бы и имён не знали всех этих самнитов, калабров, этрусков и проч. Гадали бы сейчас, что же это за роскошная цивилизация предшествовала римлянам на равнинах Тосканы?
Третий случай: монголы во главе с Чингизханом. Триумф воли, что называется. Завёлся могучий своей пассионарностью парень, собрал вокруг себя банду отморозков, с её помощью покорил некую территорию, объявил её своим государством — и пошёл расшивать его границы до последнего моря. Причём как только заряд пассионарности вождя и его ближайших потомков исчерпывается, а над покорёнными перестает довлеть мрачное очарование их зверств, — всё разваливается. И размеры былой континентальной империи ужимаются до границ Монгольской Народной Республики, к примеру. И монголам ещё повезло. Ибо от гуннов с их Аттилою и вовсе ничего не осталось.
Возможно, конечно, и сочетание этих факторов, но каких-то принципиально иных алгоритмов для того времени я не вижу.
Для того, подчеркиваю. Ибо неких вариантов широкого народного голосования по подготовленной неким учредительным собранием конституции, встречающихся в новом времени, в те эпохи не существовало. Либо же они были политическим прикрытием для одного или комбинации уже рассмотренных вариантов.
А теперь о русах.
Начнём с конца. Ну, никакого Чингизхана среди них, конечно, не было. Легендарный Рюрик потому и легендарен, что ничего, кроме легенды, после себя не оставил. А появление чингизханов в округе люди обычно замечают. Трудно не заметить силу, покоряющую целые страны.
Рюрика и его завоевание Руси никто из современников в своих хрониках не упомянул…
То есть вождеством в первоначальной истории Руси можно пренебречь. Зверства не выходили за рамки тогдашней нормы так далеко, чтобы навеки прославить их организатора.
Итак, вождества не было.
Тогда, может быть, второй случай — поглощение! Было некое местное — или пришедшее, как готы, неважно, — племя русов, которое постепенно кого-то убедило, кого-то победило, кого-то подкупило, но, в общем, тем или иным способом сумело включить в свою сферу власти.
Но и тут возникают трудности. Победить — нужна армия. Убедить — нужна организация. Купить — нужны деньги. У кого из тогдашних восточноевропейских обитателей всё это было?
У славян? У каких? Древлян, полян, дреговичей, радимичей, вятичей? Нет. Таких материальных свидетельств нет. А исторические — они говорят о том, что к моменту появления русов в Восточной Европе никто никого не поглощал, а все славянские племена жили на собственных территориях и в независимости друг от друга.
У финнов? Нет. По тем же причинам.
У скандинавов? Нет-нет, точно нет! Нет никаких данных, что какой-то из скандинавских народов поглотил хоть одно автохтонное племя на будущей русской территории.
Итак, поглощения тоже не было.
Остаётся третье — оккупация? Особенно если принять за подлинное тот самый текст из «Повести временных лет» о неких варягах из-за моря, которые пришли с миротворческой миссией в свару при-ладожских родов, да и захватили в итоге власть над ними всеми.
Пожалуй, это уже ближе. Если бы не одно обстоятельство.
Оккупация — дело дорогое и хлопотное. Для этого потребны три вещи: наличие органов управления, органов принуждения и органов эксплуатации. То есть — власть, войска и оружие. А они обычно оставляют материальные следы.
Между тем нет таковых следов от русов! Есть значимые археологические артефакты, оставшиеся от славян. Правда, по ним не видно, чтобы те были организованы во что-то более крупное, нежели родовая община. О, если бы нашлись следы того, что у какого-то из славянских племён наличествовали в то время организация, войска и оружие, достаточные для захвата власти над территорией от Белого до Чёрного моря и от Немана до Волги! Это делало бы историю русских понятной. Во всяком случае — без парадокса, который отравляет всё сё начало.
Есть археологические остатки от финнов. Но и среди них мы не находим никого подходящего на роль оккупанта. Финны ко времени появления Древнерусского государства практически все находились на родовой стадии общественного развития. А роду Лисы или Росомахи затруднительно было бы покорить и объединить племена из следующего, например, списка:
И се суть инии языцѣ, иже дань дают Руси: чудь, весь, меря, мурома, черсмись, мордва, пѣрмь, печера, ямь, литва, зимѣгола, корсь, нерома, либь
Не говоря уже о племенах славянских. Да вряд ли у финских таёжных охотников получилось бы собрать и вооружить флот и армию, потребные для выполнения боевой задачи по захвату первой столицы тогдашнего мира — Константинополя. А ведь некие русы в 860 году именно что едва не захватили главный город Византии…
Таким образом, на единственный оставшийся вариант — оккупацию — не находится исполнителя.
Оккупанта нет!
Справедливости ради надо отметить, что всё же существуют археологические следы, соответствующие описанной властной роли. Найдены военно-торговые центры, способные обслуживать режим оккупации. Найдено оружие, с которым можно претендовать на успех набега на Ромейскую империю. Найдены следы создания кораблей, способных доставить войско всё под тот же Константинополь. Наконец, найдены богатые захоронения очевидных представителей элиты, способной управлять и покорением племён, и войском, и флотом.
Так, может быть, это искомые русы и есть?
Сказать твёрдое «да» мешают две вещи.
Первое: найденные места компактного проживания этих людей не годятся для выполнения функций оккупационных центров. Это по большей части открытые торгово-ремесленные поселения, причём с большой долей местного, автохтонного народа. А в другой части это относительно небольшие укреплённые пункты, больше предназначенные для транзитного, а не постоянного проживания. Без всяких там дворцов гебитскомиссаров, казарм оккупационных войск и тюрем для смелых подпольщиков. Больше похоже на военные лагеря на время летних сборов.
Так что надо вновь развести руками: и на роль оккупантов русы не годятся.
И второе, что мешает: всё, перечисленное выше, — это археологические следы скандинавов. Это их деньги, оружие, корабли и могилы.
А среди скандинавов, как мы знаем, русов не было.
А тогда что?
А тогда остаётся лишь поставить вопрос так: если мы не можем отнести русов ни к какому народу, то логически есть только две возможности.
Либо русов не было.
Либо они не были народом.
Часть 1ЛИБО РУСОВ НЕ БЫЛО…
Ну, для «побывших» и «призрачных» русы упоминаются уж в слишком многих независимых друг от друга источниках.
Поправлюсь, впрочем: источников-то мало, меньше, чем хочется… по для того, чтобы заметить наличие исторического бытия этих людей, их вполне достаточно.
Упоминают их время от времени древние авторы. И о деяниях их рассказывают — подчас чрезвычайно достославных. Например, уже упоминавшийся набег на Византию, когда сама ее столица Константинополь едва им в руки пс падает. Или они Севилью в Испании опустошают. На Кавказ регулярно наведываются — и народ там стонет от них. Наконец, в Болгарии воюют с Византийской империей — и источники, что древнерусские, что византийские, рисуют вполне согласную картину. Хоть и базируются корреспонденты по разные стороны фронта.
Ну, например:
В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому Понту придя к Стенопу и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византия [Константинополя] острова, грабя все [драгоценные] сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив набеги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали всё, что ни находили, и схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами.
Это — византийский источник. Никита Пафлогонянин в сочинении начала X века «Житие патриарха Игнатия».
Далее.
В это время народ норманнов [Normannorum gentes] на 360 кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси.
Это венецианский источник, Иоанн Диакон.
Касательно отождествления русов с норманнами есть пояснение ещё одного источника, франкского:
Ближе к северу обитает некий народ, который греки по внешнему виду называют русиями [rousio], мы же по местонахождению именуем норманнами.
Это епископ Кремонский Лиутпранд, пасынок короля Хуго, лично видевшего казнь пленных русов.
Русов знает и выделяет и целый куст восточных источников:
…этот народ — Русы, о которых говорили мы выше в этой книге; ибо никто, кроме них, не плавает по этому морю, соединяющемуся с морем Укиянус…
Что же касается язычников, находящихся в стране хазарского царя, то некоторые племена из них суть Славяне и Русы…
Наконец, украшение этой коллекции — личное свидетельство о встрече с русами:
Я видел русое, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились у реки Атыл.
Так в чём вопрос? Источникам не верим?