Воистину…
Историки склонны приписать то нападение шведам под руководством конунга Эйрика (умер около 871 года), —
— эпическая память которых сохраняла знание о владениях на востоке Балтики вплоть до начала XI в. (эпизод тинга в Уппсале в Саге об Олаве Святом). /225/
Разрушения тогда не были тотальными:
Несмотря на частичное уничтожение или изгнание, носители культурных традиций лесной зоны Восточной Европы остались существенным компонентом среди обитателей посёлка и его округи. Кроме материалов домостроительства об этом свидетельствуют некоторые украшения. /225/
То есть местные обитатели окончательно не ушли, а продолжали жить рядом с пришлыми скандинавами, давая, как мы знаем из последующего, питательный материал для синтеза будущей интернациональной «дружинной» культуры — то есть древнерусской. Но тем не менее археология неоспоримо указывает на явное в эту пору усиление скандинавского элемента в Ладоге, что позволяет предположить не только нападение, но и последующую оккупацию города норманнами.
Археологически прослеживается, в частности, проникновение сюда в эти годы значительных масс скандинавов, колонизацию ими поселений в Новых Дубовиках и Холопьем городке, то есть — всего Поволховья. То есть под некой «крышей» захватчиков 840 года на будущую Русь в массовом порядке стали подселяться скандинавские находники.
Но они же по роду деятельности своей были уже… чистыми русами! То есть функционально русами, которым долго и далеко было скликать флибустьерскую ватажку где-нибудь под Биркой, а полезнее и проще сидеть в ключевых точках пути на Восток и контролировать порядок прохождения транзитного транспорта… Удивительно ли, что в это же время скандинавы обустраивают и поселение, которое ныне I грииято называть Рюриковым городищем! — s
Они строят здесь крепость:
Городище состоит из двух частей: крепости на вершине холма и примыкавшего к ней неукреплённого посада. В классическом «вике» мы не видим посада, не видим земледельческой ауры: это чисто военные посёлки. Структура Городища обусловлена его административными функциями, которые начисто отсутствовали в «виках». Не просто военное дело и торговля, а управление огромной территорией — вот была задача Городища. /43/
Эту крепость датируют по обнаруженной в одном слое с брёвнами бронзовой монете 839 года.
То, что Рюриково городище было скандинавским центром, археология показывает со всею возможной чёткостью:
…амулеты с молоточком Тора, бога скандинавов, магические подвески с руническими знаками, и даже серебряная фигурка Валькирии. Дружинников и прочих знатных людей из Скандинавии сопровождали простые шведы: совсем недавно на Городище впервые за всю историю раскопок нашли фрагменты скандинавского лепного сосуда. Им вряд ли могли пользоваться князья: скорее, их челядь. /43/
Но задачи этот центр решал поистине международные, связанные с торговым оборотом на гигантских пространствах:
…обнаружены византийские монеты, монеты Арабского халифата, в том числе три клада, иностранные бусы, и даже такие лакомства, как грецкие орехи. Купцам принадлежали и обнаруженные в изобилии детали весов с гирьками. /43/
Славяне, также жившие в этом городке, происходили, судя по всему, из западных. То есть с берегов Южной Балтики. Судя по многочисленным данным, они как раз с берегов Одера сюда и дошли. Ещё за 80 лет до возникновения Рюрикова городища.
Характерным признаком словен ученые считают захоронения в сопках. Это —
— высокие крутобокие насыпи с уплощённой или горизонтальной вершиной и с кольцом, выложенным из валунов, в основании. /247/
Делались они так. Сначала из валунов выкладывали кольцо размером под основание будущей сопки. В этих основаниях заметен зольный слой. Захоронения делались только после трупосожжения. Причём кремация, как правило, проводилась на стороне.
В этих захоронениях есть любопытные отличия от характерных в общем для славян курганных могил:
Обнаружено сооружение в виде деревянного (дубового) ящика размерами 1 × 1,2 м…Вся внутренняя площадь ящика была заполнена слоем кальцинированных костей толщиной до 10 см…Ящик был сдвинут с первоначального места, очевидно, в результате преднамеренного действия. После этого сопка была сразу перекрыта слоем аморфного серого песка толщиной 0,3–0,5 м.
…Таким образом, можно уверенно констатировать факт существования у значительной части носителей культуры сопок обряда помещения кремированных остатков умерших на вершинах сложных культово-меморативных комплексов — сопок. /224/
А вот тоже захоронения в сопках:
…преобладающая масса пережжённых костей и большинство сосудов не были накрыты первичной насыпью. В горизонтально-стратиграфическом плане они находились вне первичной основы кургана, в вертикально-стратиграфическом — залегали в гумусе и подпочве так называемого внешнего яруса (слой с дневной поверхностью) на склонах, у подножья, а также в курганном ровике…
Следовательно, пережжённые кости первоначально находились не под насыпью кургана, а где-то на его поверхности. Поскольку их, как правило, сопровождают большие фрагменты сосудов, а также большие куски обугленных брёвен, можно предположить, что кости были помещены в глиняные урны, стоявшие на или в каких-то деревянных конструкциях. /493/
Иными словами, и там, и тут ящики или урны с прахом оставляли непогребёнными на некоторое время. На какое — неясно. Может быть, на сорок дней, может быть, на год. Вероятно, на срок, довольный для того, чтобы умерший мог напоследок побыть со своими родичами. А те — успели по нему вдосталь отплакаться. Затем ящик сдвигали в сторону и засыпали землёю. Спи спокойно, дорогой товарищ!
Но главное — в другом. Эти захоронения разделяет более тысячи километров. Второй описанный обряд бытовал в южной Прибалтике, в Польше и Германии. Там, где находилась суковско-дзедзицкая культура.
Аналогии видны не только в погребальном обряде.
Ещё в прошлом столетии исследователи обратили внимание на близость религиозных воззрений, преданий, некоторых обычаев, а также географической номенклатуры новгородских словен и славян Польского Поморья. Было высказано предположение о расселении славян Приильменья из области нижней Вислы и Одры. В 1922 г. Н. М. Петровский выявил в древних новгородских памятниках письменности бесспорно западнославянские особенности. Позднее Д. К. Зеленин указал на западнославянские элементы в говорах и этнографии русского населения Сибири — выходцев из Новгородской земли. /419/
Распространение и дифференциация славянских курганных могильников в междуречье Эльбы и Днепра (VII/VIII — вторая половина X в.). 1 — курганные могильники с трупосожжением на поверхности насыпи; 2 —курганные могильники с трупосожжением в насыпи или на уровне древнего горизонта; 3 — местонахождение трупосожжения не известно; 4 — ареал славянских курганных погребений (Цит. по: 493)
Есть и более современные свидетельства того же:
В середине 1980-х гг. А. А. Зализняк, основываясь на данных берестяных грамот, запечатлевших разговорный язык новгородцев XI–XV вв., заключил, что древненовгородский диалект отличен от юго-западнорусских диалектов, но близок к западнославянскому, особенно севернолехитскому. Академик В. Л. Янин особо подчеркнул, что «поиски аналогов особенностям древнего новгородского диалекта привели к пониманию того, что импульс передвижения основной массы славян на земли русского Северо-Запада исходил с южного побережья Балтики, откуда славяне были потеснены немецкой экспансией». Эти наблюдения, обращает внимание учёный, «совпали с выводами, полученными разными исследователями на материале курганных древностей, антропологии, истории древнерусских денежно-весовых систем и т. д.». /479/
О «западности» словен говорят черты сходства в домостроительстве Новгородского и Польско-Поморского регионов, а также в оборонном строительстве:
Детали городен новгородского вала XI в. и новгородского детинца имеют параллели среди военно-защитных сооружений полабских крестьян.
Кроме того, —
В северорусских народных вышивках отмечаются мотивы, тесно связанные с культом, существовавшим у балтийских славян. Пережитки церемонии со священными конями, характерные для балтийских славян, сохранились в гаданиях ярославских и костромских крестьян.
Ножи, находимые в могильниках северо-западной Руси, по своим формам подобны ножам балтийских славян. Полностью подобны изделиям поморских городов большие гребни, орнаментированные кружками с точкой в центре и глубоко врезанными, так называемыми «плоскодонными» линиями, в большом числе встречаемые при раскопках городищ и могильников в северных и западных районах Восточной Европы. /89/
И головы у словен — западные:
Узколицые суббрахикефалы Новгородчины обнаруживают ближайшие аналогии среди черепов балтийских славян, например — черепа ободритов, имеющие незначительную разницу в элементах… Это объяснимо тем, что и те и другие восходят к одним мезолитическим предкам. /247/
Такие же, что под Новгородом, краниологические серии археологи находят в могильниках Нижней Вислы и Одера. То есть по локализации судя, это Osterabtrezi «Баварского географа», ободриты восточные.
Ободриты, конечно, — не от «бодрости». От Одера — об-Одериты. Поодерцы. Насколько известно, пришли они на берег моря все из того же «угла» пражской культуры, откуда выплеснулся на Византию славянский поток. То есть из западной её части. И потому открытым остаётся вопрос — то ли выделились будущие словене новгородские непосредственно из праго-корчакцев и разошлись с будущими ободритами по азимутам. Оттого и имя своё — словене — вынесли. То ли, наоборот: вместе с ободритами добрались сначала до серых вод Балтики