Крепко тебя обнимаю. Папа, Мама и братья тебе кланяются и Кролику тоже. Много поклонов ему от меня.
Твоя любящая Ксения.
10-го июля 1884 г.
Петергоф
Моя дорогая Апрак!
Очень и очень благодарю тебя за твое милое письмо. Не могла раньше тебе написать, но, наверно, тебе все равно. Наоборот, Ники очень веселится в Красном, находит, что все хорошо, любит очень свой барак и также что жизнь Красно Сельская очень здоровая. Тем лучше, что он веселится там. Он просил меня, что бы я навестила б его когда-нибудь. Он также говорит, что его барак очень уютен и мил; и он завтра приезжает сюда в Петергоф. Тетя Элла[31] и я купаемся каждый день в море, что ужасно весело. Мы страшно возимся там. Я начала плавать и также могу лежать на спине в воде, чем очень горжусь. Это очень приятно лежать так. Мы также предложили Елене Ш(ереметевой) купаться с нами и до сих пор еще не получили ответа. Сегодня мы не будем купаться, потому что сегодня ночью у меня так болел живот, что одно было – кричать, что я не делала, а только пищала, кусала подушку или щипала брюхо.
Теперь идет великий дождь, что очень не приятно и мешает нам сделать прогулку. Надеюсь, что Ты и Кролик веселитесь в Париже и что вы накупили много вещей красивых.
Это письмо очень глупое, наполнено разными глупостями. Мы только что вернулись от кадет, там было маленькое учение. Они отлично маршировали, под конец с песнями пошли к себе в барак. В это время и полил дождь.
Писал ли Тебе Ники или нет? В шхерах Тебя очень не доставало. Там был один пикник, который был очень хорош и было очень весело.
Теперь, моя милая Апрак, прощай! Крепко обнимаем Тебя. Кланяйся Кролику от нас всех. До свидания!
Любящая Тебя Ксения.
2 ноября – 14 декабря 1888 г.
Гатчина
Моя душка Апрак!
Надеюсь, Ты не сердишься на меня за то, что я Тебе не писала так долго, но я должна признаться, что все ждала, чтобы Ты мне написала!!! Вас обоих очень не достает тут, особенно по воскресениям, когда Вы оба сидели за нашим столом, и Миша непременно хотел, чтобы Ты села около него! Зато твою роль разыгрывает П. А. Черевин[32], которого Миша каждый раз сажает подле себя! В последний раз (т. е. воскр(есенье)) за нашим столом сидел Воейков[33], и он совсем не похож на типы этого стола!!!
Однако ж, я все болтаю вздор, пора приняться за дело! Конечно, мы все еще часто припоминаем про катастрофу[34], и не раз становится очень грустно, все таки же теперь все становится попрежнему, если не смотришь на другое, а именно на несчастных семейств разбитых горем и на причину этому – на убитых!
Ксения Александровна с командой своего военно-санитарного поезда.
Фотограф В. К. Булла. 1890-е гг.
Камчатки ужасно не достает нам, в особенности, бедному Папа, но когда я думаю, что ему подаришь такую же собаку, мне становится приятнее на душе!!! Надеюсь, милая Апрак, у Вас другое, и что Кролика сестре лучше, так что вы видите все приятное и веселое. Говорят, погода превосходная там, и я завидую Вам от всей души!!!!! Это довольно стыдно, но что же делать!!! У нас то морозы в 14°, то вдруг 2° тепла, иногда и 4°, это скучно! Я довольно часто хаживаю к Кутузовым, но никогда не вижу Маню26, потому что то ее масируют, или она принимает ванны!
С большим удовольствием и радостью вспоминаю я о нашем превосходном “sejour’оме” в Крыму, и как весело провели эти дни с тобою, купаясь, катаясь, гуляя, веселясь, шатаясь и, наконец, наслаждаясь! Цырупа уже вернулся, и он совершенно здоров, надеемся, что Говрилов27 также скоро приедет!!
Теперь, милая Апрак, спокойной ночи. Завтра буду продолжать это интересное письмо! Once хорошо! Желаю хорошего сна!
Твоя Ксения.
3-го ноября – 15-го дек(абря) 1888 г.
“Bonjour” Madame Апрак!
Вот я возвращаюсь опять к моему письму. Мы только что вернулись с прогулки, и луна чудно освещала нам путь, хотя, к несчастию, было как раз светло сегодня!!
М-r Heath’[35]а разобрало играть на моем инструменте с молоточками сегодня, и он мне страшно мешает писать! Ты можешь себе представить, как это приятно! И он находит, что его музыкальные сочинения (которые он только что выдумал) прекрасные, но это так ужасно, что я думаю, что я скоро с ума сойду. Чтобы не забыть, я теперь скажу, что М-r Heath, M-r Thormeyer[36], Настя и вообще все ливадские жители кланяются Тебе от всего сердца!!!
О! Какое счастие, М-r Heath ушел, но, О! Какое несчастие M-me Hane пришла, это невыносимо!!! Она также тебе, т. е. кланяется!
Папа нам сказал, что сегодня бедный д(ядя) Александр умер! Апрак, теперь я должна окончить письмо. Иду к Мама, а потом и к Кутузовым! “Авось” увижу Маню!
Теперь до свидания, милая моя Апрак. Миша, Беби и я крепко обнимаем. Папа, Мама и братья кланяются Вам! Сердечный поклон от меня, “a mon Ami” (Кролик) и скажи ему “bonjour mon ami”, как я ему говорила. Прощай!!!
Любящая Тебя Ксения.
17-го – 29-го ноября 1889 г.
Милейшая Апрак!
От души благодарю Тебя за милое и интересное письмо, которое я получила тому несколько дней!
Я надеюсь, что твоя простуда скоро пройдет! Ты, вероятно, слыхала что-нибудь о новой болезни Петербургской, “инфлуенция”, это пакостная, хотя не опасная болезнь, через которую мы все прошли!! Сначала опишу ее: Во-первых она состоит из лихорадки, сильной головной боли и боли во всем теле! Папа ужасно страдал и не мог лежать, а это хуже всего, не мог спать по ночам! Просто гадость!! Я пролежала 3 дня и до сих пор мы все чувствуем слабость!! В Петербурге все больны!! Все Семейство (т. е. все наши родственники) больны и вообще Петербург весь болен!! У нас в баталионе и также в конвое много больных!! Теперь-то меньше, но все началось на прошлой неделе! Совершенно какая-то эпидемия!! Все таки очень смешно!
Ники вернулся в прошлое Воскресение с Кутузовым[37] (к великой радости сестер!). Сегодня он обедает у нас с сестрами!! Ники здоров и отправился сегодня в театр с Сандро[38]. Кутила! Я думаю, Джоржи чувствует теперь разницу между ним и Ники, тот окончил занятия, может делать что ему угодно, а Джоржи еще “беби” у нас!!
Надеюсь, Вы влезете на “tour Eiffel” этот раз, а то стыдно вернуться из Парижа, не побывав на “Tour”!!!!! Пошли хоть “le муж”!!
Прошу милостиво принять это письмо, не сердясь на меня за грязно маранье и глупости! Я еще совсем “ramolie”! 14-го Мама рождение, мы отпраздновали здесь, а не в городе, именно из-за болезни! Лампа наша имела огромный сюксес!! Мама она очень понравилась, а также и другим всем и нам!! Действительно, она очень мила, прелестно сделана!!
Теперь, милая моя Апрак, прощай, нет, лучше до свидания! Крепко Тебя обнимаю! Поклоны Кролику и Тебе от нас всех!
Любящая Тебя Твоя Ксения.
18-го июня 1890 г.
Лангекоска. “Яхта Царевна”
Моя милая Апрак!
Страшно благодарю Тебя за Твое милое письмо, на которое я ответила телеграммой еще из Петергофа, а теперь мы плаваем опять в шхерах на милой Царевне, и о Вас думаем.
Джоржи с нами, что очень весело. Вместо яхты “Александрия” идет с нами Сандро яхта “Тамара”, с ним же яхта “Марево” и миноносец “Нарва”, а также финляндские судна. – (Elakoon).
Мы уже два дня сидим здесь в Лангекоске и не можем уйти из-за ветра, хотя погода ясная. Опять не могу кончить письмо сегодня. До свидания!
12-го мая 1892 г.
Копенгаген.
Милая моя Апрак!
Прости, пожалуйста, за то, что не написала раньше, мне очень стыдно, но время у меня решительно никакого не было, и я успела написать лишь одному Джоржи, (которого нам страшно не достает!) Мне так странно быть здесь теперь, и я никак не могу понять, как мы здесь очутились! Я часто все таки думаю, что я в Абастумане[39], но очнувшись, вижу, что это увы – не правда! Ты понимаешь, как приятно проводить это время всем вместе.
Апапа и Амама[40] удивительны: им эти долгие стояния и все празднества нипочем! А я должна сказать, что эти дни были весьма утомительны. Депутации начались уже в среду накануне дня свадьбы и продолжались три дня! Вечером всегда большие обеды, а днем еще какие-нибудь приемы.
В день золотой свадьбы с утра начались поздравления, а семейство подносило подарки! В 10 ч. были уже в церкви Cristiansborg[41], потом опять прием! Днем, Слава Богу, могли погулять. Жара была безбожная, как до сих пор. В 5 ч. большой обед у д(яди) Freddy[42]. Жарко, и обед продолжался 2 часа! Оттуда прямо на Spectacle gala! Еще жарче и потели страшно, с нас так и текло!
Город был иллюминован очень красиво. 15-го были в церкви на молебне! Все наши были. (Я кланялась Моте[43] от Тебя в первый же день, конечно, мы с ним часто болтали на яхте!!) Два вечера сряду (15-го и 16-го) были cour, как они называются, т. е. нечто вроде раута! Масса народу. Потом во всех (я говорю потом, потому что сначала все люди проходят мимо, – все семейство собрано в одну комнату, и кланяются Апапа и Амама) комнатах, внизу, наверху, столы накрыты; стоячий ужин! Начинается давка, жара (23°) и болтают со всеми. В последний раз был весь дипломатический Корпус! – Эти вечера были не особенно веселые!