Ещё на год пришлось задержаться Афанасию в Индии в надежде, что путь домой станет безопасным. Странствия привели его в индийский город Гулбáрга, который находился в ста километрах к юго-западу от Бидара. В то время в Гулбаргу прибыл мусульманский султан с войском после неудачного военного похода против сильной Виджаянагарской империи, занимавшей весь юг Индии. Афанасий описал военную кампанию и её результаты. Султан планировал взять приступом столицу империи – Виджаянагар. Это был очень большой город, защищённый тремя рвами и рекой с одной стороны и густыми джунглями с другой. Целый месяц стояла армия султана под городом, а взять не смогла. Многие воины умирали от жажды. Хоть река была совсем близко, подойти к ней не позволяли защитники города. Тогда султан со злости захватил другой город, поменьше. Султан остался недоволен походом – «людей много погибло, и казны много поистратили».
Из Гулбарги Афанасий отправился в Каллур, где добывался драгоценный камень сердолик. Идея купить драгоценных камней на продажу всё ещё казалась ему привлекательной. «В Каллуре родится сердолик, – писал он, – и тут его обрабатывают, и отсюда по всему свету развозят. В Каллуре триста алмазников живут (оружье украшают). Пробыл я тут пять месяцев».
После этого Афанасий Никитин прибыл в портовый город Дабхол и за две золотые монеты сел на корабль, направляющийся обратно в Персию, в Ормуз. Произошло это в начале 1474 года.
И вновь Афанасий поплыл через «море Индийское», рассчитывая быстро добраться до Ормуза. Однако удача отвернулась от мореплавателей. Бури и ветра угнали корабль далеко на юго-запад. Целый месяц плавал Афанасий в открытом море, «не видя ничего», и очутился у берегов Африки, в Эфиопии. Корабль тут же окружили местные разбойники на лодках, требуя выкупа. Пришлось откупаться «рисом, перцем да хлебом». Как назло, пять дней не было ветра, корабль не мог отплыть от берега, каждый день возвращались разбойники за данью. «Много раздали рису, да перцу, да хлеба эфиопам. И они судна не пограбили», – написал Афанасий. Наконец поднялся ветер, и корабль смог отплыть. Три недели плыли они до Ормуза и добрались туда весной 1474 года. Четыре года продолжалось его путешествие по индийской земле.
В Ормузе застали его тревожные новости: в Персии назревала новая война. Правитель северо-западных земель Узун-Хасан готовился к решающей схватке с турецким султаном Мехмедом II, завоевателем Константинополя. Афанасий торопился на север, чтобы успеть попасть домой до военных действий. Однако ему пришлось ждать двадцать дней, прежде чем он смог присоединиться к торговому каравану, направляющемуся в персидский город Шираз. Семь дней Афанасий провёл в Ширазе, пока не присо единился к другому каравану, с которым добрался до города Йезд на севере Персии. Уже второй раз Афанасий путешествовал этой дорогой, но в предвоенное время это стало ещё опаснее.
В Северной Персии Афанасий узнал, что старый путь через Каспийское море и Волгу для него закрыт. Татарский хан пошёл войной на Московского великого князя Ивана III. Афанасий решил отправиться на северо-запад, через восточную Турцию выйти на южный берег Чёрного моря, а оттуда попасть в Крым. Он отправился в Тебриз – столицу царства Узун-Хасана. Оттуда попал в военную ставку Узун-Хасана и провёл в ней десять дней, «потому что пути никуда не было». Наконец Узун-Хасан повёл свои войска в наступление. Пользуясь тем, что основные боевые действия начались на юге, Афанасий отправился на северо-восток.
Осенью 1474 года Афанасий достиг Трабзона – крупного турецкого порта на южном побережье Чёрного моря. Здесь путешественника ждали крупные неприятности. Начальник местной охраны узнал, что Никитин прибыл из военной ставки Узун-Хасана, и заподозрил Афанасия в шпионаже. Его доставили в крепость и тщательно обыскали – искали письма от Узун-Хасана. Писем не нашли, но всё ценное, «что было мелочи хорошей – всё выграбили». По всей видимости, индийские драгоценные камни спасти не удалось. К счастью, Афанасия отпустили живым. Он сел на корабль до крымского города Кафы (современный город Феодосия), заплатив последний золотой за перевозку. Чтобы рассчитаться за питание в пути, ему пришлось одолжить ещё один золотой у попутчиков, с обещанием, что в Кафе он вернёт долг.
Третье море, Чёрное, тоже встретило Афанасия неприветливо. Осенние бури и сильные северные ветра не давали возможности плыть на север, прибивали корабль обратно к Трабзону. Две недели ждали попутного ветра, стоя в порту, трижды пытались отправиться в путь. Только через месяц кораблю удалось добраться до берегов Западного Крыма. Затем, проплыв вдоль южного побережья, Афанасий добрался до Кафы. «Божиею милостью пришёл я в Кафу за девять дней до Филиппова поста (то есть в декабре 1474 года), – записал Афанасий. – Милостию Божией прошёл я три моря».
На этой записи «Хождение за три моря» заканчивается. По всей видимости, Афанасий встретил в Кафе купцов из русских земель и отправился вместе с ними вверх по Днепру. Однако ему так и не удалось добраться до Твери.
Летом 1475 года прибыли в Москву купцы. Они передали дьяку великого князя Ивана III Василию Мамыреву тетрадь, оставшуюся от тверского купца Афанасия Никитина.
Дьяк дописал в тетради своей рукой: «… получил записи Афанасия, купца тверского, был он в Индии четыре года, а пишет, что отправился в путь с Василием Папиным… В записях же не нашёл, в каком году Афанасий пошёл или в каком году вернулся из Индии и умер, а говорят, что умер, до Смоленска не дойдя».
Так закончилось путешествие Афанасия Никитина. Он стал первым европейцем, который посетил Индию, за тридцать лет до путешествия Васко да Гамы, и оставил подробные этнографические описания этой экзотической страны. Его путешествие навсегда осталось в мировой истории как пример героизма и целеустремлённости русского путешественника.
Глава 2. Витус Беринг. Камчатские экспедиции
Сибирь и Дальний Восток занимают большую часть территории России. Они по праву славятся своими природными богатствами: бескрайними лесами и равнинами, чистыми реками и озёрами, многочисленными полезными ископаемыми, разнообразным животным миром. Все эти богатства были открыты известными и неизвестными русскими первопроходцами – отважными людьми, которые занимались разнообразными промыслами. Начиная с XVI века всё дальше и дальше продвигались они на север и восток, поднимая знамёна московских царей (а со времён Петра – флаги Государства Российского) над новыми территориями, пока не добрались до естественных границ Сибири – до берегов Охотского и Берингова морей.
И хотя вклад каждого из этих героев в открытие новых земель бесценен и про каждого можно написать книгу, отдельно стоит отметить великого путешественника Витуса Беринга. Он стал во главе первых в России научных экспедиций, которые по масштабам охватили всю Сибирь, Камчатку, север Евразии, моря северной части Тихого океана. Беринг заново открыл Америку, только плыл к ней не с востока на запад, как Колумб, а с запада на восток.
Витус Йонассен Беринг представляет собой яркий пример иностранца, посвятившего жизнь российским флоту и науке. В России того времени его уважительно называли Витязем Берингом или Иваном Ивановичем. По национальности датчанин, Беринг вошёл в историю как великий русский мореплаватель и исследователь. О его юности известно немного, только то, что в возрасте 22 лет Беринг совершил путешествие на голландском корабле к берегам Индии. Это плавание создало ему репутацию опытного моряка. После возращения в 1703 году в Амстердам Беринг встретился с русским адмиралом Корнелием Ивановичем Крюйсом. Тот по поручению Петра Первого подыскивал бывалых моряков для службы на русском флоте. Эта встреча круто изменила жизнь молодого датчанина.
Беринга сразу назначили командиром небольшого судна. Он доставлял лес на остров Котлин, где в это время строилась морская крепость Кронштадт. За отличную службу в 1706 году получил звание лейтенанта. В последующие годы Берингу довелось участвовать в обеих вой нах, которые вёл Пётр Первый, – со Швецией и Турцией – и командовать разными кораблями. В 1724 году император Пётр издал указ об экспедиции на Камчатку и поручил адмиралам военно-морского флота найти достойного офицера, который бы мог её возглавить. Ему предложили кандидатуру капитана Беринга, и Пётр Первый одобрил выбор.
Идея камчатской экспедиции уже достаточно долго зрела в России. Пётр Первый всё время своего царствования был одержим идеей выхода к морю. За Чёрное и Балтийское моря велись вой ны с Турцией и Швецией. Но ещё существовали Северный Ледовитый и Тихий океаны, которые открывали путь из Архангельска к Китаю и Индии. Кроме того, Пётр всерьёз озаботился вопросом составления точных карт России, особенно её дальневосточных регионов. В те времена точной карты России, по которой можно было судить о её реальных размерах и границах, просто не существовало. Также русских и европейских купцов интересовал вопрос, можно ли из России сухим путём добраться до европейских поселений в Америке, или же Чукотка и Аляска всё-таки разделены проливом.
Следует отметить, что пролив между Азией и Америкой был открыт ещё в 1648 году казаком Семёном Дежнёвым, за 80 лет до экспедиции Беринга. Но информация о географических открытиях Дежнёва затерялась в сибирских архивах. Только в ходе Великой Северной экспедиции Беринга историк Миллер нашёл в городе Якутске документы, рассказывающие о плавании Дежнёва.
Пётр Первый уделял большое внимание экспедиции на Камчатку. Незадолго до своей смерти, 6 января 1725 года, он лично написал для Беринга инструкцию, в которой приказывал построить на Камчатке один или два корабля и плыть на них вдоль берега на север, чтобы проверить, соединяется ли Азия с Америкой.
Интересно, что сам Беринг вначале был не в восторге от великой чести, которую ему оказал император. До наших дней дошли письма Беринга к высоким сановникам, в которых он просил освободить его от должности начальника экспедиции. Некоторые историки высказывали версию, что Беринг воспринял эту экспедицию как ссылку. Ведь Сибирь издавна была местом ссылки не только для заключённых, но и для высоких чиновников, которых царь отправлял туда служить. Так это или нет, точно неизвестно, но у Беринга была только одна возможность вернуться в Петербург – выполнить поручение Петра.