Так что не разбойнички те мужики были. А защитники. Ибо дань рабами — страшная дань.
Вот читаем мы в летописи привычно:
А козари имаху на полянех, и на северех, и на вятичехъ, имаху по беле и веверице от дыма…
А ведь «по беле» от дыма — это не о белках речь, как в голову приходит. Беличий мех — не такая уж дивная ценность, чтобы какой-никакой, но налоговик удовольствовался одной шкуркой с хозяйства в год. Да и «белка» по-древнерусски — это «веверица» или «векша». Хороши были хазары, беря по белке и… белке?
Всё гораздо хуже. Бель в те времена — ив некоторых русских диалектах и сегодня — девушка! Девушек забирали в качестве дани, вот так!
Белка на древнеславянских языках — веверица. В той или иной форме написания и произношения.
Слово же «белка» же внятной этимологии не имеет. Объяснение, что —
— сущ. бѣла — «белка» возникло морфолого-синтаксическим способом словообразования на основе словосочетания бѣла вѣверица — «белая белка». Животное получило название по цвету шкурки очень редкой — белой — разновидности —
— следует признать примером очередного забавного кабинетного фантазерства. Кто их видел, этих белых белок? И если даже — то каким образом название по цвету «очень редкой» разновидности смогло переместиться на представителя одного из самых массовых видов животных? Настолько распространённого, что в деревнях с белок начинали тренировать свои охотничьи навыки мальчишки?
На самом деле всё гораздо проще. «Белка» — такой же тотемный эвфемизм, как «медведь», «лиса», «заяц», да и «волк», пожалуй, этимологии которых при кажущейся ясности совершенно неясны. То есть медведю повезло — очевидны два корня: «мёд» и «ведать». И все знают слово «берлога». Откуда первоначальный «бер» сам на язык просится. С «зайцем» уже не столь очевидно. Хотя корень «ять», «яти» по древнерусской литературе знаком. И если вспомнить немецкого «Hase» с немецким же «haschen» — «ловить, хватать», — то смысл эвфемизма будет ясен: «хватаемый, залавливаемый». Не в том дело, конечно, что славяне у немцев этакий ловкий ход позаимствовали, дабы духов зря не гневить. А в том, что ещё в пору совместного жития народы индоевропейского языка похожим образом с этим языком и управлялись.
С «лисою» этимологи и вовсе разводят руками. Но меж тем опять достаточно заглянуть в индоевропейские глубины, и мы тут же найдём немало вариаций вокруг значения «хитрить» — как, например, «lists» в готском — «хитрость, козни». Да и «волк» очень смахивает назначение, табуизацией навеянное: «волочащий, тащащий».
Так или иначе, выражение —
— по бѣлѣ и вѣверици—
— традиционное кабинетное толкование превращает в бессмыслицу: «по белке и белке». Да и по факту: две белки в год (да пусть в месяц!) — не бог весть какая дань. Мех, что называется, холодный, носкость — два-три сезона, стоимость… прямо скажем, невелика. В ХIV веке белка ценилась в одну деньгу, или 3 копейки серебром, утверждают Брокгауз и Ефрон. И нет оснований думать, что четырьмя веками ранее, — когда зверей было больше, а людей меньше, — беличьи шкурки ценились в разы выше.
Да, собственно, можно обойтись и вовсе без допущений. Имеется вполне корректное сравнение цен на меха. В конце 1400-х — начале 1500-х годов за белку давали 2 деньги, т. е. 6 копеек. А куница стоила 90 копеек (5 грошей). Бобёр шёл за 16 грошей, или 2,85 рубля. И из какого тогда гуманизма варяги и хазары не бобров, а белок требовали? Зажиточно жили, не нуждались? Но хотя бы сам поход за данью окупать должны были стремиться? Иначе смысл где в такой операции?
Между прочим, судя по дошедшим до нас франкским сводам законов эпохи Каролингов Lex Ribuaria, стоимость вооружения воина соответствовала в солидах, т. е. золотых монетах, следующим величинам:
Конь — 7
Меч с ножнами (scogilum) — 7
Куртка кожаная с металлическими бляхами (brunia, bruina— «броня») —12
Шлем — 6
Щит с копьём — 2
Это, в общем, солидный (и — в прямом смысле слова — «солидный») воин. С мечом. Для чистоты сравнения уберём меч, сделаем воина середнячком. Нет, броню тоже уберём — пусть будет бедняком. Всё равно — 15 солидов. Между тем, вол в хорошем состоянии стоил 3 солида, корова — 1, кобыла — тоже 3…
Вряд ли воины хазарского кагана стоили намного дешевле, чем воины сравнимой империи — Франкской. И что же, хазары собирали дань, которая не то что не окупала — она бесконечно не окупала! — содержание своей армии?
Впрочем, и франки нам не нужны. Есть примеры поближе к месту действия. Известно, что содержание одного аббасидского конника — а Аббасиды, вторая после Омейядов династия арабских халифов, суть полные соседи хазар и во времени (750 — 1258), и в пространстве (через Кавказ) — так вот, содержание этого арабского конника стоило 80 дирхемов в месяц. А дирхем к солиду обменивался по курсу 16 к 1. А солид — это 4,2 грамма золота. И получается, что такой же, как арабский, хазарский воин обходился в 60 солидов в год. 252 грамма золота. Почти полфунта.
Сколько это беличьих шкурок? Нетрудно подсчитать.
Те самые 80 дирхемов — это примерно марка серебром. Марка по весу — чуть больше 200 граммов. В товарах одна марка серебра = одна рабыня = четыре копья = 2 коровы. А в беличьих шкурках?
Известно, что из гривны серебра (204 г) чеканили 200 денег. В общем, смело можно сказать: 1 деньга = 1 грамм серебра.
Так вот, полмарки — это цена среднего качества меча. Или 100 шкурок. Или 3 солида у франков (если без ножен). Значит, конь — 230 шкурок, шлем — 200 шкурок, щит с копьём — 65 шкурок. Итого вооружение воина без меча тянет на 500 шкурок белки. И содержание его в год — ещё 2000 шкурок. Одного воина!
Веверица, т. е. белка, напомню — «от дыма»! Иначе говоря, от дома. А мы видели, что собою представляли «урбанистические центры» славян — в таком значительном городе, как Ладога, насчитывалось в синхронную эпоху… ну, пусть 300 домов. Пусть тысяча! Это неважно, ибо в землях обираемых хазарами полян, северян и вятичей мы и таких-то городов не находим. А в селищах, например, синхронной же ромейской культуры — 20–30 «дымов». То есть полуземлянок размером 6 на 6 метров. Ладно, снова будем великодушны — пусть этих жилищ насчитывается 50. Итого на вооружение и содержание одного воина необходимо обложить данью 50 славянских селищ! Или 50 тысяч для содержания всего лишь одной тысячи воинов. Коих у хазар было несколько десятков тысяч!
Интересно, у нас сегодня по всей России 50 тысяч деревень наберётся?..
Всё-таки поразительно, отчего это кабинетным историкам не приходит в голову проверить свои домыслы простою математикой? Нет, понятно, что Хазарский каганат не одними славянскими данями богател. Но нелепость передаваемого из одного кабинетного поколения в другое понимания летописного известия в духе дани беличьими шкурками от этого меньше не становится.
Да, но тогда… чем? Если не шкурками — то чем отдавали «налоги» хазарам северяне, вятичи и иже с ними?
Но я не спорю по поводу именно вевериц. В другом месте ПВА мы видим известие, что дань бралась и в щелягах. В шиллингах, как толкуют это иные. Спорить не буду — факт, что у нумизматов щеляг считается названием солида в славянских землях. Что уже больше похоже на правду жизни в том, чтобы данью окупать хотя бы сам процесс сё сбора.
Кстати, это же место в летописи прямо-таки яростно нам сигнализирует, что ни о каких белках в хазарской дани речь не шла. Вот что спрашивает русский князь Олег, победив неких радимичей:
Посла Олегъ к радимичем, ркя: «Кому дань даете?»
Как выяснилось, хазарам. Олег, естественно, распорядился:
«Не давайте козаромъ, но мнѣ давайте».
И дальше — самое важное:
И вдаша Олгови по щелягу, якоже и козаромъ даяху.
По щелягу. Или шиллингу. То есть по аналогу солида. Три с половиной грамма золота. И какое у нас, кроме кабинетных фантазий, основание полагать, что с радимичей хазары брали на порядок более тяжёлую дань, нежели с вятичей или вообще соседних им, открытым всем степным натискам, северян?
И мы знаем, что и веверица, векша, мордка — суть тоже расчётно-денежные единицы на Древней Руси, точную стоимость которых определить затруднительно. Точнее, слишком много вариантов. Скажем: 1/4 или 1/6 куны — и довольно.
А вот —
— бѣля—
— это куда интереснее.
Дело в том, что есть не очень известные этнографические данные. Они говорят, что в ряде брянских, орловских, воронежских — то есть как раз в интересующем нас пространстве — говоров зафиксировано понятие «беля», «бель», иногда «побель» в смысле «девушка», «девственница». Вот чем хазары дань брали — девицами юными! Это тебе не беличья шкурка, коих бунтами считают! Такая страшная дань вполне может претендовать на то, чтобы остаться в памяти народной и до летописи дойти!
И цена такой добыче была уже другою. Напомню: рабыня стоила тогда марку серебра. Как раз на месячное содержание воина. Или четыре копья. Или две коровы. Или 80 дирхемов. А в Европе её приравнивали к жеребцу. Во всяком случае, в таможенном законодательстве, как о том свидетельствует так называемый Раффельштеттенский устав, который регулировал пошлины в Баварской восточной марке между 904 и 906 годами:
Славяне же, отправляющиеся для торговли от ругов или богемов, если расположатся для торговли где-либо на берегу Дуная…, с каждого вьюка воска платят две меры стоимостью в один скот каждая; с груза одного носильщика — одну меру той же стоимости; если же пожелают продать рабов или лошадей, то за каждую рабыню платят по одному тремиссу, столько же за жеребца, за раба — одну сайгу, столько же за кобылу.
Надо полагать, и варяги, приходящие «из-за моря», брали сравнимую по ценности подать. Вряд ли это было меньше, нежели позднее накладывал на своих подданных князь Олег: