Кто-то их здорово напугал? Всерьез прищемил и финансово, и шкурно…
И совсем не надо гадать кто.
Я отодвинул опустевшую тарелку и взял из вазы яблоко – Отшельник щедро выставил на стол несколько штук. Люблю этот сорт – красное, твердое, но сочное, с легким ароматом меда. Особенно хорош его вкус в такие дни – будто кусочек сада, пронизанного июльским зноем, тает у тебя на языке.
Красота…
Одного не могу понять – с чего вдруг такой переполох? С какого бодуна питерские начали так активно давить на братство?
Обычно они действуют намного тоньше, аккуратнее.
Да и авторитеты удивили. Так откровенно «ложиться» под клан – значит всерьез рисковать репутацией.
Когда-то юным зеленым ловкачом я следовал за ними искренне, безоговорочно. Тогда они казались почти легендарными фигурами, первопроходцами Зоны. Глупо звучит, но я готов был ловить каждое их слово. Я верил им, как родным отцам…
А сейчас…
«Родные отцы» готовы продать «сынка»?
Теперь можно не сомневаться – есть среди них те, кто готов работать с питерскими. Я почти уверен – кое-кто уже работает…
Но им-то, тайным двурушникам, тем более нельзя действовать в лоб.
Ясно, что они исполняют приказ. Только на фига правящему клану раскрывать собственных агентов влияния? Ради чего? Ради убитого губернаторского племянничка?
Точно, нет.
Такая сволочь не стоит того, чтоб ставить под удар отлаженный рынок артефактов.
Значит, все-таки рыжий упырь…
Это выглядит нелогично. Столько лет кровожадная тварь убивала и пряталась в подмосковных лесах. И никому из правящего клана не было до нее дела.
Да, он – один из питерских, он связан с ними крепкими, хотя и незримыми энергетическими нитями. Но если Анатолий Борисович так важен – почему они давным-давно не отловили его сами и не упрятали в какую-нибудь особую упырью «дурку»?
Какого дьявола спохватились именно сейчас?
Неужели случилось худшее – неужели «крыса» в Центре узнала подробности нашей операции в Зоне № 9?
…Отшельник снял с подставки закипевший электрочайник – еще один плюс от обладания портативным мю-генератором.
– Чаю? Кофе?
– Чаю, – глухо отозвался я.
Струя кипятка закружила чаинки в водовороте. Из большой фарфоровой чашки повеяло неплохим цейлонским ароматом. Отшельник иногда позволял себе эти мелкие радости.
– А мне кофе, – мотнул пальцем Локки, небрежно посмотрел на меня и добавил: – Кстати… Авторитеты просили тебе передать – отдай груз.
– Чего-чего? – нахмурился я. А он вдруг полез в карман своих потертых джинсов, вытащил оттуда сложенную вчетверо бумажку, протянул мне через стол.
– Это что такое?
– Е-мейл, скайп, телефон. Чахлый передал. Можешь обращаться в любое время. Скажи, где груз, который вы взяли пару недель назад, – и все кончится. ОКАМ перестанет нас прессовать. А тебя… тебя авторитеты обещали снова принять в братство.
Я прислонился к кафельной стенке кухни.
А мог бы и свалиться с табурета – от смеха.
Локки, нахмурившись, наблюдал за мной. Потом сухо выдавил:
– Неужели ты еще не понял, насколько все серьезно?
Я аккуратно помешал чай. Согнал улыбку и снова посмотрел в глаза бывшему побратиму:
– А ты… Ты знаешь, что это за груз?
– Понятия не имею.
Он не лгал – все ясно читалось на его классически правильном лице.
– Твое счастье, что не имеешь, – пробормотал я.
– Сейчас это вообще не важно, – качнул головой Локки.
– А что важно – сохранность ваших шкур? Ты знаешь, какие люди погибли, чтобы я смог завершить дело? Ты знаешь, ради чего они отдали свои жизни?
Он не ответил. Молча отвел взгляд.
Пригубил своего растворимого кофе. И вдруг встал из-за стола. Неловкими руками начал застегивать куртку.
– Ты куда? – спросил Отшельник.
– Пора мне. Засиделся я у тебя. Всего доброго, спасибо за ночлег и завтрак!
Он вышел из кухни. Скрипнули половицы в прихожей. Я не стал оборачиваться, не стал смотреть вслед. Ведь самое главное уже было сказано.
– Прощай, Тень!
– Прощай… – сухо отозвался я.
Но он все не уходил.
Будто что-то его не отпускало. Я слышал его мрачное сопение, и старые половицы протяжно вздыхали под его кроссовками. Наконец Локки пробормотал:
– В Саратовской Зоне видели первый знак невидимки.
– Мне-то что?
– В ближайшую пару дней она проявится. Не упусти шанс!
Сказал и щелкнул замком. С глухим стуком захлопнул за собой стальную дверь.
Солнце уже высоко поднялось над парком. Мы с Отшельником молча допивали свой чай. Давно я не пробовал такого – настоящего горного, крупнолистового.
И давно не слыхал про невидимку…
– Зря ты с ним так, – сказал Отшельник.
– Как? – буркнул я. – Может, мне еще прощения у него попросить? За то, что когда-то был его другом?
– Обида ослепляет. Он сейчас тоже в розыске, но, несмотря на это, пришел сюда. Пришел, чтоб найти тебя. Хотя мог бы отсиживаться где-нибудь в тихом месте.
– Спугнули его с тихого места. Потому и прибежал. А еще небось хотел выслужиться перед авторитетами…
– Ничего ты не понял, – вздохнул Отшельник.
Я стиснул зубы. И не ответил.
Просто подлил себе уже остывшего кипятка.
Позади была длинная дорога – сквозь холод и опасность. Но та, что ждет впереди, – вряд ли будет легче. И потому надо вволю насладиться минутами тепла и покоя…
Отшельник допил чай. Отодвинул пустую чашку. Посмотрел на икону, перекрестился, что-то прошептал. Кажется, молитву.
Встал. Подошел к окну. Глянул в парк и сказал:
– Локки – не трус. Он реально думал, что тебе помогает.
– Хватит о нем, – выдавил я, – лучше поговорим о деле…
Глава 7
…Ночь оказалась звездной. И уже надкушенная луна далеко озаряла степной простор. Думаю, с вертолета меня легко могли бы заметить. Но вертолеты тут не летают – электроника шутя отрубается, моторы стопорятся. В первые годы, когда еще не так серьезно к этому относились, говорят, чуть ли не каждый месяц гробился «кукурузник» или «вертушка».
Так что теперь воздушные патрули курсируют за десятки километров отсюда. Сюрпризы могли ждать только на земле. Но я знал расположение всех блокпостов и выбирал путь глухими проселками, едва различимыми тропами, а то и просто – напрямик через заросшие сорняком поля.
В морозную ночь даже раскисшее бездорожье превратилось в отличную опору для колес мотоцикла. Погода – на моей стороне. А еще – относительно свежая карта аномалий. В Саратовской Зоне все меняется быстро, но тут, на ее окраине, за пару недель метаморфозы – не настолько крутые.
Заросли фиолетовой плесени привычным глазом легко угадываются в лунном сумраке. Теперь они начисто закрыли проезд вдоль старого проселка, зато вон там, левее, спокойно можно миновать их по дну оврага.
Я бросаю мотоцикл вниз по крутому склону. Обжигающие, жадные до людской плоти побеги шевелятся справа и слева. А я проскакиваю между ними. Рядом в спутанной сухой траве мелькают человеческие кости…
Старые, давно выбеленные солнцем и дождями.
На выезде из оврага я почти машинально дергаю руль и огибаю несколько мелких дробилок – их можно различить по чуть заметному колебанию воздуха.
Стоп!
Резко вдавливаю рукоятку тормоза. Всматриваюсь вперед.
И понимаю, что дальше – целое поле этой хрени. Трава – совсем чахлая, местами примятая. А звезды… Звезды дрожат, перемигиваясь так, словно здесь, внизу, полыхает огромный невидимый костер.
Тот, кто неосторожно ступит на это поле, за доли секунды превратится в раздавленный, залитый кровью мешок с костями.
Такой глупый конец лучше оставить для патрульных полицаев – если кто-то из них все-таки осмелился увязаться следом…
Я включаю смартфон и сверяюсь с картой. Да, если проскользнуть вдоль оврага, можно отыскать проход. И я круто поворачиваю, бросаю мотоцикл по старым, превратившимся в ледяные бугорки кротовинам.
Ветер усиливается – холодный, пронизывающий и сквозь меховую куртку. Налетевшее облако гасит луну и звезды.
Только я не сбавляю ход.
Снимаю шлем, чтоб улучшить обзор, и вдавливаю рукоятку газа.
Никто, даже из лучших трикстеров не осмелился бы продолжать путь в таком поганом месте. Но я – Тень. Я умею делать невозможное.
И мне надо успеть.
Ради Ромки и Кида… Ради всех, за кого должен отомстить.
Лишь перед рассветом из-за горизонта вырастают крайние дома Саратова. Разумеется, ни один огонек не светится среди темных промышленных районов, похожих издали на причудливую горную гряду.
В местной Зоне эта часть города считается самой опасной. Ловкачи, которых тут на порядок меньше, чем в Нижнем, десятой дорогой обходят здешние кварталы.
Товара мало. А добираться сюда трудно.
Именно потому большая часть полицейских постов размещена с другой стороны Саратова. Там, в свободных от аномалий районах, ютятся и двести тысяч уцелевшего населения.
Этому месту вообще не повезло с началом Сумерек. Аномалии распространялись тут скачкообразно – так что до хрена народу полегло, не успев эвакуироваться. Почти как в моем родном городе…
В центре Саратова даже сейчас настоящий ад. И с каждым годом Зона растет, захватывая целые кварталы. Новый расклад смертельных ловушек образуется так стремительно, что даже привычные местные ловкачи рискуют соваться максимум на пару километров вглубь. Так и топчутся вблизи хилого периметра, добывая мелочевку и этой же мелочевкой откупаясь от полицаев…
Только безбашенные, конченые психи осмеливаются идти дальше.
Я ходил.
Год назад выполнял трудный, хотя и денежный заказ. Есть ведь еще одна особенность Саратовской Зоны – здесь, если хватит фарта, можешь найти то, что редко встретишь в любом ином месте.
Помню маршрут с прошлого раза.
Тогда было лето. Утренняя июньская прохлада. И степь вся зеленая – в россыпи мелких полевых цветов…