Я тяжело поднимаюсь:
– Дай автомат!
Беру у мальчишки «АКМ» и добиваю высших. Я ничего не чувствую – словно стреляю в опасных зверей. Эти – даже хуже…
– Ни детей, ни стариков! – шепчу, до половины опустошая магазин.
Оглядываюсь на пацана. Тот кажется спокойным.
Довелось и раньше всякого насмотреться?
– Они были злые, – говорит мальчишка.
– Они вообще были не люди!
– Да, – кивает он. – Хотя… Это с какой точки зрения оценивать.
Я ошалело моргаю.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга. И я вдруг понимаю, что он СЛИШКОМ БЫСТРО тут оказался. Вся моя схватка с упырями отняла меньше пяти минут. И за это время он успел отвязаться, спуститься по балконам, раздобыть автомат…
– А где второй? – хрипло спрашиваю.
– Там, в соседнем подъезде.
– И с ним… всё в порядке?
– Да, просто он очень испугался.
– А ты… ты не испугался?
Он бесхитростно на меня глядит. И чуть кивает:
– Было немного страшно.
– Понятно… – Автомат в моих руках кажется неподъёмно тяжёлым, словно из чугуна отлитым. Я всё ещё держу его стволом вниз. – Не знаешь, где остальные пропавшие дети?
– Думаю, их уже нет. – Он медленно отступает, не сводя с меня глаз.
Так же, спиной, уходит в аномалию.
Автомат в моих руках будто сам по себе обретает горизонтальное положение. Я едва удерживаю палец на спусковом крючке.
Мальчишка пятится к дому и качает головой:
– Не надо!
– Ты…
– Там, в школе, – ещё один. Ты успеешь его остановить!
Ещё один?
Я вздрагиваю.
Где-то поблизости – автоматная очередь.
Быстро оглядываюсь.
Когда поворачиваю голову – мальчишки уже нет. Наверное, прошёл через аномалию и растворился в воздухе…
Несколько секунд я стою будто вкопанный – пристально изучая тёмные глазницы домов, мёртвый пустырь. Вслушиваясь в скрип засохшего клёна – того, что в соседнем дворе.
Я словно жду какого-то подвоха…
Потом хватаю трофейное оружие. Выбираюсь из аномалии и бегу к школе.
Ещё автоматные очереди!
Там, внутри!
Неужели я опоздал?
Перемахиваю через ограду. И падаю, вжимаясь во вскопанные грядки.
Фонтанчики земли взлетают совсем рядом. Брызгают щепки и кора с ближайшего дерева.
Тут я соображаю, что забыл крикнуть пароль. И ору во всю глотку:
– СТАЛИНГРАД!
Автоматы затихают.
Я подхожу ближе. Меня впускают – через маленькую железную дверь.
В коридорчике сильно воняет порохом. Ещё – острый запах крови.
Тусклый свет подвешенного на крюке фонаря озаряет мрачные физиономии стариков, гильзы на полу. А чуть в стороне от двери валяется мужик лет тридцати с простреленной головой.
– Это кто? – спрашиваю я.
– Наш. Точнее, мы думали, что наш…
Они рассказывают. И всё становится ясно.
Тот, мёртвый, явился в группу Митрича ещё неделю назад. И казался обыкновенным. Вроде бы даже пароль знал – от Невидимой Армии. Привёз мешок крупы, говорил правильные слова…
А когда стала долетать пальба с пустыря – сразу занервничал. Убил охранника и пытался открыть дверь. Но в узком коридорчике было мало места для маневра. Двоих стариков он успел тяжело ранить, а его завалили.
Я киваю, слушая.
Значит, беднягу подвели нервы?
Да, высшие друг друга чувствуют. И когда там, на пустыре, я добил его товарищей – этот, здесь, чуть не спятил.
Поехала крыша у диверсанта…
Неудивительно.
Я прошу у одного из стариков флягу и жадно пью воду. Сердце уже не колотится бешено.
Одно мне неясно – почему проклятый мальчишка был так спокоен? Почему стрелял в своих?
Может, он из другого клана?
Или я слишком плохо знаю нелюдь?
И не желаю знать!
Да, он мне помог.
Но кто ведает, как бы этот сопляк повёл себя при ином раскладе…
До рассвета не так уж далеко.
Вместе с парой стариков я вернулся к месту схватки. Трупы высших нетронутые валялись посреди пустыря. Это только в старых фильмах они мгновенно рассыпаются в прах…
Жаль, что в жизни иначе.
Мы нашли Митрича и остальных. Дед Коля лежал за домом-ловушкой. Ещё два тела – на тех же позициях, что и перед началом боя.
И все – со следами упырьих зубов…
– Живой! – вдруг закричал старик, склонившийся над Митричем.
Рваные раны, сломанная рука…
Но упырь его не добил. Может, не успел. Или хотел сожрать потом – чтоб подкрепить силы перед атакой на школу?
Мы перевязали Митрича.
Я опять подошёл к трупам высших и тщательно их обыскал.
У того, который чуть меня не прикончил, нашлось удостоверение капитана ОКАМа. И членский билет партии «Высшая Россия».
Ну конечно… Как же иначе?
Трупы мы отволокли в подвал дома. А тела своих погибших перенесли ближе к школе и закопали на газоне. Кто-то прочёл молитву.
Вот и всё…
– Надо уводить детей, – сказал я Пахарю, хмурому тощему старику – после Митрича он остался за старшего.
– Прямо сейчас? Утра дождёмся…
– Нельзя ждать, – качнул я головой.
– Это опасно. В темноте напоремся на какую-то дрянь… Тут этого добра хватает!
– Я знаю. И я вас поведу!
Когда восток начал светлеть, мы вышли к лесу – кажется, раньше, до Сумерек, тут начинался Салтыковский лесопарк.
Мы шли на север полтора часа.
Успели набежать тучи, и заморосил дождик.
Старики выбрали место для лагеря.
– Ничего, – сказал Пахарь, накидывая брезентовый капюшон, – пару дней тут перекантуемся. Нам обещали – за пару дней детишек развезут подальше от Москвы… Тогда и мы налегке прогуляемся…
– Куда? – улыбнулся я.
– В тёплые края. Под чистое небо…
– Да, там хорошо, – поёжился я, надвигая кепку. – Там тепло…
– Пойдешь с нами? – спросил Митрич. Пока его несли на плащ-палатке, он успел очнуться. И сейчас смотрел на меня внимательным взглядом.
– Извините, – вздохнул я. – У меня свой путь.
– Понимаю… Хотя жаль, конечно.
– Авось ещё свидимся, – я пожал им мозолистые руки и поправил свой дурацкий розовый рюкзачок.
– Не спеши, Глеб… – вдруг сказал Митрич. И приказал остальным отойти подальше. Мы остались втроём, вместе с Пахарем. – Запиши… Нет, ничего не записывай! Пусть это будет только в памяти… – он продиктовал мне сетевой адрес. – Если, не дай бог, возникнут проблемы – обратись к этим людям. Скажешь, что от Митрича, – они обязательно помогут!
На автобус вахтовиков в Люберцы я уже опоздал. Но время – есть. И силы ещё оставались…
Ныла под бинтом раненая нога. А я, не сбавляя темпа, хромал на юг – в сторону трассы.
Пустяки!
Если те, кого целое государство приговорило, как-то ухитряются выживать, то мне, молодому и относительно здоровому, вообще грех жаловаться.
Лови фарт, трикстер!
Целый день моросил дождь, и куртка промокла насквозь.
Я добрался до Рязани только вечером. Банк уже был закрыт. Я купил в супермаркете хлеба, кефира и колбасы. Отыскал брошенный дом, перекусил. Завернулся в какое-то тряпье и почти сразу провалился в чуткий сон.
А утром получил в кассе областного филиала «Альфа-банка» сто сорок семь тысяч долларов.
Глава 10
«Деньги – это свобода», – любит говорить Локки.
Хотя видал я людей побогаче самого фартового трикстера – и при этом запертых в своих тесных, страшноватых мирках.
А Сенека – это такой древнеримский блоггер – вообще однажды загнул, что все мы рабы своих привычек и страстей. Мощный был философ! Хотя плохо кончил – так страстно стриг бабки с бюджета, что даже у Нерона лопнуло терпение.
По мне – не правы и Локки, и Сенека… И Нерон, конечно!
Свобода и деньги – категории параллельные. Помню, как волшебно, офигительно бывал я свободен без гроша в кармане, гуляя самыми погаными закоулками Нижегородской Зоны…
Иногда просто уцелеть – сказочное счастье и свобода!
А деньги… Их одних – всегда слишком мало.
Не ради бабок я ввязался в это дерьмо.
Хотя, перегружая пачки купюр в рюкзак, всё-таки был счастлив.
Целую минуту.
Когда до безумия нужна сотня штук, а у тебя вдруг появляется полтораста – мир и правда начинает сиять особыми красками.
И пофиг, что за эти деньги кто-то уже мечтает отрезать тебе голову!
Я вышел из банка и малость поколесил по городу, проверяя, нет ли хвоста.
Вроде всё чисто…
Аслан пока не успел отследить банковскую цепочку.
Хорошо. Но глупо расслабляться – тем более с такой суммой «кэша» за плечами. Именно сегодня я должен доставить его по назначению…
Лишь одно я себе позволил – на пятнадцать минут заглянул на вещевой рынок. Купил новую куртку, кепку и тёмные очки. Переоделся там же. Ещё сменил грязные, рваные джинсы. Купил новый рюкзак. А розовое убожество отправилось в ближайший мусорный бак.
Следом отправились приталенная курточка, кепка со стразами и фиолетовые очки.
Уж больно заметный я в «чиста масковском» прикиде. Да и надоело шарахаться от собственного отражения в витринах.
Теперь – только самое необходимое!
Новый планшет, мобильник. А главное – средство передвижения!
Опасно с моим грузом таскаться по поездам и автобусам…
За две штуки баксов я взял «Falcon» – неплохой китайский мотоцикл. Может, он не тянет на своё громкое название, но вполне пригоден и по нашему бездорожью.
Через час я был далеко от Рязани.
Ярко светило солнце, грунтовки с утра успели просохнуть. Иногда сверяясь со GPS-картой, я успешно огибал все блокпосты.
Только один раз чуть не нарвался. Едва успел свернуть в лес и заглушить мотор. Колонна полицейской техники прошла мимо. В воздухе барражировали вертолёты.
Разумеется, не ради моей скромной персоны – скорее очередная операция против Невидимой Армии.
Правда, для меня это мало что меняет…
Чтоб им в полынье утонуть!
Пришлось ещё больше удалиться от магистралей. Я ехал через заброшенные деревни, через пустые посёлки, где из каждого окна веяло безнадёгой и смертью.