Удостоверившись, что все готово, я прогнал вхолостую несколько вариантов презентации, загрузил в VLC фильм, который мы сделали для «широкой публики», и закрыл ноут, настроившись на длительное ожидание. Но мне повезло. Не прошло и четверти часа, как из кабинета выглянул Шеншин, заговорщицки подмигнул мне и махнул рукой. Я сунул комп в портфель и походкой пеликана вошел в дверь.
Светлейший князь Меншиков смотрел на меня с любопытством. Видимо, ротмистр уже успел меня ему заочно представить. Конечно, и мне было не менее интересно рассмотреть столь неординарного человека, но я хорошо помнил, что я теперь не просто журналист, а русский офицер. Я подобрал живот, выпятил грудь и молодецки доложил:
– Ваше сиятельство, поручик Гвардейского флотского экипажа Домбровский по вашему приказанию прибыл.
– Гм, господин поручик, – саркастически улыбнулся князь, – выходит, что вы – мой подчиненный? Ведь я, худо-бедно, морской министр…
– Ваше сиятельство, – ответил я, лихорадочно обдумывая, как бы подипломатичнее пояснить Меншикову, что самый главный шеф у меня – сам император, и что мы подчиняемся только ему лично, – я был бы счастлив служить под вашим командованием. Но государь, отправляя меня в Севастополь, дал мне особое задание.
– И в чем же заключается ваше особое задание? – уже несколько другим тоном спросил князь.
– Его императорское величество повелел мне с помощью имеющихся у меня приборов запечатлеть все, что я тут увижу. А потом мои живые картинки посмотрит государь и сделает соответствующие выводы.
Выпалив все это, я посмотрел князю в глаза. Опытный царедворец сразу понял, что я, несмотря на мой невысокий чин, являюсь доверенным лицом императора, и, как говорят в России XXI века, «наезжать» на меня не стоит. А еще я надеялся на то, что мои слова его заинтригуют. И следующая его фраза это подтвердила:
– Господин поручик, – Меншиков сделал вид, что ничего не случилось, – флигель-адъютант Шеншин сообщил мне, что у вас есть нечто весьма для меня любопытное… Не связано ли это с вашими «живыми картинками» – так вы их вроде назвали? Это, наверное, что-нибудь вроде дагерротипа? – князь решил проявить свою эрудицию.
Потом он повернулся к ротмистру и вопросительно посмотрел на него, будто ожидая подтверждения своим словам.
Я понял, что наступило время моего выхода на сцену. Оглядевшись по сторонам, я подошел к письменному столу и расстегнул портфель, откуда и извлек ноутбук.
– Ваше сиятельство, – ротмистр Шеншин захотел блеснуть перед князем знаниями, – этот прибор называется ноутбуком. Да, вы угадали – именно с его помощью можно увидеть те самые живые картинки. Как устроен этот прибор, я не знаю, но поручик с ним управляется превосходно, и сейчас вам покажет, как на Балтике была разбита и частично пленена объединенная англо-французская эскадра.
Светлейший князь воскликнул от неожиданности, когда на экране монитора неожиданно задвигались картинки с невиданными кораблями. Сначала они обстреляли французские и британские фрегаты, а потом высадили на берег самодвижущиеся машины, начавшие с удивительным проворством истреблять вражескую пехоту. Когда из динамиков послышался мой голос, он посмотрел на меня с удивлением, подумав, вероятно, что я чревовещаю. Но когда мой голос сменился Машиным, то выражение его лица напомнило мне физиономию Тарзана из мультика, когда он впервые увидел Джейн.
Тем временем на экране появились кадры капитуляции французов у Бомарзунда, и Машин голос бодро отрапортовал:
– Вот так был разбит и пленен десантный корпус союзников, который обложил крепость Бомарзунд и был на волоске от успеха.
Меншиков покачал головой, подошел к небольшому столику, стоявшему у стены, налил из хрустального кувшина воды в высокий стеклянный стакан и залпом его выпил.
А фильм тем временем продолжался. На этот раз съемки велись с воздуха. Вертолет заходил в атаку на вражеские корабли. Вот с его пилонов слетают реактивные снаряды, через несколько мгновений французский фрегат взрывается, вверх летят обломки, рушатся мачты… Несколько минут, и все кончено. Красавец-фрегат превратился в огромный плавучий костер. Огонь доходит до пороховых погребов, гремит огромной силы взрыв… Дым рассеивается, и на месте, где только что он находился, плещутся морские волны и плавают обломки. Спасенных не видно.
– Ради бога, остановите ЭТО! – похоже, что у Меншикова сдали нервы. – Я не могу смотреть на сей ужас!
Я послушно щелкнул «мышкой». Светлейший князь, пошатываясь, доковылял до дивана и мешком плюхнулся на него. Лицо его побледнело, на висках выступил пот.
– Ротмистр, заклинаю вас всем святым, – жалобно простонал Меншиков, – объясните мне наконец, что происходит?! Что ЭТО – удивительные корабли без парусов, самодвижущиеся боевые повозки и эти ужасные летающие орудия смерти… Неужели воинство Сатаны вырвало их преисподней, или, наоборот, Небесное воинство пришло на помощь нашему бедному Отечеству?
Шеншин еще раз налил воды и протянул стакан Меншикову. Тот с благодарностью кивнул, выпил и приготовился услышать самое невероятное объяснение того, что ему пришлось только что увидеть.
– Ваше сиятельство, – начал ротмистр, – действительно, произошло то, что иначе как милостью Божьей не назовешь. На помощь нашему войску и флоту пришли… В общем, непонятно как, но из XXI века в наше время попало несколько военных кораблей России грядущего. Они тоже ходят под Андреевским флагом и любят наше Отечество не меньше, чем мы.
Поэтому, очутившись у осажденной британцами и французами крепости Бомарзунд, они не раздумывая пришли на помощь ее гарнизону. Вы видели, как они разметали вражеский флот, а высадившиеся на остров войска частью истребили, частью пленили. Потом они связались с государем – с гордостью признаюсь вам, ваше сиятельство, что именно я стал тем курьером, который принес императору радостную весть о виктории при Бомарзунде. Корабли наших потомков вместе с Балтийским флотом Российской империи в нескольких сражениях разбили по частям флот союзников и заставили гордых британцев и французов сдаться на милость победителя.
– Если то, что вы рассказали мне, ротмистр, правда, – воскликнул князь, – то это самое удивительное, что мне довелось услышать за мою полную приключений жизнь! Так вы, поручик, – человек из XXI века? – светлейший поднялся с дивана, подошел ко мне, схватил мою руку и стал ее трясти.
– Да, ваше сиятельство, – я чувствовал, что мои губы расплылись в глупой улыбке, но ничего не мог с собой поделать, – я из будущего. Мы пришли на помощь Родине. И в дальнейшем мы будем помогать ей бить врагов, напавших на Россию. Для этого мы и прибыли в Севастополь.
– Теперь для меня многое становится понятным, – задумчиво произнес Меншиков. – Вы рассказали государю о том, как все было в вашей истории… Значит вы знаете будущее? Скажите, поручик, – князь неожиданно схватил меня за руку, – расскажите мне – что произойдет в Севастополе в самое ближайшее время? И за что государь решил отозвать меня в Петербург? Наверное, я что-то сделал не так? – Меншиков с горечью вздохнул.
Лощеный аристократ, всегда невозмутимый и ироничный, он не был сейчас похож на самого себя. Я понимал его – трудно сохранить спокойствие, когда разговариваешь с человеком, который, словно библейский пророк, знает все, что было и что будет.
– Ваше сиятельство, – сказал я, – государь сам вам расскажет о том, что сочтет нужным. К моему сожалению, я не уполномочен отвечать на заданные вами вопросы. Да и сложно сказать, что будет дальше, ведь в нашей истории флот из будущего не пришел на помощь истекающей кровью России. Но мало победить в войне, важно добиться того, чтобы и после заключения мира наша родина оставалась в зените славы. Именно поэтому государь хочет предложить вам в Петербурге новую, весьма сложную и ответственную работу. Скажу вам по секрету – это то, чем вы занимались в 1821 году в царствование императора Александра Павловича, вместе с графом Николаем Николаевичем Новосильцевым и князем Михаилом Семеновичем Воронцовым.
– Гм, – покачал головой Меншиков, – конечно, Новосильцев тогда еще не был графом, а Воронцов – князем… Значит, государь снова хочет вернуться к вопросу освобождения помещичьих крестьян от крепостной зависимости? Видимо, вы рассказали ему, как произошло это самое освобождение в вашей истории.
– Ваша светлость, – ответил я, – государь знает ВСЕ. И если он выбрал вас, как одного из тех, кто освобождением крестьян заставит миллионы бывших крепостных молиться за вас, как за своего благодетеля… А то, что получилось в нашей истории, увы, можно выразить фразой министра из моего времени: «хотели, как лучше, а получилось, как всегда».
Меншиков, словно вспомнив что-то, развернул записку императора, которую, судя по всему, уже успел передать ему ротмистр Шеншин, снова перечитал ее, вздохнул и решительно произнес:
– Господа, до прибытия генерал-лейтенанта Хрулёва я передаю начальство над всеми войсками в Крыму вице-адмиралу Корнилову. А завтра с утра я отправлюсь в Петербург. Надеюсь, что там я еще смогу принести пользу отечеству…
7 (19) сентября 1854 года. Севастополь
Николаев Александр Юрьевич, курсант
Гвардейского флотского экипажа, хирург
Два месяца назад я впервые побывал в Крыму. Мне, как отличнику учебы, досталась на халяву летняя путевка в один из санаториев Минобороны. Увы, пришлось ехать поездом до Краснодара, оттуда автобусом, потом паромом через Керченский пролив… На самолете было бы в разы быстрее, но нам, курсантам, выдали билет именно на поезд, да еще в плацкартном вагоне. Ну, а далее на автобусе – почти двое суток в дороге. Хорошо еще, что не пришлось особо долго ждать в порту «Кавказ».
Но у плацкартного вагона, тем более когда там множество студентов, свои преимущества. Песни под гитару, игра в преферанс (не мое) и в шахматы (очень даже мое) и, конечно, девушки. И первое, что я сделал, это помог одной из них водрузить ее увесистый чемодан на багажную полку. А когда оказалось, что ее полка расположена над моей, я предложил ей поменяться, на что она сразу согласилась.