к, но жителей смутило распоряжение присягать на верность не принцу Владиславу, а королю Сигизмунду.
Чтобы прояснить вопросы, остававшиеся открытыми, из Смоленска в резиденцию Сигизмунда III было послано «великое» посольство. Когда оно отправилось в путь в сентябре 1610 г., то насчитывало 1246 человек. Таким образом была использована возможность удалить из столицы неприятных или политически подозрительных людей. До действительных переговоров дело не дошло. Король настаивал на безусловном принятии своих требований. Он требовал передачи крепости Смоленск и, сославшись на опасность, отменил поездку в Москву принца Владислава. Из его высказываний можно было заключить, что он намеревался (временно?) принять царский титул вместо своего сына.
Когда до Смоленска дошли сведения о беспокойстве в Москве и о союзе важных городов, направленном против интервенции, ситуация обострилась. Гетман начал искать содействия. В октябре он прибыл в резиденцию короля; в его свите находились бывший царь, его брат и митрополит Филарет. Усилия Жолкевского потерпели неудачу: Сигизмунд III приказал отправить «великое посольство» в Польшу. В 1611 г. бывший царь Василий Иванович был представлен собравшемуся сейму в качестве пленника. До дня своей смерти — 12 сентября 1612 г. — он жил как ссыльный. Его останки в 1635 г. были перевезены на родину и захоронены в Москве.
Во время бурных событий в центре Московского государства начались события и в провинции, подчас приобретавшие гротескные черты. Летом 1611 г. насчитывалось до дюжины претендентов, каждый из которых утверждал, что является «подлинным» Дмитрием Ивановичем. Некоторых из них, возможно, вводили в эту роль. Группы казаков или крестьян, выдававших себя за казаков, создавали беспорядки, правда, не объединяясь для совместных акций. Все утверждали, что хотят завоевать «свободы». Отряд шведских, наемников направился в Новгород; очевидно, они намеревались использовать город как базу для дальнейших операций и как залог. Междуцарствие продолжалось больше двух с половиной лет от низложения Шуйского до изгнания поляков из Кремля «третьим ополчением» и избрания нового царя — Михаила Романова.
В историографии за этим периодом начала 17 в. закрепилось название Смутного времени (смуты). В записях современников говорится о беспорядках, бунтах и разрушениях. Пресечение династии Рюриковичей (1598 г.) надолго потрясло основы Московского государства; оно снова выявило столкновение интересов, подавлявшихся или по меньшей мере находившихся под контролем в условиях царской власти, понимаемой как самодержавие. Но, как только эту власть перестали рассматривать как династически законную, открылся простор для деятельности групп или одиночек, которые до тех пор воспринимали службу у государя (как у представителя государства) в качестве повинности, хотя именно царское законодательство гарантировало их существование, передав в распоряжение служилому дворянству крестьянские рабочие руки. Однако даже те, которые противостояли самодержавному режиму, не собирались принципиально изменять систему, а только выражали желание для общей пользы осуществить «подлинное», справедливое самодержавие. Таким образом, они предлагали по сути то же решение, что и мнимые «истинные» претенденты на престол, которые, кроме того, претендовали и на династическую легитимность — и так добивались эффекта. Хотя в поведении высших кругов существенную роль играли тщеславие и оппортунизм, но в принципе они, как и все крестьянское население государства, были убеждены, что «невозможно жить без царя».
Ханс-Иоахим Торке
МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ1613–1645
Михаил Федорович, род. 12.7.1596 г., избран на царство 21.2.1613 г., коронован 11.7.1613 г., умер 13.7.1645 г., похоронен в Кремле. Отец — Федор Никитич (в иночестве Филарет) Романов (1556/ 57—1.10.1633), мать — Ксения (в иночестве Марфа) Шестовая (умерла 27.1.1637 г.). Брак в 1624 г. с Марией Долгорукой (умерла 7.1.1625 г.). Брак 5.2.1626 г. с Евдокией Стрешневой (умерла 18.8.1645 г.); дети — Ирина (22.4.1627-8.2.1679), Пелагея (20.4.1628-25.1.1629), Алексей (19.3.1629-29.1.1676, царь в 1645–1676 гг.), Анна (14.7.1630-27.10.1692), Марфа (14.8.1631—21.9.1633), Иван (1 /2.6.1633-10.1.1639), Софья (1634 — 23.6.1636), Татьяна (5.1.1636 — 23.8.1706 или 24.8.1707), Евдокия (умерла 10.2.1637 г.), Василий (умер 25.3.1639 г.).
Первый царь из династии Романовых в молодости совершенно не мог ожидать того, что он когда-нибудь взойдет на московский престол. Хотя его дед Никита Р. Юрьев-Захарьин (умер в 1586 г.) был членом и даже главой регентского совета, который Иван Грозный создал для своего неспособного к правлению сына Федора Ивановича, а его отец, Федор Никитич Романов (род. в 1555 или 1556 г), как кузен этого последнего Рюриковича, в 1598 г. даже временно исполнял роль потенциального кандидата на трон при первых выборах государя в истории страны. Но именно тогда Романовы пали жертвой стремления к власти Бориса Годунова, который на рубеже веков подверг опале и сослал своего соперника, а также велел постричь его в монахи под именем Филарета в Антониево-Сийском монастыре. Последовавшие затем события Смутного времени также уменьшили шансы на трон Михаила, родившегося 12 июля 1596 г.
Филарет, которому запретили брать на себя мирские задачи, был властной натурой и добился признания в церковных делах. После своего возвращения при первом Лжедмитрии он стал митрополитом ростовским и ярославским (1606–1610 гг), а вторым Лжедмитрием был в 1608 г. в Тушино провозглашен «патриархом», после того как царь Василий Шуйский обошел старого соперника при избрании настоящего патриарха и предпочел ему Гермогена. Именно он в 1610 г. впервые выступил за кандидатуру молодого Михаила Романова вопреки притязаниям на трон представителя старой знати Василия Голицына. Однако тогда выбор пал на польского кронпринца Владислава. По различным политическим соображениям за такое решение проблемы выступил Филарет, очевидно, считавший, что удачный момент еще не настал. И в польском плену в Мариенбурге (с весны 1611 г. до середины 1619 г.) Филарет спустя три года порицал избрание Михаила, но это могло быть тактическим ходом, поскольку как отец правящего царя он являлся ценным заложником.
Трудно было предвидеть избрание юноши, которому не было еще и семнадцати лет, завершившее в начале 1613 г. пятнадцать ужасных лет смуты. Слишком разными были интересы социальных групп, которые после изгнания поляков из Кремля хотели выбрать нового государя по примеру 1598 г. Правда, в отличие от 1610 г. иностранная кандидатура на этот раз была вскоре исключена, несмотря на первоначальные попытки в этом направлении (предлагались эрцгерцог Максимилиан, брат кайзера, и, под натиском Новгорода, шведский принц Карл Филипп). Причинами были печальный опыт интервенции и волна национального подъема. Тем не менее сначала некоторые бояре из старых родов, уцелевших после опричнины Ивана Грозного и смуты, имели, очевидно, больше шансов, чем молодой Романов, чья семья возвысилась только благодаря первой жене Ивана. Вероятно, скорее всего избрали бы И. В. Голицына, если бы он также не находился в польском плену. Таким образом, можно было выбирать между Дмитрием Пожарским и Михаилом Романовым. То что не был избран первый, популярный вождь третьего ополчения, можно объяснить только соперничеством его войска с влиятельными казачьими отрядами под руководством Трубецкого. Последние сначала хотели привести к победе сына второго Лжедмитрия, отчасти в пику Пожарскому, но затем, как и другие, поддержали Михаила Федоровича, отец которого Филарет также был близок к «тушинским людям».
Позиция казаков, этих всегда непредсказуемых свободолюбивых степных воинов, которые благодаря закону своего войска, имели опыт выборов, определенно оказалась фактором, решившим исход выборов. Но было и много других: тот факт, что Михаила уже предлагали в 1610 г.; родство Романовых с Рюриковичами; нахождение его отца в польском плену, что, как и его судьба при Годунове, позволяло представить его мучеником; (вероятно, основанные на этом) петиции низшего дворянства и городов, а также казаков в его пользу. Именно названная последней необычная коалиция дворянства и казаков показывает, что в конце концов избрали компромиссного кандидата и, кроме того, имели в виду и косвенно избирали вместе с сыном отца. С другой стороны, боярам юноша как раз подходил. «Миша Романов, — писал Голицыну Ф. И. Шереметев, который особенно поддерживал избранного, — молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Хотя бояре дискредитировали себя сотрудничеством с поляками и не оказывали большого влияния на государственные дела, они получили свою власть назад именно с избранием представителя боярского рода Романовых.
Таким образом, Михаил Федорович обязан своим восхождением на трон целому ряду счастливых обстоятельств и, кроме того, усиленной агитации. Ведь земский собор сначала раздирали споры, а результаты первых выборов 7 февраля, по-видимому, были настолько неубедительными, что было принято решение повторить голосование через две недели. Древнерусское право не знало принятия решения большинством голосов; требовалось единогласие, тем более что «выбор» понимался как «божья воля». Для этой цели в городах вокруг Москвы агитировали за Михаила, а церковные иерархи, такие, как митрополит казанский Ефрем и келарь Троице-Сергиева монастыря Палицин, проводили агитацию в Москве, так что единогласное решение 21 февраля носило в значительной степени плебисцитарный характер.
Это всенародное избрание объясняет тот факт, что через три года после ограничительного акта, предложенного Владиславу, бояре не поставили молодому Романову никаких условий. Наука долго не хотела этого признавать и из-за отсутствия письменных источников исходила из существования устного обещания Михаила не править против желаний бояр. В действительности именно он ставил условия.
Михаил Федорович в это время находился вместе со своей матерью инокиней Марфой (в миру Ксенией Шестовой) в Ипатьевском монастыре под Костромой. После 7 февраля его посетила депутация из Москвы. Целую неделю депутация, возглавляемая архиепископом рязанским и муромским Феодоритом и Шереметевыми, искала Михаила. 14 февраля было получено его согласие. Переговоры продолжались, причем Михаил видел препятствие в том, что его отец, находившийся в плену, не мог его благословить. В ответ на это было предложено мать Ми хайла провозгласить «Великой государыней», чт