вал осторожно возразить, то это привело к личному столкновению между ними Царь больше не посещал богослужения, проводимые патриархом, а в 1658 г. не пригласил его на празднование по поводу визита кахетинского царя Теймураза. В ответ на это Никон удалился в Воскресенский монастырь, который назло своим противникам назвал своим «Новым Иерусалимом», и не хотел отказываться от сана. Для низложения, попытка которого уже была предпринята в 1660 г., нужно было привлечь восточных патриархов. Это было сделано на церковном соборе в конце 1666 г. в присутствии царя. Лично присутствовали только патриархи Антиохии и Александрии. Им и пользовавшимся большим влиянием патриархам Константинополя и Иерусалима, отсутствие которых не было случайным, Алексей Михайлович по настоянию враждебно настроенных против церкви дворян (во главе с С. Л. Стрешневым) заранее задал 25 вопросов о «неограниченной власти царя и ограниченной патриарха», уже содержавших в себе ответы. Неудивительно, что главы церквей, материально зависевшие от Москвы, разжаловали Никона до простого монаха и приговорили к ссылке в Ферапонтов монастырь на Белоозеро, откуда ему было разрешено вернуться лишь незадолго до смерти, последовавшей в 1681 г. Алексей Михайлович на смертном одре в 1676 г. попросил у Никона прощения.
Церковный собор 1666 1667 гг. после осуждения Никона впал в другую крайность и высказался за распространение царской власти на церковь. Против этого протестовала часть епископов, так что собор в конце концов указал царю на светскую, а патриарху — на духовную сферу. Епископы даже добились того, чтобы светским ведомствам было запрещено судить служителей церкви, что в качестве дополнения к Уложению вошло в порядок уголовного судопроизводства 1669 г. На бумаге положение церкви было спасено, на практике же оно было существенно ослаблено происходившими событиями.
Сам царь в конце жизни не мог воспринимать внутриполитическое развитие как особенно удачное, в противоположность внешнеполитическому триумфу над поляками. Посадские, крестьянские и даже церковные восстания свидетельствовали о большом беспокойстве в обществе; постоянно усиливавшееся проникновение западных идей должно было казаться угрожающим. Неуверенность царя проявилась в том, что он снова изгнал из церквей уже установленные органы, запретил употребление табака и разжаловал бритых дворян. К этому добавились разочарования всегда искавшего дружбы Алексея Михайловича, сначала в Морозове, затем в Никоне. В начале 1670 г. его тяжело пора зила смерть наследника престола Алексея, которому еще не исполнилось шестнадцати лет, тем более что второй оставшийся в живых сын (Федор) был болезненным, а третий (Иван) слабоумным. За год до этого после родов умерла царица, родившая ему тринадцать детей. Но, по крайней мере в личной сфере, жизнь Алексея окончилась счастливо: питая надежду на рождение еще одного сына, 42-летний Алексей в 1671 г. женился повторно на двадцатилетней Наталье Нарышкиной, с которой он познакомился в доме Матвеевых. (Формально был соблюден обычай выбора, на этот раз из 67 девушек.) Их первый сын (из трех детей) вошел в историю как Петр Великий. Царь умер спустя пять лет 29 января 1676 г., еще до того, как до Москвы дошла весть о взятии Соловецкого монастыря. Настал день, когда возникли острые столкновения между семьями обеих его жен (см. главу «Иван V и регентша Софья»).
Ханс-Иоахим Торке
ФЕДОР АЛЕКСЕЕВИЧ1676–1682
Федор Алексеевич, род. 30.5.1661 г., стал царем 30.1.1676 г., коронован 16.6.1676 г., умер 27.4.1682 г. Отец — Алексей Михайлович (19.3.1629 -29.1.1676, царствовал с 1645 по 1676 г.), мать — Мария Милославская (1.4.1626 I?] 3.3.1669). 1-й брак в 1680 г. с Агафьей Грушецкой (умерла 14.7.1681 г.); сын Илья (11.7.1681-21.7.1681). 2-й брак в феврале 1682 г. с Марфой Апраксиной (1664 — 31.12.1715).
Третий Романов на московском престоле также начал свое правление, будучи совсем юным. Родившийся 30 мая 1661 г. Федор Алексеевич в момент вступления на престол был даже младше, чем его отец и дед; ему еще не исполнилось 15 лет. Поскольку он умер в 21 год и к тому же был прикован к постели, то вряд ли можно говорить о самостоятельной политике Федора III, как его назвали. И все же при нем в продолжение мероприятий Алексея Михайловича и по инициативе советников были осуществлены такие важные изменения, что принятое в науке пренебрежительное отношение к этому времени, как к предыстории правления Петра Великого, является несправедливым.
Федора Алексеевича, восьми лет от роду (в 1669 г.), потерявшего мать (Марию Милославскую), начали готовить к наследованию престола только после внезапной смерти его старшего брата Алексея в 1670 г. Его учителем, наряду с секретарем П. Т. Бельяниновым, был западно-русский ученый монах, поэт и публицист Симеон Полоцкий, учивший его не только древнегреческому языку и латыни, но и польскому языку, тем самым знакомя Федора с западным образом жизни. Полоцкий, принесший из Киева силлабическое стихосложение, жил в Москве с 1663 г. и был учителем в открытой двумя годами позже школе Заиконоспасского монастыря. Под его влиянием музыкально одаренный и набожностью очень напоминавший своего отца Федор, с одной стороны, сочинял псалмы, а, с другой был первым царем, который одевался и причесывался по западной моде. В Новый год (1 сентября) 1674 г. он был представлен московской общественности на Красной площади в качестве наследника престола.
Несмотря на первородство по обычному праву, присягали новому царю после смерти Алексея Михайловича 29 января 1676 г. в страшной спешке. Бояре и военные были еще ночью «разбужены, как только стало известно о смерти царя», как с удивлением заметил датский посол Мужское население присягнуло в церквах на следующий день, а 31 января Федор приказал привести к присяге даже тех московских дворян, которые были больны. Смена монарха произошла не без осложнений. Болезненность Федора, очевидно, объяснявшаяся цингой, позволяла ожидать слабого правления, а его брат Иван Алексеевич был совершенно неспособен к роли государя (см. главу «Иван V и регентша Софья»), тогда как сводному брату обоих Петру Алексеевичу, впоследствии Петру Великому, здоровому и сильному мальчику, не исполнилось еще и четырех лет. Однако за попытками ограничить самодержавную власть Федора в действительности крылись не медицинские соображения, а прежде всего борьба за власть между семьями обеих жен Алексея Михайловича Милославскими и Нарышкиными. С последними состоял в родстве временщик прошлых лет А. С. Матвеев, который как руководитель Посольского приказа мог назначать членов семьи Милославских на должности как можно дальше от Москвы. Он попытался ограничить их возвращение к власти, начавшееся с объявления Федора наследником престола, добиваясь договора, по которому мать Петра Наталья Нарышкина получила бы право скреплять своей подписью указы Федора. Таким образом, она практически была бы второй регентшей, действовавшей в пользу Петра, а Матвеев сохранял бы свое могущество. Но уже через три недели после смерти Алексея Михайловича он был обвинен в коррупции, а в июле осужден за злоупотребление властью и сослан воеводой в Верхотурье. Противникам Матвеева, очевидно, с трудом удалось восстановить молодого царя против пего, но затем они смогли настолько основательно убедить Федора в его вредных действиях, что Матвеева повторно осудили еще по пути в ссылку, на этот раз за учебник анатомии и математики, составленный им для своего сына, а теперь навлекший на него подозрения в колдовстве. Он потерял все свое состояние (около 1000 рублей) и вынужден был направиться пленником в Пустозерск. Вместе с ним были лишены собственности и сосланы два брата Натальи и Салтыковы, а также духовник Алексея Михайловича Андрей Савино-вич, которого патриарх Иоаким упрекал в том, что в последние годы он терпимо относился к западным новшествам.
Кампания Милославских сопровождалась временным сдерживанием западноевропейского влияния, которое привело, кроме прочего, к тому, что в конце 1676 г. был закрыт театр, открытый всего за три года до этого. Правда, это уже не могло эффективно сдерживать так называемую европеизацию, начавшуюся уже несколько десятилетий назад, — так велика была потребность даже новых «сильных людей» в западных предметах роскоши. К фаворитам, оказывавшим особое влияние на молодого царя, принадлежали, кроме И. М. Милославского, Н. И. Одоевский и, прежде всего, И. М. Языков, человек сомнительного происхождения, который стал явным любимцем Федора Алексеевича. В конце правления сильнее выдвинулся В. В. Голицын, который должен был определять политику 80-х годов (см. главу «Иван V и регентша Софья»), Правда, Федор Алексеевич сначала лишил себя самого способного государственного человека — Матвеева.
Матвеев в течение нескольких лет вел внешнюю политику, в которой отдавался приоритет отношениям с юго-западными странами, в результате чего Федор Алексеевич на протяжении почти всего своего правления находился в состоянии войны с Османской империей. Речь идет о первой турецкой войне России. Присоединение левобережной Украины со времени Андрусовского перемирия в 1667 г. (см. главу «Алексей Михайлович») дало России и общую границу с Крымским ханством, вассальным государством Османской империи. Это уничтожило дистанцию между Москвой и Портой, что на протяжении веков позволяло уклоняться от призывов Запада к совместным «крестовым походам» против турок. Парадоксально, но теперь Россия должна была бороться без всякой поддержки с Запада, поскольку Польско-Литовское государство как раз в октябре 1676 г. заключило мир с Османской империей, а Франция в рамках политики «барьера с Востока» призывала к изоляции Москвы.
Как окончившаяся польско-турецкая война, так и начавшаяся в 1677 г. русско-турецкая война восходили к действиям украинского гетмана П. Дорошенко, который хотел воссоединить Украину под османским суверенитетом. Поэтому осенью 1676 г. русские завоевали его (правобережную) крепость Чи-гирин и вынудили его покориться. После этого турки и татары начали войну двумя осадами Чигирина (в 1677 и 1678 гг.), последняя из которых привела к поражению русских. Но для захвата и левобережной Украины у турок сил было недостаточно, так что в 1679 г. они предложили мирные переговоры,