Новым спонсором, готовым сложить все к ногам сердцеедки и пополнить ряды ее мужчин, оказался барон Шталь. Ослепленный эмоциями и горящий страстью, он бросил ради новой любви семью и согласился по совету Тарновской застраховать свою жизнь на крупную сумму в несколько десятков тысяч рублей в ее пользу.
Уже через несколько дней последовала «удачная» развязка – барон застрелился, сделав Марию в один момент сказочно богатой. Вряд ли она долго горевала и оплакивала благодетеля – доставшееся наследство отлично помогло пережить утрату и собраться с силами для поиска новых жертв. Чтобы иметь надлежащий успех, дело оставалось за малым – развестись.
Бракоразводным процессом занялся московский адвокат Донат Прилуков. Семьянин и отец троих детей героически сопротивлялся чарам Тарновской, тщетно стараясь придерживаться исключительно деловых отношений. Святая наивность! Несмотря на длительные попытки устоять и сохранить верность жене, и он сорвался в пучину соблазна, как мотылек, летящий на обжигающее пламя. Так завязался их роман, разрушительные последствия которого на тот момент никто не мог себе даже вообразить.
Для графини Донат снял особняк в Москве и ежемесячно выделял крупную сумму на удовлетворение ее желаний. Запросы пассии росли, и вскоре работнику Фемиды пришлось прибегнуть к незаконным мерам – украсть у своих клиентов 80 000 рублей и уехать с любимой во французский Алжир. Конечно, трое детей и законная супруга уже давно не волновали приличного в прошлом москвича-семьянина. В прошлом осталась и Родина.
Казалось бы, в чужой стране, где ты никому не известен, свободен от старых, отягощающих связей и прежних воспоминаний, – все способствует началу другой жизни и написанию новой, удачной главы собственного бытия.
Но безмятежное счастье длилось недолго, неуемная натура Марии Николаевны вскоре снова дала о себе знать.
Достаточно оказалось заметить на отдыхе состоятельного графа Павла Комаровского с тяжело больной женой Эмилией. Конечно, встреча с Тарновской произвела неизгладимое впечатление и заставила испытывать сильное увлечение у одра умирающей супруги. Которая – о чудо! – через некоторое время скончалась, как нельзя вовремя освободив дорогу триумфатору – Марии Николаевне.
После похорон события начали стремительно развиваться. Комаровский, недолго думая, сделал Тарновской предложение. Любовь казалась окрыленному мужчине взаимной. Оставалось немного, и любящие сердца смогли бы наконец соединиться. Демонстрируя серьезные намерения, Павел отвез невесту в свою губернию, познакомил с семьей и начал подыскивать им новый дом, куда перенеслась бы жизнь молодых после свадьбы.
Его выбор пал на романтичную Венецию. В каком же еще городе можно жить с любимым человеком, купаясь во взаимных чувствах? Испытывая то, что искал всю жизнь? Правда, предстояла короткая, но вынужденная разлука, связанная с административными делами.
Павел оставил Марию и отправился в город на воде решать все необходимые вопросы для покупки палаццо, представляя в своих мечтах скорое счастье. Будущая же супруга осталась в России и думала исключительно о финансах графа.
Однако долго размышлять в одиночестве не получилось – появился новый поклонник – молодой дворянин, друг ее жениха Николай Наумов, готовый присягнуть ей на верность и выполнить любой каприз.
Очередным воздыхателем Тарновская помыкала как ей угодно, не встречая ни малейшего сопротивления – только восхищенный влюбленный взгляд. Этот мальчишка был способен ради нее на все, даже преступить закон. Совсем скоро по ее внушению он совершит и это, обрекая себя и других участников грядущего скандала на полное разрушение.
Идея выйти замуж больше не казалась столь привлекательной, но использовать ресурсы суженого Мария намеревалась в полной мере. Так родился зловещий план, а компанию в его реализации составил старый знакомый – любовник и адвокат Донат Прилуков, отношения с которым она и не думала прекращать.
Для начала Тарновская провернула с Комаровским проверенную схему со страховкой. Сделав полис на крупную сумму и оформив его на возлюбленную, он, помимо этого, благородно сделал ее наследницей всего своего движимого и недвижимого имущества. Ведь до свадьбы еще оставалось время, а в случае маловероятного несчастья с Павлом будущая жена рисковала остаться в неприятной ситуации без средств к существованию.
Впрочем, волнения беспочвенны, а все документы – лишь формальность, уместная с точки зрения морали и ответственности мужчины по отношению к своей невесте. Так думал влюбленный граф. Однако планы его избранницы резко расходились с его мечтаниями.
Получив необходимые документы, Мария начала воплощать свой замысел в жизнь. Местом действия стала уже известная ей лагунная Венеция, где в «Гранд отель де Бэн» на острове Лидо прошла их с Комаровским церемония помолвки.
Главным орудием и одновременно действующим лицом был назначен влюбленный простачок Николай Наумов. Мария продолжила разжигать в нем пыл заверениями о взаимности и горячими интимными свиданиями, в том числе на кладбище. В результате молодой человек был готов взять грех на душу – пойти на преступление и устранить жениха Тарновской. Свадьба с которым была назначена на 18 сентября 1907 года.
Ровно за две недели до предстоящего торжества рано утром Николай сел в гондолу у отеля «Даниэли» и направился к палаццо Маурогонато, часть которого принадлежала Комаровскому. Наумов попросил возвестить о своем приходе, а когда хозяин дома любезно поспешил навстречу хорошо знакомому гостю, сделал несколько выстрелов из револьвера.
Раненый граф попал в местную больницу Санти-Джованни-э-Паоло, что стоит до сегодняшнего дня, при этом располагается в историческом здании одной из самых больших и эффектных скуол (религиозные братства мирян. – Прим. авт.) города – Большой скуоле Святого Марка по соседству с церковью Сандзаниполо. Павел даже умудрился отправить телеграмму горячо любимой Марии, возвещая о случившемся, но его состояние ухудшалось, и через несколько дней Комаровский умер, ставя собственной кончиной точку в бесповоротном окончании венецианской драмы.
Собравшегося бежать Наумова арестовывают, а при допросах он быстро признается и сдает вовлеченных в дело лиц. Уже седьмого сентября за идейной вдохновительницей преступления – Марией Тарновской – приходят мужчины в форме.
Сначала похитительница сердец даже радовалась брутальным гостям. Она привыкла к сильному полу, к взглядам, полным восхищения, вожделения и провокации, к своей власти над ними и сладостному процессу соблазнения. Но в этот раз все природное чувственное умение не могло спасти от содеянного собственными руками безумия. Не в силах были отвести беду деньги, сексуальные удовольствия и ставший привычным кокаин, прикрывавший психические расстройства.
Впрочем, имеющиеся финансы все же пригодились – после ареста, будучи в женской тюрьме на острове Джудекка, она пользовалась определенными привилегиями и наслаждалась видом из камеры. На судебные процессы Мария Николаевна приплывала на гондоле с закрытой кабинкой, однако стоило ей появиться на улице, как обольстительница становилась центром всеобщего внимания.
Любопытную толпу крайне интересовала женщина, ради которой рассудительные синьоры теряли голову, плясали под ее дудку, шли на убийства и, забывая обо всем, добровольно падали в бездну. Местные гиды даже придумали актуальную эксклюзивную услугу и спрашивали у своих клиентов, не желают ли они лицезреть госпожу Тарновскую.
Она стала символом города наравне с площадью Сан-Марко или одноименной колокольней, к тому моменту обрушившейся. Возможно, символом даже чуть более привлекательным и манящим, чем застывшая под прозрачным небом архитектура Серениссимы.
За два с половиной года, что длилось знаменитое «Русское дело» против Тарновской, Прилукова, Наумова и камеристки Элизы Перье, начавшееся в 1910-м, у главной подозреваемой появились почитатели, а каждое заседание превращалось в грандиозное событие и отражалось в прессе на первых полосах.
Зал ломился от зрителей, а те, кто не успел занять места, толпились на улице. Появления подсудимой ждали, как прохода звезды мирового масштаба по красной ковровой дорожке. Появлялась она с закрытым вуалью лицом, в окружении стражи. В целях безопасности конвоиры регулярно заменялись, чтобы ни один из них не влюбился в преступницу, поддавшись ее личной магии и колдовским чарам. Хотя кто знает, сколько сердец разбила Мария Николаевна, просто проходя мимо очарованных одной только ее репутацией мужчин.
Этим делом интересовались журналисты и писатели, актрисы мечтали изобразить демонический и пленительный образ на сцене, а знаменитый своими балетными темами художник Эдгар Дега размышлял над созданием портрета леди, ставшей благодаря обаянию, харизме и организованному преступлению злым гением эпохи. В Италии ее даже именовали Angelo nero – черный ангел.
Интересовала Мария Николаевна и легендарного режиссера Лукино Висконти – потомка правящей династии Милана в эпоху Возрождения. Он планировал экранизировать произошедшую в Серениссиме трагедию, скандально открывшую XX век. По найденным документам, что считались утраченными, изначально его прославленная «Смерть в Венеции» должна была опираться не на одноименную новеллу Томаса Манна, а на «Русское дело», историю Тарновской и ее сообщников. Сценарий создавался совместно с Микеланджело Антониони после окончания Второй мировой войны и обещал блестящую ленту, что могла бы стать культовой для кинематографа. К сожалению, дальше идеи ничего не продвинулось, хотя все, что касалось этой женщины, неизменно приковывало к себе повышенное внимание.
Особенно знаменитый процесс «Русского дела» в трибунале у Риальто. Во время слушаний опросили более двух сотен свидетелей, выступили тринадцать медиков и девять психиатров. Поведение подсудимой они объясняли неврастенией, неврозами и семейной предрасположенностью к сумасшествию, усугубившимися приемом наркотических веществ.