К тому же у нас теперь есть рынок! В эту идею мы поверили с супругом еще пять лет назад, когда не были женаты. Ник сказал, что есть возможность купить землю на острове Торчелло, поэтому мы сплавали посмотреть. Мне понравилась история, ведь Венеция изначально зародилась тут, к тому же в туристический сезон проходимость весьма хорошая. Мы решили рискнуть.
Размышляли, что можно сделать. Конечно, на этих островах процветало все изготовленное своими руками, агрикультура, вино – так пришла идея фермерского рынка. Изначально она явилась из любви к Венеции, из интереса развивать что-то здесь, поддержать культуру еды, качество. Хотели так называемый в Италии нулевой километр (когда все производство локальное и делается на месте), чтобы продавать фактически ручную работу. Сейчас наш mercato (ит. «рынок») именно такой.
Мы стали ездить, встречаться с производителями, обсуждать, обрастать знакомствами. Пробуя все эти свежие и вкусные продукты, уезжая с полным багажником овощей, которых не найдешь в супермаркете, понимая, что это нечто совершенно иное, я загорелась новой идеей. И подумала: так, у меня есть связи, возможности, понимание процесса, наконец, собственный рынок для реализации. Так появилось мое собственное фермерское хозяйство «Синьора Галассо».
Захотелось себя в этом попробовать. Я купила землю, наняла работников, руковожу всем процессом – это главное, при этом нисколько не умаляя физический труд. Моя задача – проследить, чтобы землю обработали, посадили, вовремя полили, собрали урожай, отправили на переработку, распределили по банкам – я лично потом каждую пересматриваю. И чтобы еще про документы не забыли. Итальянская бюрократия – отдельная история.
Какие планы дальше? Продолжать заниматься нашим рынком «Ai tamerici» (это название типичного дерева для острова Торчелло, что растет на входе на территорию рынка), расширять владения и приступить к учебе по вину. В bel paese владельцы виноградников должны иметь специальный патент, поэтому лозы, создание своего вина и его продажа – это новый шаг в нашей семейной агрикультурной истории.
Анастасия Козаченко-Стравинская, праправнучатая племянница Игоря Стравинского, куратор, критик
Впервые я попала в Венецию вместе с родителями, когда была маленькой. Мы выбрали популярный тур, так называемый «галопом по Европам»: Пиза – Флоренция – Римини – Рим – Неаполь – Помпеи, в том числе Венеция. Ей отводился всего один день, как у многих туристов, которых сами венецианцы не жалуют. Так вот, я была одной из них. Приехала ненадолго, потоптала землю и убежала. Но остались эмоции и фотографии с голубями: тогда еще на Сан-Марко продавали корм для них. Посещение получилось кратким, но довольно мощным по впечатлениям. Что неудивительно: сложно, чтобы Венеция не задела струны души. Этот город такой сам по себе, по своему образу.
Потом я стала ездить на Биеннале. Если работаешь в сфере современного искусства, то, само собой разумеется, данное мероприятие – это номер один, куда ты попадаешь. Поездки, написание статей, встречи, взаимные проекты… Так, постепенно, Венеция познакомила меня с мужем – продюсером-венецианцем. Сейчас у нас семья и двое детей.
Помимо этой сферы, есть два важных направления в моей венецианской жизни. Первое – аспирантура PhD. в местном университете Ка' Фоскари по теме трех поколений Стравинских. И это связано со второй частью – семьей Стравинских. Мало того что я к ней отношусь, так жизнь еще и занесла в Венецию, где теперь спустя почти пятьдесят лет «живет» Игорь Федорович. Мы, можно сказать, стали соседями: он на островном кладбище Сан-Микеле, я – в сестьере Дорсодуро. Так свела судьба.
Фактически я пишу диссертацию о своих предках. Это здорово, забавно и радостно, что все сложилось именно так. Я рассматриваю в этом труде трех человек: конечно, самого Игоря Федоровича, его отца – Федора Игнатьевича, который был басом Мариинского театра, известным певцом. Можно сказать, он – предшественник Федора Шаляпина. Приятно, что сейчас обратно восходит его звездность из прошлого в мир сегодняшний благодаря исследователям и России, и мира. Третья фигура в диссертации – Теодор Стравинский, старший сын Игоря Федоровича – искусный рисовальщик, живописец, создававший муралес и витражи в церквях Северной Европы.
На мои изыскания Венеция накладывает некий метафизический отпечаток, а не фактический. Ведь источников относительно Стравинского тут практически нет – в данном случае Серениссима не богата. Однако одно его историческое присутствие в Венеции уже бесценно, это подарок. Игорь Федорович где-то там смотрит, подсказывает, куда идти, направляет. Конечно, есть в Венеции места, связанные с ним, они касаются преимущественно премьер или проживания. Но основное – это могила. Мы туда приезжаем с родителями периодически – раз-два в год. Кладбище Сан-Микеле – само по себе как музей, а количеству посетителей Игоря Федоровича после смерти можно только позавидовать. На надгробие постоянно кладут камешки с пожеланиями, партитуры, ноты. Сложилась уже своеобразная традиция: у Бродского оставляют ручки, у Дягилева – пуанты, у Стравинского – камни и ноты. Все трое ценили Венецию и очень ее любили.
К слову, сама Венеция тоже очень располагает к тому, чтобы писать. У нее есть талант создавать атмосферу, давать пространство, в котором ты можешь быть вдохновлен. Серениссима мне помогает таким образом, и ее магия прекрасно действует. Сколько великих людей, с кем это сработало и продолжает работать.
Кстати говоря, к городу постепенно привыкаешь, узнаешь, погружаешься. Можно ходить на экскурсии, читать книги, но важно ощущать его. Знать, в какой закоулок завернуть, чтобы обойти туристов. Здороваться направо и налево, заплатить в магазине в следующий раз, потому что тебя там хорошо знают. Это совершенно потрясающее впечатление, ведь ты с людьми фактически постоянно общаешься. Все время натыкаешься на знакомых. Это очень странно, особенно после необъятной Москвы. Одним словом, Венеция – большая деревня. Очень красивая, но гигантская деревня. Я в них никогда не жила, но мне тут очень нравится.
Алексей Ястребов, представитель ИРИ РАН в Италии и Ватикане, доктор церковной истории, доктор философии, кандидат исторических наук
В Венецию я приехал в 2002 году из Рима, где писал диссертацию об отце Павле Флоренском на философском факультете Папского Урбанианского университета. В Вечный город же меня направили из Отдела внешних церковных связей Московского патриархата, где я трудился с 2000-го. После года работы над диссертацией последовало предложение о рукоположении в священники от нынешнего Патриарха Кирилла (тогда – митрополита Смоленского и Калиниградского), председателя ОВЦС МП. Я согласился и был направлен в новообразованный приход святых жен-мироносиц в Светлейшую. Так началась моя венецианская история.
Конечно, первым делом было важно найти общий язык с представителями католической церкви. Отчасти из-за моего сносного к тому времени владения итальянским языком, но более в силу церковно-дипломатического опыта это оказалось посильной задачей. Через три месяца пребывания на новом месте католическая епархия предоставила нашей общине храм.
Итак, с 2002 года я стал настоятелем первого русского прихода в Венеции. Сначала были просто воскресные службы, потом их стало больше. Приход с годами вырос: к концу моего настоятельства на Пасху собиралось до 300 и более человек. При этом с самого начала я приступил к моим историческим изысканиям. Сказались моя любознательность и с годами сложившаяся привычка к научным исследованиям.
Как только я ступил на землю венецианского архипелага, тут же увидел храмы с византийскими реликвиями и понял, что необходимо создать какое-то их описание, «маршрут паломника».
Так появилась идея путеводителя, а через семь лет и сама книга «Святыни Венеции». Мой труд позиционируется как православный историко-художественный путеводитель по церквям Венеции, ведь турист имеет право получить не только сведения чисто религиозного характера, но почерпнуть и общекультурные знания, понять, почему и как те или иные реликвии появились в лагуне. Спешки в написании книги у меня не было, хотя востребованность в путеводителе оказалась высокой: туристические агентства, с которыми я сотрудничал, часто спрашивали, когда же выйдет в свет книга. В ней описаны 44 места, в большинстве своем это храмы, но есть и музеи. Книга выдержала три издания. В 2011 году удостоена Макариевской премии.
Что советую увидеть в Венеции в первую очередь? Собор Святого Марка – он является главной византийской аттракцией города, эдакое ромейское родимое пятно, генетическая печать, сразу показывающая, откуда идут корни Серениссимы. Далее, историческая греческая церковь – это матерь всех церквей вне традиционного ареала жизни православных. Есть и прекрасная Санта-Мария-Ассунта на острове Торчелло – первая базилика Венеции VII века, колыбель венецианской цивилизации и тоже чисто византийская. Оттуда явственно исходит дух этой империи. На стеклодувном Мурано восхитительная церковь Пресвятой Богородицы с совершенно сногсшибательными мозаиками. И разумеется, для православного сердца особенно важен храм Святого Николая на Лидо, где с 1100 года покоится примерно четвертая часть его мощей. Большая часть тела Угодника – в апулийском Бари.
После окончания работы над путеводителем я посвятил свой досуг изучению истории русско-венецианских связей, особенно уделяя внимание греческой православной общине, представители которой выступали посредниками в связях русских и итальянцев. Из этих исследований родилась моя вторая книга о Венеции: «Русско-венецианские церковные и дипломатические связи в эпоху Петра Великого». В 2023 году книга получила гриф Института российской истории РАН. Завоевала второе место в конкурсе «Просвещение через книгу». Она была защищена в 2018 году в Общецерковной аспирантуре и докторантуре имени святых Кирилла и Мефодия как докторская диссертация по церковной истории. Докторский крест был возложен на меня патриархом Кириллом в Успенском соборе Московского Кремля 4 ноября 2018 года.