деятельности, которую хотят, да боятся развивать в Сингапуре, - медиа. Тут российская параллель не очень утешительна: все знают, что государство уже захватило телевидение. Я смотрю довольно регулярно новостную программу российского телевидения "Вести"; впечатление мало благоприятное, начинают восстанавливать советские модели. Критика идет, как в советские времена, на уровне управдомов (максимально - шахтоуправлений). Из этих передач совершенно невозможно было понять, что реформа помощи нуждающимся - замена натуральных льгот денежными компенсациями - вызвала бурю протестов по стране; наоборот, согласно ТВ, все были за. Что изменилось радикально с советских времен - это сообщения об индустриальных катастрофах и стихийных бедствиях. Начальство поняло, по крайней мере, что против природы не попрешь. В сущности, это немалый шаг вперед: коммунисты как раз перли против природы, это был их пойнт. "Нам не нужны милости от природы; взять их от нее - вот наша задача". Типичная просветительская апофегма, идеология девятнадцатого еще века, самое настоящее буржуазное викторианство, упоенное мифом непрерывного прогресса.
В общем, что ни говори, как ни критично относись к режиму Путина, но реализма в сегодняшней российской жизни стало больше, а мифов меньше. Но один миф в последнее время начинают усиленно гальванизировать - о необходимости военной мощи (в каждой передаче "Вести" есть военный сюжет). Что касается реализма, то очень уж он приземленный - в буквальном смысле этого слова. Вот об этом и будем говорить дальше.
На чем базируется нынешнее экономическое развитие России, можно сказать, само существование ее экономики? Тут двух мнений быть не может: на нефти. Последние события на Ближнем Востоке, дестабилизация обстановки в этом регионе привели к неслыханному скачку цен на нефть: они доходят сейчас до отметки пятьдесят долларов за баррель. Эксперты говорят, что еще одним фактором, определяющим скачок цен на нефть, является длящееся экономическое развитие Китая, не обладающего собственными нефтяными ресурсами, - считая, что этот, китайский, фактор еще более важен, чем ближневосточный кризис, ибо нужды бурно развивающегося Китая представляют собой и будут представлять определенную константу, в отличие от то и дело меняющейся ситуации на Ближнем Востоке. Как бы там ни было, в Кремле сейчас потирают руки. При таком состоянии нефтяного рынка, надо надеяться, никто в России с голоду не помрет.
Между тем нефтяные, вообще природные богатства - та самая палка, которая о двух концах.
Питер Маас пишет в своей статье (опубликованной, напоминаю, в одном из августовских выпусков журнала "Нью-Йорк Мэгэзин" - воскресном приложении "Нью-Йорк Таймс"):
"На всем земном шаре обилие природных ресурсов редко бывает вечным благословением для стран, эксплуатирующих их в целях развития. Экономика таких стран, самих этих обществ отличаются коррупцией, самоуверенностью и воинственными амбициями, опирающимися на это изобилие. У экономистов такая ситуация называется "проклятием ресурсов". Неизбежный соблазн в природно-богатых странах, вроде России, - дефектное управление по причине политической и финансовой алчности. Просто слишком много легких денег, плывущих в руки. Нигерия - самый выразительный пример: несмотря на сотни миллиардов нефтяных доходов эта страна являет смесь нестабильности, коррупции и конфликтов. Саудовская Аравия - другой вариант ресурсного проклятья: богатство страны, сосредоточенное в руках королевской семьи, используется для подкупа фундаменталистов, угрожающих режиму, чтобы направить их разрушительную энергию по другим каналам. Ирак под Саддамом Хуссейном использовал свои нефтяные доходы на ведение многолетней войны с Ираном и на вторжение в Кувейт.
В более общем смысле богатые природные ресурсы лишают страну стимулов для развития иного рода индустрии, базирующейся уже не на природных богатствах. Какой смысл в напряженной работе, когда вы можете выгребать деньги из-под земли? Это ставит такие страны в тяжелую зависимость от финансового рынка: когда падают цены на нефть, вся экономика страны клюет носом. Конечно, не всегда нефтяные и минеральные источники ведут к негативным результатам: вспомним Англию и Норвегию, использовавших свои петродоллары для умелого вложения в иные отрасли хозяйства. Но их успех объясняется тем, что это страны с давно сложившейся и высокоразвитыми политическими и экономическими институциями.
Другие примеры, приводимые в частности в книге Джеффри Сакса и Эндрю Уорнера: в 19 и 20 веке бедные природными ресурсами страны, такие, как Швейцария и Япония, далеко обогнали в экономическом развитии богатую ресурсами Россию. То же можно сказать о странах Восточной Азии - Южной Корее, Тайване, Сингапуре, Гонг-Конге, тогда как богатые нефтью Мексика, Нигерия и Венесуэла оказались банкротами".
Когда сейчас заходит речь об исламском фундаментализме, многие эксперты, в том числе люди из самих мусульманских стран, неоднократно повторяют, что не будь у Ирана или Саудовской Аравии нефти, в этих странах давно бы уже пошел процесс вестернизации и демократизации. Вот, пожалуй, выразительнейший пример "проклятия нефтью" - даже еще более значимый, чем российский.
Тут поневоле вспоминается одна старая книга - сочинение Бокля "История цивилизации в Англии", бывшая в свое время - в середине 19 века - чуть ли не библией тогдашних прогрессистов и просветителей. В России этой книгой зачитывалась радикально настроенная молодежь. Позднее об этой книге, вообще о Бокле как человеке и мыслителе написал убийственную статью Розанов. Понимание истории Боклём отличалось нехитрым позитивизмом. Он считал одним из главнейших факторов цивилизационного развития - климат. Доказательное рассуждение было довольно простым. Цивилизация развивается в странах с умеренным климатом; там, где очень жарко, люди не могут много работать, к тому же в этих землях сами по себе бурно произрастают всяческие злаки и плоды: сами падают в рот с кокосовых пальм или с таинственных хлебных деревьев. И наоборот, в очень холодных, скажем заполярных, странах земля не дает никаких способов к прокормлению, - да, собственно, там и земли в настоящем смысле нет: лед или тундра. Ничего не остается делать, кроме ловли тюленей и моржей или пастбища оленей. Другая ситуация в странах с умеренным климатом: там не так жарко и не так холодно, чтобы или развалиться под деревом манго, как туземка Гогена, или застыть у костра в чуме; чтобы прокормиться и согреться, нужно работать, потрудиться, чтобы извлечь из природы нужные продукты и изделия. А кто работает, тот и развивается, цивилизуется.
Это, конечно, очень нехитрое рассуждение, весьма банальная культурфилософия, но зерно истины в ней есть. Ницше говорил, что человечество больше всего страдает от невнимания к банальным истинам. Бокль привлекал внимание и вызывал чуть ли не любовь именно тем, что был предельно прост: люди любят, когда всё объясняется легко и просто. Но в истории действительно есть сюжеты, объясняемые достаточно просто, - и как раз об одном из них мы сейчас и говорим. Нефть мешает России не меньше, чем Ирану или Венесуэле, где на днях уверенно утвердился у власти парашютист Чавез - человек, от которого стране пользы будет не больше, чем Кубе от Фиделя Кастро. Он, кстати, и Кастро сильно помогает: подпитывает его нефтью, что исчезла на Кубе после прекращения советского протектората, так что там теперь не только на велосипедах ездят. Как бы там ни было, воздух в Гаване наверняка чище, чем, скажем, в Мехико-сити.
По этому поводу не могу не вспомнить, как давно, еще в пятидесятые годы, некий западноевропейский лефтист защищал тогдашний Советский Союз, побывав в нем с визитом. Он дал кому-то интервью, перепечатанное в советских газетах. Когда ему указали на такое свидетельство советской бедности, как малое число автомобилей, он ответил: зато там воздух чище. Сейчас, когда этих автомобилей избыточно не только в России (по крайней мере на городских улицах), но и везде, трудно представить, какое возмущение вызвали эти слова у советских людей, для которых автомобиль был мечтой - но заведомо недостижимой.
В общем, получается, что на одной нефти не выедешь, нельзя ставить на одну эту карту или, как говорят в Америке, класть все яйца в одну корзину. Корзин, конечно, в России немало, а может быть, и яиц, но все эти позитивы и активы не идут ни в какое сравнение с источниками черного золота. Россия продолжает оставаться страной, живущей за счет вывоза природных ресурсов: нефть да газ. Что к этому еще можно добавить? Лес? В общем, Россия если не аграрный (как было в давние времена), то сырьевой придаток развитых стран.
Можно ли на такой основе питать надежды на возвращение былого политического и милитарного могущества? Вообще, почему вопрос о национально-государственном могуществе нужно непременно связывать с военной силой? Зачем, если соответствующие мечты скорее иллюзорны, поддерживать в стране милитарный миф, о чем и свидетельствуют упомянутые выше передачи московского телевидения?
Эти картинки - вроде приема Путиным очередного выпуска слушателей военных академий - сильно напоминают один сюжет из "Золотого теленка" - сны Хворобьева, бывшего царского чиновника, который, уйдя на пенсию и освободившись от ненавистной советской службы, надеялся отоспаться и в снах своих видеть сюжеты из далекого сладкого прошлого. Вместо этого ему продолжали сниться всякого рода советские реалии, вроде заседаний месткома. Столкнувшийся с ним Остап Бендер похвастался тем, что он-то видит во сне прием московским губернатором чинов Сущевской пожарной части или выход митрополита Евлогия. Но мы-то знаем, что это была выдумка обаятельного жулика. Похоже, что нынче на огосударствленном российском телевидении работают старательные ученики великого комбинатора, утешающие многочисленных постсоветских Хворобьевых. Одним словом: честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой! Нынешнее российское золото - всего лишь позолота офицерских погонов, - и надо ли в политике быть безумцем?