[907] Последние продолжали существовать и в последующий период и стали изживаться лишь по мере укрепления сословной дифференциации и развития сословного государства.
Еще одна важная черта, характеризующая сословия западнорусских земель того времени — их служилый характер. Все формирующиеся сословия, все население в ВКЛ являлось служилым. Это не раз отмечали дореволюционные историки. «В рассматриваемый период каждая общественная группа обязана была нести ту или иную службу на господаря», — писал П.Г. Клепатский.[908] По мнению М.С. Грушевского, общественно-политический «устрой» Великого княжества «з гори до долины» имел характер служебный. От владетельных князей до крестьян все несут службу.[909] Анализируя материал о западнорусских сословиях, мы не раз могли убедиться в справедливости этого утверждения. Сейчас нам важнее подчеркнуть, что в данный период «служба» ничего общего не имела с феодальными отношениями. Все те социальные группы, которые несут службу, свободны.[910]
Служба до определенного времени определяет и сословную политику литовско-русского правительства. Вновь мы можем сослаться на труды наших предшественников. «Литовское правительство часто не знало, какой повинностью обязаны служить государству те или другие лица… В этих случаях вопрос о принадлежности их к тому или другому классу решался показаниями населения», — отмечал Н.А. Максимейко.[911] Отсутствие замкнутости сословий, наличие многочисленных архаических явлений — все это создавало для великого князя благоприятную возможность в случае военных и административных потребностей переводить население из одной службы в другую, пополняя, например, военный контингент.[912]
Каковы истоки этой системы? Как она развивалась и почему со временем оказалась в неблагоприятных обстоятельствах? На эти и ряд других вопросов мы намерены ответить в следующем очерке.
Очерк третий.«Верховная собственность», «феодализм» и служба в Западной Руси ХIII–ХV вв.
Эволюцию социальной структуры западнорусских земель не понять без обзора некоторых общих вопросов возникновения и развития собственности на землю.
Мы уже рассматривали вопрос о том, когда возникает крупное землевладение в русских землях Великого княжества Литовского. Но как оно возникает и почему? Вопрос этот имеет принципиально важное значение, и попытки найти ответ на него предпринимаются с помощью концепции «верховной собственности на землю». Особенно преуспела здесь советская историческая наука, и даже историографический обзор уже позволяет выявить весьма интересные закономерности.
Применительно к истории Киевской Руси проблема «верховной феодальной собственности» является весьма дискуссионной. В 30-е годы в ходе споров, в которых участвовали многие советские историки, победила точка зрения Б.Д. Грекова, считавшего, что в результате возникновения и развития крупного феодального землевладения восточные славяне от первобытнообщинных отношений перешли к феодализму. Генезис земельной собственности Б.Д. Греков представлял как процесс, идущий «снизу» в результате распада древней общины. Но уже в 50-х годах была выдвинута точка зрения о «верховной собственности» на землю в Древней Руси. Наиболее полно ее обосновал Л.В. Черепнип[913] и с тех пор теория верховной феодальной собственности на землю в Древней Руси получила широкое распространение. Согласно этой теории формирование феодального землевладения в ранний период шло за счет «окняжения земли», т. е. установления верховной феодальной собственности на землю. Эта теория была подвергнута критике. Ее наиболее полный и последовательный анализ провел И.Я. Фроянов.[914] Фактически, не ответив на эту критику, в последние годы историки дают все новые и новые определения и трактовки государственной собственности. Это собственность господствующего класса в лице князя (Я.Н. Щапов), верховная собственность князя (О.М. Рапов, Ю.А. Кизилов), верховная собственность государства (М.Б. Свердлов), государственная боярская корпоративная собственность (В.Л. Янин), корпоративная собственность военно-дружинной знати (А.А. Горский). Все эти определения внутренне едины: государственная собственность на землю рассматривается всеми авторами на классовой феодальной основе.
Другая существенная черта сторонников «верховной собственности» — нежелание ссылаться на своих предшественников в дореволюционной историографии. Между тем данная теория имеет многочисленные прецеденты в дореволюционной исторической науке. Более того, борьба сторонников этой теории и ее противников — один из основных мотивов дореволюционной исторической науки о Древней Руси. Причина возрождения теории «верховной собственности на землю» в советский период ясна: желание историков доказать раннее возникновение феодализма, с одной стороны, и отсутствие соответствующих данных в источниках — с другой.[915] Но абстрактная схема, построенная на зыбкой основе, — не лучшее подспорье в познании исторического процесса.
Подобную ситуацию наблюдаем и в историографии, посвященной изучению Великого княжества Литовского XIV–XVI вв. Для многих историков, особенно тех, кто считал, что государство здесь возникло в результате завоевания русских земель, убедительной казалась версия о существовании верховной собственности великого князя на землю в этом государстве. Такую точку зрения находим уже у В.Б. Антоновича, который справедливо считается одним из зачинателей научной разработки истории Литовского государства.[916] Такой подход был присущ и польской историографии. Однако в русской историографии наиболее ярко этот взгляд на собственность в Великом княжестве Литовском выразил В. Незабитовский. По его мнению, пожалование земли представляло только пожалование землей, а собственником оставался господарь. «Как бы безусловно поэтому ни жаловалось кому земельное владение, в сущности оно было всегда лишь владением и пользованием до господарской воли, или, другими словами, владением по милости». В Великом княжестве Литовском — государстве, которое сложилось преимущественно путем завоевания, господарское право на землю нашло удобную почву для своего развития. Положение изменилось при сближении с Польшей: господарское право исчезло и возникло шляхетское. С шляхетским правом появились: частная поземельная собственность и частное вещное право на землю.[917]
И. Новицкий сравнивал земельную собственность в Литовско-Русском государстве с поместным землевладением Московского государства. Он считал, что в достатутовый период землевладение, «будучи одинаково условным для всех частных лиц без исключения, не составляло вместе с тем ничьей привилегии».[918] По мнению С.А. Бершадского, великому князю «по идее» принадлежало право на всю территорию Великого княжества Литовского».[919] В то же время он находил различия между вотчинными имениями и имениями, пожалованными во временное пользование различных лиц. Он попытался наметить разницу между этими двумя видами владения и пришел при этом к выводу, что разница между ними была совершенно незначительна и на вотчинах лежали почти такие же повинности, как и на поместьях.[920]
Взгляды этих историков довольно схематичны. Гораздо более диалектично, стремясь разобраться в живой ткани исторического процесса, подошел к этому вопросу М.Ф. Владимирский-Буданов. Он отметил следующее противоречие. Судя по буквальному смыслу источников, право собственности на землю не принадлежало никому до общеземских привилеев (или даже до 1 Статута). Но, с другой стороны, частные акты дают и обратные указания. Если частное право так ограничено, то надо или предположить то же о древнерусском праве, или признать, что в литовскую эпоху история русского права «попятилась назад». Так многие, кто признавал завоевание, и считали.[921] В результате изучения источников он пришел к выводу, что условность и ограниченность простирались первоначально не на одни жалованные имущества, но на все прочие виды. Причина доисторическая — зависимость лица от общества; процесс возвышения прав частных лиц — естественный процесс. Ученый постарался проследить, как под «неопределенною и широкою сферою прав государя на жалованные имущества развиваются и растут права на них частных лиц».[922] М.Ф. Владимирский-Буданов впервые внимательно рассмотрел различные формы землевладения и условия пожалования, предметы пожалования. Он сделал очень важный вывод о том, что при пожаловании речь идет не о переходе права собственности на землю. Жалуются, собственно, доходы, которые получал с этой земли великий князь. Что касается отчинного землевладения, то оно возникло со временем. «Отчиною называется в ближайшем смысле имущество, передаваемое по наследству, каковы ни были нрава владельца на это имущество, то есть хотя бы они вовсе не равнялись правам собственности».[923] В Литовско-Русском государстве этот процесс был ускорен и искажен связью с Польшей. С введением типа шляхетского землевладения к частной собственности присоединяются государственные права, в связи с чем прежние смешанные права государя переводились на вотчинника.