Бунт районного прокурора Джавадова – главное тому доказательство. Прямое. Страшное. Здесь, в бывшем Шаумяновском районе, находится Бакинский НПЗ. Все знают, что Расул лично его контролирует. – Так что ж, Махир тупо захотел свою долю? Его же район! Алиев – в Соединенных Штатах, государственный визит, и в этот момент люди Махира Джавадова убивают Афияддина Джалилова, заместителя председателя Милли меджлиса, хотя Афияддин (вот он, первый круг) не так близок сейчас к Президенту, да только Махир, похоже, об этом не знает.
Убийство Афияддина есть черная метка самому Президенту, прямой вызов…
Алиев тут же вернулся в Баку.
И в этот момент Джавадов вместе с ОПОНом (полиция особого назначения Азербайджана) врывается в здание Генпрокуратуры, избивает прокурора страны (Али Омаров ползал перед Джавадовым, умоляя сохранить ему жизнь) и требует, чтобы Омаров немедленно выдал ордер на арест Гейдара Алиева.
Ордер на арест – это ордер на убийство при аресте.
Распоясались, бандюки…
Ровшан Джавадов, заместитель министра полиции, примчался в Генпрокуратуру и успокоил – вроде бы – старшего брата. Но тот факт, что районный прокурор избивает – в кровь – прокурора страны и требует визу на арест Президента… – да, Алиев очень хорошо понял этой ночью, что он живет сейчас в каком-то чужом Азербайджане.
Безумная страна! Махир до полусмерти избивает генерального прокурора, и в эту минуту (кто такой, да?) ему присягает на верность ОПОН, внутренние войска страны, 470 головорезов…
Послушайте, кто за ним стоит, за Махиром Джавадовым? Кто в Баку такой сильный?!
Или… не в Баку?
Кортеж Президента приближался к чудесной каспийской набережной с символом страны в центре – нефтяной вышкой.
Баку – город ветров, но, к счастью, не город дождей, на стоящий ливень в Баку-редкость. А ливень нынче беснуется третий день подряд. Каспий, черный от облаков, подгоняет все новые и новые тучи, будто издевается над городом…
«Контракт века», нефтяной консорциум взбесил многих, включая Сурета Гусейнова, премьер-министра страны, армейского полковника из Гянджи.
Это его танки свергли (год назад) Президента Эльчибея.
Он, Гусейнов, вроде бы далек от Джавадовых, но еще раз: сам черт сейчас не разберет, кто здесь, в Баку, против кого «дружит». Кто еще недоволен тем, что он, Гейдар Алиев, сам, в одиночку, делит Каспий, выбирает инвесторов и жестко контролирует все денежные потоки в государстве. Нефть прежде всего…
Идиоты – да? Получается, когда Сурет звал его в Баку (узнав о танках Гусейнова, действующий Президент Эльчи-бей тут же убежал в Нахичевань, на Родину, в горы), этот… теперь уже бывший… полковник, ныне – второй человек в стране был уверен, что он, Алиев, уже так стар и так болен, что нет у него желания управлять страной, которую он строил-выстраивал всю свою жизнь? Самому, лично распоряжаться азербайджанской нефтью, которая выходит наконец на мировые рынки?..
Алиев публично заявил, что, пока он жив, пока он – Президент, о приватизации нефтяных приисков Азербайджана не может быть речи; вся нефть принадлежит только его государству.
Он мог бы сказать, конечно: государство – это я.
Не всяко слово в строку пишется, дамы и господа: умный не скажет, дурак не допрет, как смеется русская поговорка!
Алиева поразил Буш-старший. Ему, бывшему Президенту, так хотелось встретиться с Алиевым, что в тот самый вечер, когда Президент Азербайджана гостил у Билла и Хиллари Клинтон в Кэмп-Дэвиде, в их резиденции, господин Буш лично приплыл к Клинтонам – через озеро – на моторной лодке (один, без охраны), чтобы пригласить Гейдара Алиевича к себе на ранчо.
Поужинать.
Алиев изумился: предварительный разговор с «протоколом» Президента Азербайджана состоялся, конечно, но без и итоговых договоренностей; поездка на ранчо Буша не входила в официальную программу пребывания Алиева, тем более – у Клинтонов.
А Буш «подрулил». И терпеливо ждал на лужайке: читал газеты, захваченные из дома.
Алиев растерялся. Вопросительно посмотрел на Клинтона.
– Вы же мусульманин… мистер Алиев, – усмехнулся Президент Америки. – Вам положено иметь несколько жен!
Визит «дедушки» (так в этом доме звали Буша) смутил Клинтонов, особенно Хиллари, но вида они не подали…
На ранчо Буша Президент Азербайджана провел всю ночь. И постоянно подшучивал над Бяйляром:
– Вот, Бяйляр! Ты думал когда-нибудь, что Президент Америки лично прокатит тебя на рыбацкой лодке…
Холод был жуткий. Захватить для Алиева теплую куртку Буш не догадался, Гейдар Алиевич ужасно продрог на озере, потом заболел, но пообщались в тот вечер они замечательно.
В какой-то момент, совсем уже «под виски», Буш признался:
– Как мы боялись, мистер Алиев, что вы возглавите Советский Союз…
Алиев насторожился. Черненко умер 10 марта 1985-го, ближе к обеду. Вечером, за час до экстренного заседания Политбюро, к Гейдару Алиевичу вдруг подошел Горбачев:
– Такое горе… – да, Гейдар? вот так случилось, помер.
– Да, горе, Михаил Сергеевич, конечно, горе…
– Товарищи считают, вам надо возглавить комиссию по похоронам…
– Я? – оторопел Алиев.
– Вы, – Горбачев кивал головой. – Вы, вы…
Комиссия по похоронам – заявка на высший пост в стране.
Алиев знал, что Громыко настроен против Горбачева, хотя именно Горбачев вел все секретариаты ЦК, когда Черненко болел.
Многие против: Гришин, Романов, Щербицкий…
А аппарат ЦК – весь за Горбачева. Ежегодные «гонки на лафетах» – это стало смешно…
Громыко, кстати, легко подкупить. Да, сейчас все в пользу Горбачева, почти все…
Алиев встал:
– Категорически отвергаю, Михаил Сергеевич! Обычно комиссию возглавляет обычно секретарь ЦК. А я – работник Совмина…
Буш, Америка боялись того, о чем (прощупывая его?) говорил с Гейдаром Алиевичем не кто-нибудь: Горбачев.
Мысли светлых голов совпадают – так… что ли?
Кортеж Алиева приближался к президентскому дворцу. Бывшее здание ЦК КП Азербайджана люди называли сейчас «президентский аппарат».
Когда Андропов перешел на работу в ЦК КПСС, Алиев должен был (по логике вещей) возглавить КГБ СССР, но Тихонов плохо справлялся с ролью премьера, и Андропов убедил Леонида Ильича «укрепить Алиевым Совмин».
КГБ СССР и ЦК КПСС исторически ненавидели друг друга.
После арестов 37-го, 49-го это была именно ненависть; борьба за абсолютную власть в государстве не прекращалась (не и ментальность русских прекратить; уступать-то никому не хочется, русские – народ драчливый, а людям в погонах (особенно чекистам) всегда хочется большего, им охота покомандовать – сразу и всеми, тем более и члены ЦК, и аппарат ЦК, почти все (если не все!) эти люди были своевременно «подписаны» еще на одну работу – работу на КГБ СССР.
Чекисты знали (кому знать, как не чекистам?), как же на самом деле живут многие партийные товарищи. Рашидов, Кунаев (Кунаев имел такие охотничьи ружья – огромная коллекция, – Геринг бы позавидовал), Медунов, секретарь Верховного Совета Георгадзе, скупавший – без счета – великую русскую живопись…
Но и у КГБ СССР руки бывали коротки. Брежнев – не Сталин, Брежнев не любил сажать. В Краснодаре чекисты Андропова твердо работали по Медунову руководителю края. В Геленджике сразу после первого (и единственного) допроса Медунова исчез (пропал без вести!) Николай Погодин, «кошелек Медунову», как его называли, первый секретарь горкома партии. Но отправить Медунова под суд не получилось: он был с понижением переведен в Москву, в Минсельхоз, на этом все закончилось.
…Переходя на работу в ЦК, Андропов намекнул самым близким: очень скоро, возможно, он возглавит Советский Союз.
Но Леонид Ильич, бесконечно, к слову, доверявший Андропову (хотя «на подстраховке» рядом с Андроповым всегда были два лично преданных Брежневу человека: Цвигун и Цинев), – так вот, Леонид Ильич видел Генеральным Секретарем ЦК КПСС исключительно Владимира Щербицкого, главу Украины.
Весь «ближний круг» был против: что ж, приходилось считаться. А вот Суслов, например, в «ближний круг» (Андропов, Устинов, Громыко, Кунаев) никогда не входил, Леонид Ильич подтрунивал над Сусловым, говорил, что Михаил Андреевич «до того у нас худой, что еще и «безжопый»…».
Самое главное – трус! На охоту в Завидово не ездит, может в обморок упасть, если увидит на снегу кровь кабана, хотя чего бояться-то, кабанов в Завидове стреляют только с вышки.[5]
Андропов деликатно замыкал управление страной на «тройку единомышленников»: Устинов, Громыко и Андропов. Давно, с 74-го (инфаркт у Леонида Ильича произошел во Владивостоке, вскоре после встречи «в верхах»), бессонница сделала Брежнева наркоманом; Генеральный секретарь разваливался буквально на глазах, но умер все равно как-то внезапно, ночью, вернувшись с охоты, причем Виктория Петровна (Леонид Ильич и Виктория Петровна всегда спали вместе) смерть мужа не заметила.
«Проморгала», – сокрушалась Виктория Петровна…
Врачей или (хотя бы!) медсестры рядом не было. Начальник охраны попробовал запустить сердце, сделал массаж, да куда там: Леонид Ильич уже остывал…
Интересно, да? Леонида Ильича в отставку Члены Политбюро (Брежнев дважды официально просился на пенсию) не отпустили. Но о том, чтобы у него на даче были бы врачи… – нет, никто не позаботился. Даже Чазов.
Как?
Информация к размышлению.
Владимир Щербицкий находился в этот момент за океаном, с визитом «доброй воли», как тогда говорили. По приказу Юрия Владимировича Председатель КГБ СССР Федорчук задержал вылет Щербицкого в Москву аж на целый день. А через несколько часов и в самом деле разыгралась какая буря, что все аэропорты на побережье закрылись еще на сутки. «Царь всея Украины» уютно расположился в баре старинного, полудеревянного отеля, пил красное вино и спорил с «прикрепленным» к нему чекистом, своим охранником, кто уже завтра возглавит государство: Андропов или Устинов…