…Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, с верой в вас, вашу мудрость и силу духа. Мы – наследники великой цивилизации, и сейчас от всех и каждого зависит, чтобы она возродилась к новой, современной и достойной, жизни…»
Телевизионщики аплодировали.
Вместе с Александром Яковлевым он быстро вернулся в свой кабинет, теперь уже – его бывший кабинет.
Горбачев не выдержал – скинул пиджак и упал на диван:
– Вот так, Саша… Вот так…
– Ну… ничего, ничего… – утешал Яковлев.
По лицу Горбачева текли слезы.
– Как же это все случилось, – а, Саша?
– Э, Михаил Сергеевич… если бы знать, если бы знать…
Тихо, в полнойтемноте, над Кремлем был спущен государственный флаг Советского Союза. Свет погасили специально, чтобы никто не видел, как спускается флаг.
25 декабря, 19 часов 38 минут. Кремль погрузился в темноту.
Торжественный момент.
Через двадцать минут над Кремлем так же тихо, так же в полной темноте был поднят флаг Российской Федерации
Вечером, когда Михаил Сергеевич был в машине, ехал на дачу, позвонил Андрей Грачев, пресс-секретарь экс-президента СССР:
– Ельцин передает, что у правительства России нет возможности выделить вам борт на Ставрополь…
Один Президент пьет как сапожник и заживо – пьяный – давит людей на улицах.
Другой Президент собирает кожаные обложки от исписанных блокнотов и заготавливает – на черный день – колбасу и коньяки.
Эй, Россия… Россия Петра Великого, Россия Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова, Ушакова и Нахимова, Россия Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Льва Толстого, Блока, Ахматовой, Чайковского, Мусоргского, Кулибина и Менделеева, – Россия, ты как оказалась в этих руках?
После пьянки в Беловежье никто, ни один человек не вышел на улицу.
Коммунисты – молчали, интеллигенция – молчала, полководцы – молчали. А ведь были живы Раушенбах, Уткин, Лихачев, Надирадзе, Ульянов, Шумаков, Лозино-Лозинский, Бункин, Новожилов, Плисецкая, Свиридов, Ефремов, Черток – тысячи (тысячи!) выдающихся советских людей.
Куда же ты делась, Россия, ведь сразу начнутся войны, которых просто не может быть; да разве можно было бы представить, что когда-нибудь Россия будет воевать с Украиной, с Грузией, что насмерть расколется Молдавия, что маленький Таджикистан из-за внутренних конфликтов потеряет миллион человек…
Один пьет, другой заготавливает деликатесы…
Россия – ты каждому из нас, каждому… из нас обязана сегодня своим концом.
Победы видны. Победы всегда видны. Конец – редко виден, совсем редко, он может быть бесконечным, но это конец.
Утром, едва Горбачев проснулся, новый звонок из Кремля, из его приемной:
– Михаил Сергеевич, в восемь двадцать у нас появились Ельцин, Хасбулатов и Бурбулис. Отобрали ключи от вашего кабинета и вошли…
– Что сделали?..
– Сидят у вас в кабинете, Михаил Сергеевич. Похоже, выпивают. Ельцин сказал, что здесь, в приемной, мы больше не нужны и можем… на все четыре стороны… Бурбулис попросил принести конфеты…
– Какие конфеты?
– Они там виски пьют, Михаил Сергеевич. За вашим столом.
– Правда, что ли?.. – не поверил Горбачев.
– Отмечают, – доложил секретарь.
Руководители Российской Федерации действительно принесли с собой большую бутылку виски и распили ее – под конфеты – за рабочим столом Президента несуществующей страны.
«Пир зверей!» – махнул рукой Горбачев.
35
– Послушай, Пенкин! Этот Тенюх, он кто?
В последние недели Пенкин стал очень близок к Игорю Владимировичу, хотя Касатонов не любил политруков, а Пенкин – главный политрук Черноморского флота.
– Адмирал Тенюх – главком украинских военно-морских сил, товарищ командующий, – доложил Пенкин.
– Не валяй дурака, Саша… – отмахнулся Касатонов. – Напомни, кем он был у нас месяц назад…
– Командир тральщика.
– Оперетта, слушай…
– Капитан III ранга.
– Ей-богу, оперетка!
Пенкин любил музыкальный театр, особенно – Татьяну Шмыгу
– Так точно, товарищ командующий! Баренкай, «Цыганский барон». Только Беренкай знал, чей он сын!
– Вот ведь как…
Касатонов никогда не ругался. Он не ругался даже тогда, когда нельзя не ругаться.
Почему генерал-лейтенант Иван Бежан, бывший командир 17-го армейского корпуса, только что присягнул на верность Украине и Кравчуку? А вслед за Бежаном – еще 15 генералов? – Ну, хорошо: Бежан родом из Винницы, Бандера для него герой, и Василь Кук, правая рука Бандеры, командующий их Южным фронтом, тоже герой: Бежан несколько раз лично приглашал деда Василя, тогда только что вернувшегося из лагерей, отдохнуть на Иссык-Куле, где Бежан служил до перевода в Москву, в Генштаб.
А Морозов? Новый министр обороны? Русский человек, умница, и он… вдруг… присягнул Украине? Как понять? Должность? Квартира, госдача? Хорошо, – что будет через год-полтора, когда Кравчук – это уже ясно – поменяет Морозова на Бежана? Хотя бы потому, что Бежан – украинец!
Сегодня, 2 января 1992 года, Касатонов получил приказ: срочно вылететь в Киев, на совещание к Кравчуку. Президент Украины собирал командиров всех главных подразделений бывшей Советской армии, дислоцированных на территории Украины: командующие трех военных округов, командующие воздушными армиями и, конечно, Касатонов – командующий Черноморским флотом.
В Киеве было очень тепло, везде лужи, снега нет, так… одни комочки… Как хорошо в Киеве, особенно на Днепре, когда греет солнышко!
Кравчук важно восседал во главе стола. Справа от него расположился Фокин, премьер Украины, рядом с Фокиным определили кресло для Касатонова, а напротив Касатонова был Морозов, их министр обороны.
Кравчук задумчиво крутил в руках пустой граненый стакан. Совещание рабочее, минут на пять, не больше, но он волновался, а когда Фокин, видя, что Президент сейчас как бы не в себе, осторожно предложил ему сделать сообщение, «из-за которого, собственно говоря, мы все здесь собрались», Кравчук встал, забыв поставить стакан:
– Объявляю… участникам совещания. Господа, все Вооруженные Силы, находящиеся на территории Украины, пидкорятися с сегодняшнего дню новому… – здесь он красиво, театрально сделал паузу, – новому… Верховному Главнокомандующему: Президенту Украины. С ноля часов я… как Президент… принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего Республики Украина.
Его речь была больше похожа на тост.
– Вы?.. – Касатонов удивленно поднял глаза.
– Я, – подтвердил Кравчук. – Как Президент.
И он уселся обратно в кресло.
Все молчали. Тишина была гробовой.
«Дом умалишенных, – подумал Касатонов. – Приехали…»
Он встал:
– Разрешите, товарищ Президент? Российский Черноморский флот, более 800 боевых кораблей, 92 тысячи человек личный состав, 14 тысяч офицеров и адмиралов подчиняются Президенту… другой страны?.. А ее даже на карте пока нет…
Касатонов хотел сказать что-то очень резкое, но его тут же перебил Морозов:
– Разрешите, то… господин Верховный главнокомандующий? Адмирал Касатонов, вы не поняли! – отчеканил он. – Черноморский флот… с ноля часов… служит Украине. Отныне Верховный главнокомандующий – Президент Кравчук, Леонид Макарович, и министр обороны, генерал-полковник Морозов, то есть я… мы – ваши командиры. И – главнокомандующий ВМС Украины, адмирал Тенюх.
Игорь Иосифович, – обратился он к Тенюху – Встаньте, пожалуйста.
Тенюх встал. Бывшему капитану III ранга еще не успели сшить адмиральский мундир, его заказали в Москве, в Киеве никто не работал с золотой ниткой, поэтому Тенюх явился в штатском.
Не мог же он прийти в форме капитана III ранга!
Фокин осторожно, словно минералка на Украине – невероятный дефицит, наливал в свой стакан воду.
– Вы в курсе, адмирал, – осторожно обратился он к Касатонову, – что 30 декабря… прошлого года… все сотрудники Нашего республиканского КГБ, всех его областных управлений, в том числе и Крым, единогласно присягнули Украине и ее Президенту?
Все, как один, Игорь Владимирович, – подчеркнул Фокин, – кроме, может быть, некоторых… личностей…
Касатонов об этом не знал.
– Из-за квартир, ясное дело… – пробормотал Виктор Скоков, командующий Прикарпатским округом. – Всех портит квартирный вопрос!
Фокин усмехнулся:
– Вашу ремарку, генерал, мы пропускаем без комментариев! Так вот, – он обернулся к Касатонову, – пока вы, Игорь Владимирович, летели из Москвы в Киев, закончился процесс разрешения вашей флотской судьбы. И Черноморский флот теперь наш, украинский.
– Как… украинский? – опешил Касатонов. – Почему? Из чего это следует?
– Из заявления Президента Украины.
– Но уважаемый Президент Украины, – Касатонов открыл лежавшую перед ним папку и достал какие-то листочки, – не так давно, летом, выступал у нас в Доме офицеров, в Севастополе, и сказал… я зачитаю…
– Не треба читати… – остановил его Кравчук. – Вы не хвилюйтесь, адмирал…
Касатонов неплохо понимал по-украински.
– Да как же не беспокоиться? – удивился он. – Мы ж вам тогда поверили: «Украина… – читал он, – выступает за то, чтобы у нас было общее оборонное пространство военно-стратегического характера. То есть все… – все, Леонид Макарович, подчеркнули вы, – военно-стратегические силы должны быть коллективными и управляться из единого центра: министерства обороны и Генерального штаба…
Концепция строительства Вооруженных Сил, которую я… – вы, Леонид Макарович, – Касатонов внимательно смотрел на Кравчука, – …я предлагаю, – сказали вы, – состоит в том, что военно-стратегические силы не принадлежат отдельным республикам, а управляются министерством обороны и Генеральным штабом…»
Касатонова все, даже Кравчук, слушали очень внимательно, не перебивая.
– И что из этого, адмирал? – Морозов нервничал.
– А то, что товарищ Кравчук… Леонид Макарович… ясно сказал: «Мы не претендуем на руководство ядерными, ракетными и другими стратегическими войсками, расположенными на территории Украины».