Хотите сниматься? Милости просим! – По большому счету «Момент истины» ничего из себя не представлял. (Вольный треп на вольную тему.) Но треп был забавный. С государственным уклоном… Явлинский говорил, что Караулов с кем-то работает как психолог, с кем-то – как психотерапевт. Цель была одна: представить человека. Показать его таким, какой он есть на самом деле. Караулову завидовали сотни коллег, но никто не понимал, что журналистика для него – это всего лишь повод что-то узнать. Погрузиться в атмосферу времени. Взглянуть на время как бы со стороны. Коллеги злились: откуда у этого малого статус-кво? Кто «крыша»? С кем он, сволочь провинциальная, договорился в Москве? Ельцин? Чекисты? Коржаков? Болтали, что «Момент истины» патронирует лично посол Соединенных Штатов, что Караулов работает на КГБ и МВД, что вице-премьеры и министры платят Караулову деньги, приличные суммы, чтобы он, прохиндей, забыл бы – случись что – их имена.
Еще говорили, что Караулов связан с бандитами, «тамбовскими» и какой-то ингушской группировкой, что у него – дом в Швейцарии, что он – педераст – и т. д.
Зависть – это скорбь по чужой радости. По чужому успеху.
Что за жизнь, черт возьми: Караулов всегда кому-то мешал! Не было случая, чтобы кто-то из сильных, значимых людей протянул бы ему руку, предложил дружбу. Став театроведом, Караулов быстро написал большую монографию – «Олег Борисов», она вышла в издательстве «Искусство», была переведена на болгарский и сербский. Великий русский актер Олег Иванович Борисов был соткан из старых обид. Жизнь как преодоление. Это судьба? Или… характер? – Свою кандидатскую Караулов вынужденно защищал в Тбилиси. Почему? А в Москве бы не дали, особенно – после большой статьи о «Трех сестрах» Любимова в журнале «Театр»:
Караулов спектакль категорически не принял, в полемику с ним, еще студентом, вступила сама – лично! – Марианна Строева, доктор искусствоведения, а он по глупости (или по малолетству?) не понимал, что, если речь о Любимове, об Эфросе, о гонимых, должна быть одна точка зрения, одна-единственная, ну а те, кто поднимает на эту монополию руку, им – всем! – придется очень плохо.
Жил Караулов в интересном месте: Делегатская улица, центр Москвы, Садовое кольцо, а тишина вокруг – идеальная.
Есть же еще такие уголки!
Дверь открыла Наташа, жена: Караулов вышел в халате, на который были нацеплены медаль и какой-то значок: Алешка догадался, что Караулову было лень одеваться.
– Чай? Кофе? – спросила Наташа. Чувствовалось, что в этом доме привыкли к гостям.
– Чай, – кивнул Алешка, скидывая дорогую дубленку.
Караулов не поздоровался. Он улегся на диван, стоявший в центре комнаты, и забросил на его спинку свои волосатые ноги.
«Вот сволочь», – подумал Алешка.
Караулов был уверен, что в горизонтальном положении любому человеку легче сосредоточиться.
Наташа принесла чай.
– Есть один… пацан, – Караулов мгновенно приступил к делу. Зовут его Якубовский. Слыхал?
– Не слыхал.
Алешка огляделся. Квартирка крошечная, как и говорили ему те, кто когда-то здесь побывал, но уютная, кругом полки с книгами, много книг. Кухня – в прихожей, значит там, где раньше была кухня, соорудили еще одну комнату. Видимо, для ребенка.
– Якубовский Дмитрий Олегович. Шустрый парень. Знаю его с босоногого детства…
Настенахкартины, старыерусскиемастера: Коровин, Айвазовский, Кустодиев, Левитан…
Караулов быстро перехватил его взгляд.
– Нравится?
– Ага… Очень.
– Это, брат, предсмертный Левитан, – Караулов кивнул на крошечный пейзаж. – Исаак Ильич написал за пять дней до смерти. На оборотной стороне профессор Остроухов, друг Левитана, подтверждает: предсмертный этюд мастера. Последняя работа. Вот правда: совсем-совсем последняя.
– Откуда классика?
– Подарки. Народ знает и любит своих героев. Это я о себе, – пояснил он. – Идем дальше: Якубовский, Болшево в Подмосковье…
– Работу ищет? – зевнул Алешка. – Я ведь тоже… из Болшева…
– Ну? – изумился Караулов. – Это радует. Где жил?
– Первая линия от рынка. Первая пятиэтажка. Возле фрязинской платформы.
– Пива хочешь, земляк? Баночное! – Караулов скинул ноги и уселся перед Алешкой, запахнув халат.
– Хочу, разумеется.
Пиво Караулов принес сам.
– Якубовский, короче, талант, – продолжал Караулов, осторожно открывая банки. – Когда в детстве мама читала ему сказку о Золушке, Якубовскому уже тогда было важно – если тыква становится каретой, это как надо классифицировать: как доход, как добавленную стоимость или как увеличение стоимости имущества?
Вкусное пиво, хотя «Жигулевское», кажется, не хуже…
Алешка любил пиво и слушал Караулова вполуха.
– Якубовский прочно сидел в каком-то бизнесе, – важно продолжал Караулов. – А чтобы все у Димы было бы как у людей (плохо организованный бизнес есть прямой путь к импотенции, но зачем же Дмитрию Олеговичу импотенция?), он, не будь дурак, взял на обслуживание двух боевых генералов. В личные, можно сказать, советчики.
– Ух ты! – вяло откликнулся Алешка.
После пива Алешка всегда хотел спать.
– Ага! Один… прикинь, земляк!.. – генерал армии. Не из «райской группы» инспекторов-маразматиков, нет: действующий генерал армии, орденоносец, ибо Якубовский, земляк, это всегда размах!
Виктор Павлович Баранников, шеф КГБ.
– Иди ты, – не поверил Алешка.
– Так точно. Сто тысяч долларов каждый месяц за настоящую мужскую дружбу и квалифицированные советы по криминальному бизнесу. Прямо в карман. Налогом не облагается. Только дураки не ценят такую дружбу!
Другой советчик – Андрей Федорович Дунаев, первый замминистра в МВД, генерал-лейтенант. Якубовский зовет его «воробышком». Сколько этот… «воробышек» ласковый… поднимает по месяцу – не ведаю, но все это доллары, разумеется…
Алешка почти проснулся. Вот земляки у него!
– Еще раз, парень: на Диму Якубовского, моего друга, шеф КГБ и первый зам в МВД трудятся, ясное дело, без отрыва от госслужбы, то есть – службы Родине. И я не удивлюсь, слушай, если окажется, что эти боевые генералы, ранее, к сожалению, не судимые, служат сейчас не только ему, Якубовскому, есть у них и другая «клиентура»… То есть: сначала «клиентура», потом Родина…
Караулов разлил пиво в стаканы.
– Твое здоровье, земляк! Озаримся!
И они озарились. В стаканах ничего не осталось.
Алешка растерялся; если бы не поручение Бурбулиса, Алешка встал бы сейчас и ушел, он боялся провокаций, но Караулов – малый с именем… значит, знает, что говорит.
– Деньги нынче, как девочки, – зевнул Караулов. – Раньше как было? Чтобы девочка дала, обязательно надо было ее напоить. А сегодня, слушай, надо следить за тем, чтобы она не напилась! Во, блин, как страна подросла… Сплошные неожиданности… – Таким образом, продолжаю, Дмитрий Олегович Якубовский фактически приватизировал сразу два ключевых министерства; генералы с удовольствием обсели Дмитрия Олеговича, потому что очень денег хотят.
Якубовский не растерялся: что ж не прикупить ведущих специалистов по борьбе с коррупцией, если счастье, как говорится, само в рожу прет…
Неудобно в кожаном пиджаке, жарко; Алешка взмок до такой степени, что рубашка прилипла к спине…
– Чуть позже, земляк, Дмитрий Олегович прикупил (за наличный расчет) еще одного генерала армии – товарища Старовойтова Александра Владимировича. Любимчика Борис Николаича, нашего уникального самодержца… Покупка была на редкость выгодной; здесь, в ФАПСИ… слыхал о ФАПСИ?.. – Якубовский ровно за неделю… стал полковником госбезопасности. В понедельник Диму аттестовали лейтенантом (вечером – банкет). В среду – капитаном (вечером – ужин с тетками в бане). В четверг – майором (вечером – очень большой банкет). А в субботу, ибо суббота в ФАПСИ рабочий день, Якубовский – уже полковник!
Ему сразу крутой мундир пошили, с отворотами, как у Бонапарта! На вечер, поскольку вечером – срочный выезд в Швейцарию, красивый пикник на Женевском озере, прямо на берегу, на траве, по-русски…
Понятно, что уважаемый Дмитрий Олегович метит в генералы, ибо Якубовский, его жизнь, – это орлиный полет. Он ведь – из Болшева, как мы с тобой, из простых, причем Баранников (вот как карта легла!) тоже, блин, из Болшева, хотя познакомились они уже в Москве и только на бабках, точно тебе говорю.
Старовойтов, я думаю, обошелся Дмитрию Олеговичу совсем дешево, потому как невероятно жадный.
Есть у него сын, без определенных занятий, его профессия – сын генерала армии. Вот сын и крутит… папины накопления.
Караулов открыл новую банку: громко треснула крышка, поползла пена.
– Теперь главное! Как говорится, удивительное – рядом, любой таможенник может заработать миллион долларов, всего лишь закрыв глаза! Якубовский женат на Машке Краснер, гражданке Канады. Он, если красивую бабу увидит, – сразу волю теряет! Родители Машки тихие евреи из Одессы. Сбежали в Торонто от Советской власти, когда Машке был годик, по-моему. У Якубовского и раньше были жены, штуки две или три, но все какие-то дикие, честное слово, и ему, конечно, было не по приколу лазить с такими подругами по обществу… – Караулов встал и прошелся по комнате.
– Знаешь, как надо выбирать жену? Закрываешь глаза, лезешь в мешок, где клубятся кобры и другие ядовитые твари… А выбрать тебе надо ужа… Но мы ж не циркачи, верно, вот и ошибаемся… часто. «Я не всеведущ, я всего лишь искушен», как говорил Мефистофель у мудрого Гете… Дядя Леня, папа Машки, до сих пор, бедный, заикается, если слышит о КГБ. Неприятный тип, у него изо рта несет дохлыми мышами, но его дочь – украшение страны.
– А че Якубовского так бабы любят? Гигант, что ли?
– Просто рядом с ним они себя людьми чувствуют. А с другими они просто бабы…
– Жизнь как полет в бездну?
– Типа того. Но красива Машка сказочно. Нефритовый стебелек. И гордая… стерва! С вызовом. Самое удивительное – не дура; Якубовский и в Канаде бегал за бабами, Машка относилась к этому спокойно: моя собака, говорит, часто бегает за машинами, но если все-таки она догонит машину, это вовсе не значит, что она сразу сядет за руль…