Слышите, люди: Президент ждет, он не говорит «прошу», нет, он говорит — «жду»! Он ждет тех, кто станет соавтором его победы, он не сомневается в победе, он, великий Алиев! И в эту ночь Гейдар Алиевич силен как никогда, силен, потому что с ним — все; каждый житель Азербайджана сейчас (бывают в истории такие минуты) незаменим. Как незаменим он, Президент государства!..
Расул остановил запись, вздохнул, отогнал пленку к началу и снова… в который раз, да?., услышал своего Президента:
— Дорогие соотечественники, граждане Азербайджана, братья и сестры, все, кому дороги свобода и независимость, — я призываю всех собраться сейчас перед президентским аппаратом, я хочу вас видеть, граждан нашей страны, я жду от вас помощи…
Наступил решающий момент, мы переживаем судьбоносное мгновение! Те, кому действительно дорог Азербайджан, должны быть рядом со мной! Все — в поселках и деревнях, районных центрах и городах… Все поднимайтесь на защиту независимости Азербайджана!
Дорогие соотечественники, граждане нашей страны, еще раз обращаюсь к вам в эти тяжелые минуты…
Расул (почему, да?) опять ощутил дрожь.
Настоящий азербайджанец умеет гордиться азербайджанцами.
Гейдар Алиев: красивый, безукоризненно одетый, при знаменитом (он с ним не расставался) бледно-малиновом галстуке, последний подарок Зарифы-ханум, — Расул был намного моложе Гейдара Алиевича, хорошо, в сущности, знал его жизнь, но он не узнавал Алиева: кто поверит, слушайте, что этот человек недавно перенес тяжелейший инфаркт?
— …заверяю вас, уважаемые сограждане, что буду до последнего дыхания, до последней капли крови защищать государственность Азербайджана, буду вместе с народом и сделаю все, что смогу, чтобы обеспечить безопасность нашей страны. В то же время я искренне надеюсь на вас, опираюсь на вас, я не хочу, чтобы пролилась кровь. Во имя мира и национального согласия, я прошу вас выйти на улицы, объединиться вокруг меня, вашего Президента. Я обращаюсь к аксакалам Азербайджана! Я прошу вас проявить смелость, мудрость, патриотизм. Я обращаюсь к женщинам Азербайджана! Матери и сестры всегда были великими посредниками в деле достижения мира. Я обращаюсь к молодежи Азербайджана! В трудные для страны минуты молодежь всегда проявляла мужество и героизм, эти качества она должна проявить и сейчас. Одним словом, дорогие друзья, я обращаюсь ко всем и к каждому! В этот трудный день, в эту ночь прошу вас проявить стойкость, смелость, доблесть и честь! Я верю в вас, мои дорогие соотечественники, я хочу видеть вас на площади перед президентским аппаратом, и вы можете быть уверены, что я, Президент страны, всегда буду стоять на стороне азербайджанской государственности, — сейчас, когда решается судьба государства, я хочу быть рядом с вами и хочу, чтобы вы были рядом со мной, хочу видеть ваши лица, ваши глаза и хочу, чтобы вы, каждый из вас, услышал, как бьется мое сердце…
Три минуты Гейдара Алиева, вздыбившие страну!
Полтора миллиона человек, на глазах людей слезы… огромное, глубокое человеческое море при свечах… — откуда вдруг такая смелость? Огромная толпа… что? В этом городе все любят Алиева, что ли? Никаких мер безопасности, восемь грамм свинца, одна-единственная пуля откуда-нибудь из толпы, еще вернее — автоматная очередь, граната…
Да, только такой дурак, как Сурет, мог упустить этот шанс! Какие, к черту, полки из Гянджи, зачем? Восемь грамм свинца в сердце и — все, полная победа! Сразу! В одну минуту!
Эта власть держится в Азербайджане только на Алиеве, на его плечах. Нет же… Сурет, чертов дикарь, бросился в Гянджу, за танками, а когда здесь, в столице, перед президентским дворцом толпа подхватила Алиева на руки, когда он, Президент, сразу, с ходу назвал премьер-министра организатором мятежа, Сурет вдруг развернул свой черный «Ауди», явился на площадь, пробился к трибуне и встал рядом с Алиевым… — встал, как ни в чем не бывало, просто бок о бок, будто не о нем идет речь! Так он и стоял… как завороженный… до тех пор, пока Намик Абасов не распорядился арестовать «безмозглого истукана» здесь же, прямо на трибуне, на глазах у всех!
«Нет-нет… — Расул молча разговаривал сам с собой… — нет такой силы, таких мозгов, слушайте… нельзя, невозможно загодя прописать подобный сценарий; Алиев изменил — одним ударом — время, изменил эпоху; он не просто победил у каких-то там Гусейнова и Джавадова, нет — Алиев развернул Азербайджан лицом к себе, все народы страны, от Баку до самых до окраин, он — до века — стал лидером нации, до века, ибо эти события всегда будут в памяти народа — соавтора его победы!
Я сослан в двадцать первый век…»
Почему этот человек сильнее всех? Он не молод, серьезно болен, он абсолютно закрыт, из всех друзей к нему, к его семье, по-настоящему близок лишь Муслим Магомаев, все… — и он, этот старик, сильнее всех в государстве!..»
Расул с такой силой закинул пульт от телевизора на диван, что он тут же исчез между подушек.
Нервы сдают, нервы… Гейдар Алиевич сделал рывок, исторический рывок, больше он не нуждается отныне ни в каком Расуле, не нуждается — точка!
Расул вернулся к столу и нажал незаметную белую кнопку.
Тут же открылась дверь и вошел помощник:
— Какие указания, Расул-бек?..
— Ты… набери Тариэля, узнай график, если Гейдар Алиевич не устал, я бы встретился, так и скажи…
— Сегодня или когда… вы хотите… Расул-бек?
— Т-т-ты, — Расул задохнулся, — т-ты совсем… охренел?
Он подскочил к помощнику, схватил его за пуговицу и с силой подтянул к себе.
— Эт-то кто р-решает, а? Говори, сука! Кто решает такие в-вопросы?
Помощник побледнел:
— Его Высокопревосходительство, господин Президент, Расул-бек. Только он…
— А что ж ты меня спрашиваешь, брат ты мой? Зачем! — Расул склонился над ним, — зач-чем пытаешь меня на ночь глядя?! Говори!
На Расула было страшно смотреть: губы побелели и тряслись.
— Говори!..
— Я понял, Расул-бек. Я понял свою ошибку. Такие вопросы решает только его Высокопревосходительство, господин Президент Гейдар Алиев.
— Так быстрее, милый, быстрее, — зашипел Расул, — иди и делай… если понял…
— Не могу, Расул-бек.
— П-почем-му же, родной?..
— Вы не отпускаете…
Расул по-прежнему держал его за пуговицу.
— А ты, брат, не увлекай меня своей глупостью, лады? — Расул с силой откинул его в сторону. — Слышишь меня?
— Слышу.
— Так иди же…
Двери в кабинете закрывались бесшумно…
Служебные кабинеты так же похожи друг на друга, как друг на друга всегда похожи туалеты. В кабинете Расула Гулиева был разбит настоящий зимний сад: пальмы, фикусы, береза, китайские розы, горная сосна из Бутана…
Дремучее царство растений,
Могучее царство зверей, —
пошутил однажды поэт Евгений Евтушенко; именно в этом «царстве» Расул принимал всех своих гостей, дома — очень редко.
Что за привычка такая — всех везти к себе домой?..
«Царство зверей»… — Расул слишком умен, чтобы обижаться, тем более — на гостей из великой России.
В отличие от Гейдара Алиевича, человека глубоко советского, Расул Гулиев — это, конечно, настоящий, подлинный Восток. О его богатстве в Баку ходили легенды, но Баку не Москва, Баку не завистливый город; он был щедрым человеком — Расул любил деньги, но он любил их тратить, любил (стыдно говорить!) швырять их налево и направо, именно швырять!
Расул мог сутками не выходить из Караван-сарая: ресторан закрывался за несколько часов до его приезда и Расул гулял здесь как хотел. Обычно с друзьями, в огромной компании, иногда — в полном одиночестве, не считая танцовщиц, сестер Ибрагимовых, проституток и девочек «эскорта», которые под нажимом его кошелька тут же становились проститутками, — словом, Расул всегда мастерски играл теми картами, которые подбрасывала ему жизнь!
Год назад он приватизировал — за наличный расчет — целый ряд влиятельных американских чиновников (с каким же — о! — удовольствием они хватали у Расула деньги). Иными словами, он быстро наладил схемы, в которых сошлись самые разные силовые линии. Какие «тылы» сегодня за его спиной, какие тылы… — блеск!
Расула очень удивил «контракт века», удивил Алиев: никто в Азербайджане, вообще никто, даже он, глава парламента, не знал всех условий (цифры), на которых крупнейшие нефтяные компании, прежде всего — англичане, добывают в Баку нефть.
Где Россия? Ельцин плюнул на Каспий? У Ельцина, у России нет денег? Почему Алиев выбрал Мейджора?
Жизнь не так проста, как она кажется, жизнь, похоже, еще проще!
Когда Гейдар Алиевич был в опале, Расул регулярно отправлял в Москву посылки: фрукты, икра, осетрина, кумыс…
Он любил Гейдара Алиевича, любил искренно, но ему было очень важно, конечно, чтобы авторитет Алиева работал только на него, на Расула Гулиева.
А зачем с кем-то делиться, да?
Пискнул телефон: приемная.
— Н-ну? — Расул включил громкую связь. — Что… Тариэль?
— Он даст ответ через минуту, Расул-бек. На «моторолле» господин Абасов, вы его искали, Расул-бек…
— Помню, не забыл.
Расул взял мобильный телефон.
— Намик, брат, — какая у нас жизнь?..
Министр безопасности Намик Абасов пользовался исключительным доверием Президента страны.
— Все как в сказке, Расул-бек! Хочу сказать, Сурет — у нас в ведомстве, просит дозу… плачет…
— Так… пусть кольнется, слушай, неудобно как-то… премьер-министр, все-таки, никто его пока не снял…
— …хочет увидеть маму, пожизненное ему обеспечено, я считаю… в Гяндже тишина, Джавадов — исчез…
— Что? Оба исчезли? — переспросил Расул.
— Гейдар-бек… не сердится на Ровшана… Пока. Пока не сердится. А старший — в бегах.
— И куда, Намик? Куда пошел бег?..
— В теплые края, Расул-бек. На север сейчас никто не бежит. В Иран. Движется правильно, я считаю. В правильном направлении.
— Баба с воза…
— Президент тоже так считает, Расул Байрамович… Он не хочет крови.
— Добрый человек… Президент…