Факелы мерцали, и свет в зале то гас, то разгорался вновь, заставляя смешанные тени на троне, оживать причудливой игрой, словно полупрозрачные образы прошлого вели мистический хоровод вокруг сидящего рейхсфюрера. Гиммлер слегка склонил голову с закрытыми глазами, погрузившись в свои мысли. Он даже не заметил вошедших людей.
«Ты наверное видишь себя не просто рейхсфюрером СС и охранителем наследия саксонских королей, древним жрецом старинной веры, пророческой фигурой — ты наверное фанатично убежден, что ты есть вселенский „Избранный“, перст древних богов», — думал Лебедев, глядя, как завороженный, на этот перфоманс мистического фарса, — «Господи милосердный, какой же ужас рождается и выходит из бездны, когда ты по ошибке, даешь абсолютную власть над Жизнью человеку одержимому лживыми призраками прошлого…»
Наконец Гиммлер вышел из транса.
Глава 14
— Мой дорогой Франц подойдите, — голос Гиммлера был низким, но чётким, проникающим в самые глубины сознания.
Лебедев, решительно поборол свой внутренний трепет и уже без тени замешательства шагнул к трону.
— Хайль Гитлер! — вскинул он руку в нацистском салюте.
Гиммлер коротко, как показалось Константину, пренебрежительно, кивнул в знак приветствия и вяло поднял руку салютуя, потом жестом предложил ему сесть напротив, на небольшой стул в готическом стиле. Между ними пролегало расстояние всего в несколько шагов, но эти шаги разделяли целую пропасть — пропасть власти, иерархии, мистического тщеславия и идеологической дисциплины.
— Мой дорогой Франц, ваше появление здесь, — начал Гиммлер, приняв более свободную позу и скрестив пальцы перед собой, — говорит о том, что вы, как мой самый способный сотрудник, готовы вновь доказать свою преданность Рейху. Однако это место не для праздных разговоров и тем более не для констатации ошибок, как считают некоторые… Что вы нашли мой дорогой Франц?
Он говорил ровным и очень спокойным голосом, но каждая фраза была точна. Гиммлер внимательно смотрел на Лебедева.
Константин достал портфель и положив его на колени и кратко изложил информацию о своем посещении концлагеря. Он коснулся лишь общих событий не касаясь главного. В ходе разговора он отметил удивительную манеру Гиммлера: рейхсфюрер, в отличие от других высокопоставленных офицеров рейха, абсолютно не повышал голос, не доминировал грубой силой — его власть заключалась, в другом, в жуткой, почти дьявольской, беспристрастности и методичной расчетливости.
Наконец Лебедев приступил к самой непростой части разговора: он спас девушку из концлагеря, еврейку, чьи пророчества имели двойственное звучание и были похожи больше, как гипнотические видения или глубокие предсказания будущего. Именно ради нее он, понимая опасность, бросил вызов доктрине самого жестокого режима и должен убедить человека ведущего непреклонную борьбу на уничтожение с еврейским народом.
— Рейхсфюрер, — начал он, сдержанно склонив голову, — благодарю вас за возможность вести это дело. Я осознаю, что то, о чем сейчас пойдет речь, произведет впечатление, почти противоречащее нашей текущей политике, но я прошу прежде выслушать меня, как вы это всегда делали.
Гиммлер слегка приподнял бровь, посмотрев на Франца, как будто уже решая, стоит ли ему тратить на это время. Легкий жест его руки — дал знак, продолжить.
— Девушка, о которой мы с вами говорили, еврейка.
Лебедев сделал едва заметную паузу и внимательно посмотрел на Гиммлера.
«Ну да, ты все это уже давно знаешь… Но хочешь услышать мой вариант истории», — подумал Лебедев.
— На первый взгляд непримечательная еврейская женщина…
— Ганс Лориц сказал, что она довольно красивая еврейская женщина, если такой эпитет применим к расе недочеловеков.
— Вы правы. И это суждение коменданта лагеря, — парировал Лебедев, — меня интересует исключительно одно: она обладает необычайным даром. Она говорит о будущем. И ее слова… предельно точны, в них есть признаки пророчества.
Гиммлер слегка нахмурился, но губы его остались плотно сжатыми.
— Мой дорогой Франц, вы понимаете, насколько опасно то, что сейчас говорите? — его ледяной голос прорезал тишину, — если вы согласны, что она из тех, кого мы считаем недочеловеками, и при этом убеждены, что она обладает даром, который может быть полезен Рейху… Или даже выше, предначертано ей судьбой?
— Да, рейхсфюрер. Позвольте объяснить почему я сделал такие выводы. Я провел анализ её предсказаний. Заметьте, только тех, что она давала на допросе в Гестано. Мизерную часть… Например, она сказала, что Германия создаст оружие, о котором до сих пор не знает мир. «Оружие, способное разрушать города нажатием одной кнопки,» — её слова. Она говорила о реактивных снарядах, что смогут достигать берегов Англии и даже Америки. Она вещала о том, как новые технологии станут сокрушительной силой, перед которой никто не сможет устоять. Эта девушка утверждает, что это время скоро придёт, что именно Третий Рейх будет первым, кто воплотит подобные идеи. Но! — Лебедев сделал паузу, — Германия не успеет ими воспользоваться… Будет уже поздно…
— Дорогой Франц, вы уверены, что её слова правдивы? — тихо спросил он. — Вы уверены, что это не просто бред испуганного жалкого разума недочеловека, не выдумка в надежде выжить? Их народ известен способностью к коварным и лживым уловкам.
— Рейхсфюрер, я попытался разобраться в этом вопросе, сколько хватило времени, и вот что я могу сказать Мы можем использовать её дар, её способность видеть дальше границ обычного человеческого разума, чтобы предсказать линию действий врага и что более важно, корректировать свою. Но не только… Первое, я понял, что она имеет ввиду наш перспективный проект в ракетостроении. Я составил некую хронологию проекта: 1929–1930 годах Герман Оберт, один из основоположников теории космонавтики, опубликовал теоретические работы о жидкостных ракетах, которые вдохновили наших передовых немецких инженеров, включая Вернера фон Брауна. 1933 году с триумфальным приходом к власти нашего Фюрера, на разработки ракетной техники выделяют финансирование в том числе через нашу организацию. Вернер фон Браун, начинает работать на полигонах. 1937 году В Пенемюнде на побережье Балтийского моря создаётся секретный ракетный исследовательский центр Германии. Вернер фон Браун возглавляет проект по созданию жидкостных ракет. Начиная с прошлого года идет успешная разработка прототипа ракеты A-4. Некоторое время назад я общался с полковником Дорнбергером, он рассказывал, что первый прототип ракеты А-2 пролетела всего 175 километров неся тонну полезной нагрузки и теперь разработчики ищут способы достижения дальности в 300 километров при полезной нагрузке около 1 тонны боезаряда. Вам, все это в общих чертах известно рейхсфюрер. Но возникает вопрос… Откуда глупая еврейская девушка, не обладая даром предсказания могла знать? Любопытно, что ракеты А-4 она называла ФАУ-2. Я сначала не мог понять отчего возникла такая аббревиатура? Но я решил этот ребус. Аббревиатура возникла от слова vergeltungswaffe «Оружие возмездия», точнее было бы назвать ее V-2, но дело в том, что она родилась в России. То, что ракету А-2 от слова aggregat переименуют в vergeltungswaffe наводит на серьезные размышления.
Гиммлер посмотрел на Лебедева долгим задумчивым взглядом. Потом он встал и подошёл к карте, висящей на стене. Это была карта Европы, но не в её привычных континентальных очертаниях. На ней области были разделены на будущие «территории рейха», обозначенные широкими линиями оккупации и управления.
— Это только часть ее предсказания. Возникает еще один вопрос откуда она знает о работах Гейзенберга по расщеплению атомов урана? Откуда она знает про Паулюса? Она называет его фельдмаршал, но он генерал! У меня не было достаточно времени проверить все, но, уверяю вас, рейхсфюрер, с ней нужно работать очень плотно, пока я не вытрясу из нее все!
Несмотря на всю ненависть к евреям и их систематическое уничтожение, Гиммлер был известен своей готовностью идти на некоторые сделки, если это сулило силу или власть. И конечно же ему, как главному оккультисту в верхушке нацистского руководства, не чужды были оккультные и мистические идеи. Слова о мистической женщине, которая пророчествует будущее могущество Рейха, и ошибках, которые в перспективе, возможно, приведут к гибели, не могли не заинтриговать его. Он обернулся и снова посмотрел на Лебедева. В его глазах сверкнуло редкое и пугающее выражение восторженности.
— Мы с вами стоим на месте, где формируется история, — заговорил он, указывая на карту, — здесь, в Вевельсбурге, я изучаю, как сила идей может изменить мир, я не покладая рук работаю над будущими проектами Рейха. Я облечен не только властью, но даром предвиденья… Что-ж, благодарю вас Франц. Я знал, что это дело можно доверить только вам и никому другому. Вы в очередной раз подтвердили свое высокое предназначение, вы оправдали мое самое высокое доверие к вам, и по праву находитесь здесь, рядом со мной, в месте древней силы немецкой нации.
— Благодарю рейхсфюрер за высокую оценку моей скромной работы.
Константин почувствовал, как расслабились все его мышцы и если бы он сейчас захотел встать, то сделал бы это с великим трудом, хотя казалось, — с него словно свалился груз сотни килограммов.
— Если она действительно может быть полезна Рейху, я дам ей шанс доказать это. Но… — Гиммлер поднял руку, — Я недавно уговаривал Фюрера лишить звания нескольких высокопоставленных офицеров, имеющих примесь еврейской крови, и начать расовое расследование, он не согласился со мной и дал им особые охранные грамоты. Мой дорогой Франц, если ты ошибешься, то это будет иметь последствия для нас обоих. Она, останется твоей ответственностью.
Лебедев встал.
— Так точно! Я осознаю всю полноту ответственности и вашего доверия. Я не подведу. Еще раз благодарю вас, Рейхсфюрер, за высокое доверие, оказанное мне Рейхом, — заверил он, стоя смиренно, но уверенно.
Хотя в глубине души Константин понимал, что его борьба только началась, ведь он перешагнул черту, за которой отступления больше не будет.