А девчонка ее сидела в своей комнате, то ли уроки делала, то ли ерундой какой-то занималась. Ну, пусть, детство ведь, оно один раз бывает. Потом закрутит – оглянуться не успеешь.
Напившись чаю, еще до пельменей, Артыш сунул большую ладонь в карман, достал Франклина, положил на стол, разгладил той же ладонью:
– Аяне на подарок.
Чечек обняла его, поцеловала:
– Спасибо, Артыш, добытчик ты мой, вот счастье будет той, которой ты достанешься…
Просто так сказала, от сердца, даже не ждала, что будет это – она.
А и вправду, Аяне в этом году исполнялось девять, самой Чечек чуть попозже – двадцать семь. Еще хорошо, что сумела окончить педагогическое, родители помогали. Ну, а «биологический отец»… Биомасса, одним словом. Из тех, чей век недолог, как в песне одной красивой пели, но и на кавалергардов они совсем не похожи и пьют не шампанское, а совсем другие напитки. Что же поделать, если есть в них мужское нахальство, а дурехам молоденьким попробовать хочется, и голова ничегошеньки уже не соображает к концу вечеринки?
А потом оглянешься – и нет рядом никого, кроме такой же биомассы. Хорошим женихам она уже не нужна, да и немного их, хороших, а остальным… хватит, напробовалась. Остается вот так, как с Артышем. Тоже, если рассудить, не так плохо, у многих и этого нет.
А он ничего не требует, помогает, вот и денег подкинул, и немаленьких. Ласковый, хозяйственный мужик.
И не ошиблась она, что тогда ночью, после ласки, вставая погасить у Аяны свет (вечно она зачитается, пока не заснет), возвратилась к нему под бочок и рассказала, гладя его волосатую грудь, как мечтает о компьютере для дочери, и даже вот подыскала один… Нет, она ни о чем не просила, и не могла просить, и даже рассчитывать не могла. Просто понадеялась, что появился наконец-то в ее жизни мужчина, который не бросит. Многого не даст, но что даст, того не отнимет.
Вот у Аяны все должно сложиться иначе, совсем иначе. Для того и компьютер – пусть растет в ногу со временем, выходит в большой мир. Интернет ей обязательно проведем, и не для развлечений этих глупых, как пацанам в компьютерном клубе, а для дела. Учиться, развиваться, познавать мир. И все у нее сложится хорошо! Просто обязательно, иначе не может быть. Она для нее ничего не пожалеет, для доченьки.
– Ой, пельмени-то!
Нет, не переварились, хотя о них и совсем забыли. Выложила на тарелку, полила сметаной, полюбовалась, как он ест – сильный, спокойный, верный. А потом побежала к телефону, набрала номер…
– Алё?
– Антон, это по поводу компьютера, – заговорила уже по-русски, – я возьму, ага?
– Ну, долго думали, – рассмеялась трубка, – я уже, в общем-то, договорился…
– Я не думала, я деньги собирала. Вот собрала.
– Ну а я с другим практически договорился…
Все-таки была в его голосе неуверенность, и Чечек нажала по-своему, по-женски:
– Антон, ну я же первая была, мне для дочери очень надо, где я еще возьму…
– Ладно, только завтра с утра – крайний срок. Я послезавтра улетаю.
– Да я хоть сегодня заберу, можно? Сейчас прямо?
– Сейчас? – трубка удивилась.
Да, да, пока не передумал, обязательно сейчас.
– Ага, адрес говорите!
Назвал адрес. Оказывается, совсем рядом. Но везти все равно на машине, ну, ничего, на такси полтинник найдется ради такого дела.
– Антон, я вот еще спросить хотела…
– Да?
– Мне для девочки, девять лет. Вы там оставьте программы, какие нужны, и Интернет, остальное сотри – те, ладно?
– Ничего себе, – возмутилась трубка, – так вам оборудовать и настраивать надо? Это вообще отдельная работа.
– Не надо мне ничего оборудовать, – заторопилась Чечек, – и настраивать не надо, просто покажете, где там Интернет включается, а где сочинения набирать, в школу.
– Ладно, – рассмеялась трубка, – где Интернет включается, покажу.
Наскоро поужинали, пешком дошли до Антона – идти всего-то десять минут. Под ночь мороз усилился, но за своим, желанным, конечно, в радость. А щеки и потереть можно. Позвонили в дверь, открыл совсем молодой парень:
– О как вы быстро! Я даже разобрать не успел.
– И хорошо, – кивнул Артыш, – я посмотрю, как он разбирается. И Интернет покажешь.
– Покажу, покажу, проходите.
Разделись, разулись, прошли в комнату. Чечек достала из сумочки несколько «франклинов», передала Антону. Он деловито пересчитал, нахмурился на одного, слишком затрепанного, но ничего не сказал. Только рукой махнул на свой стол:
– Ну, вот.
Бывает же – за пять минут покажи им, как выходят в Интернет, и зачем он вообще нужен, компьютер. Ну что, показать-то можно. Включил, потыкал мышкой, показал, где менять настройки соединения.
– Запомнили?
Этот тувинец-крепыш кивнул, но что-то не возникло у Антона уверенности, что на самом деле запомнил. Взял бумажку, набросал телефонный номер:
– Вот мой приятель, Ваней звать, позвоните, если что, он сделает. И недорого возьмет, он знает, что это мой. Ну, бывший мой, в смысле. – И полез выдергивать провода из системного блока.
– Подожди, я посмотрю, – сказал крепыш, – что куда.
– Да там не перепутаешь, там все разъемы однозначные.
Крепыш важно кивнул, девушка ласково посмотрела на него и спросила разрешения позвонить, вызвать такси. Конечно, разрешил.
Компьютер разобрали быстро, и оказалось, что никаких коробок они с собой не взяли, и Антон, конечно, давно их выкинул, компьютеру уже сколько лет! В общем, решили, что повезут прямо на руках, а Антон поможет им загрузиться.
– Да, чаю хотите? – запоздало вспомнил он. Ну да, у них же принято сначала чай, а потом уж о делах.
– Нет, спасибо, пошли лучше вниз отнесем.
Оделись, отнесли, неуклюже обхватив хрупкую технику в своей толстой зимней одежде. Как раз подъехала машина, загрузили все туда.
– Что, уезжаешь? – спросил на прощание крепыш.
– Ага.
– Далеко?
– Далеко, в Москву.
– Ну, счастливо тебе!
– И вам счастливо! – бросил Антон наскоро и побежал наверх: замерз уже, да и собрать много чего еще надо.
Как выбрать всего двадцать килограмм из всей твоей прошлой жизни? Квартира вываливала из тайных уголков то старые фотографии, то никому уже не нужные детские коньки, то книжку, которую, казалось, Ванька зачитал, а она просто за диваном лежала… Оставайся, тут твое прошлое – словно поскуливала квартира всем своим барахлом.
Но решение было принято. Прочь отсюда, туда, где есть где развернуться, где делать карьеру. Здесь – чужая земля. Вот эта пара, которая так хочет завести себе дешевый компьютер, они пусть остаются. Он поедет туда, где для него есть будущее. Не дешевое. Есть приятель в Москве, давно уже там осел, у него и остановится Антон на первое время. А там найдем работу, жилье. Пусть эти снобы-москвичи смотрят на него свысока, он будет работать за половину зарплаты, вечерами и выходными, но пробьется, поднимется. Может неплохо программировать, в железе разбирается, ну и, конечно, другой работой тоже не побрезгует.
Не грусти, квартира, за тобой будет присматривать Ванька, ему как раз жить с молодой женой негде. Деньги, совсем небольшие деньги за аренду, будет присылать матери Антона, она после смерти отца вернулась на малую родину, в алтайскую деревню. А там… там посмотрим. Продать квартиру быстро не удалось, ну, да цены пока только растут. Приезжают из кужунов бывшие чабаны, ныне горожане вроде этого крепыша.
А Антон поедет в Москву, и возьмет он с собой немного фотографий, пару книг да кое-что из одежды (хорошо, что зима, наденет на себя побольше, а не багажом повезет). Ну и вот – «франклинов». Что мог продать быстро и за настоящую цену, продал. Немного получилось, всего пара тысяч (а еще ведь и билет пришлось покупать), однако этого хватит на первое время.
Так он толком и не собрался. Весь следующий день прошел в бестолковых встречах и выпивонах, с ребятами проститься, девчонок обнять, на работу, в компьютерный центр, забежать (позавчера только уволился, уговаривали остаться) – и когда за полночь, изрядно пьяным, раскрыл он свой чемодан, то побросал туда буквально что попало. А остальное сгреб на антресоли в коридоре, пусть пока полежит, там вернусь квартиру продавать – разберусь, думал Антон. А не вернусь, так и ладно.
Заснул тяжелым, зыбким сном – и тут же, казалось, запищали наручные часы, и не сразу сообразил, где он и что он. Снилось, что уже в Москве, что своя фирма, своя секретарша, с которой как раз… вот тут будильник и сработал, обидно. Мишка не подвел, сидел внизу в своей «шестерке» с такой же помятой мордой – вчера ушел с последними. Но до аэропорта довез, обнял на прощание…
В маленьком кызыльском аэропорту, похожем больше на советский автовокзал, бестолково суетились молодые тувинцы в камуфляжной милицейской форме, с ладными громадными рюкзаками: то багаж не взвесили, то на контроле зазвенели. Видно, в первый раз на самолете. Сопровождающий их солидный мужчина объяснял провожающим: «…а от Моздока – электричкой до Гудермеса». Кызыл – это все-таки тоже Россия, тоже в Чечню ездят.
Сняли милиционеры с себя весь металл, прошли через рамку – и тут же обратно, подхватили деревянный ящик и в обход рамки понесли их к багажу. «Осторожнее, автоматы все-таки!» – заботился сопровождающий. Ну да, ремень с бляхой снимают, а ящик с автоматами в самолет просто так занесут. Его не проверяют. Абсурд.
Наконец, загрузились в малюсенький ЯК-42, похожий на старенький автобус, а не на самолет. Разбежались, оттолкнулись от взлетной полосы, взяли курс на Красноярск. Вдали розовели рассветные Саяны, внизу чернела земля, где так мало изменилось со времен Чингисхана и немного, похоже, изменится в XXI веке.
Рядом с Антоном оказался какой-то столичный господин. На контроле в аэропорту долго разглядывали его диктофон, просили включать. Журналист, наверное. Сам Антон, по опыту прошлых полетов, сидел у прохода, пытался подремать и все время заваливался в этот проход. Креслица-то в этой малой авиации как стульчики в детском саду. А неопытный господин сел у иллюминатора, где ноги поставить некуда и тянет от обшивки самолета зверским холодом.